Александр Афанасьев - Битвы волков
Хамза всмотрелся, приложив ладонь козырьком ко лбу.
– Что это?
– Беспилотник. Они знают, где мы. И ждут момент.
…
– Скоро будут вертолеты…
В конечном итоге сделали так, как я сказал. Разбились на мелкие группы и начали выходить самостоятельно. Ночью.
Нас осталось пятеро, считая американца. Двое братьев Датоевых, Хамза и я. И американец. Почему Хамза пошел со мной? Потому что мозгами понимал – если кого-то и будут вытаскивать, то это меня. А он очень хотел выжить…
Один из братьев Датоевых тащил американца в большом заплечном мешке, переделанном под транспортировку раненого, как он сказал, это ему было совсем нетрудно, потому что раньше он был браконьером и таскал туши подстреленных им животных. Второй шел впереди с винтовкой с оптическим прицелом и мог сойти за браконьера. Они вдвоем браконьерили.
Тропа когда-то была такой, что по ней мог пройти грузовик, но сейчас в нескольких местах она была перекрыта завалами и не использовалась. Места красивейшие, дорога уходила в горы, а здесь лесистые участки перемежались безлесыми.
И когда-то здесь умирали русские пленные, которые пробивали дорогу или которых гнали в Кистинское ущелье.
В рабство.
Это было совсем недавно. Всего-то лишь четверть века назад. А кажется, что в другой жизни…
Я иногда задумывался. Нет, не о том, как мы дошли до жизни такой – это я хорошо помнил. А о том, как мы изменились. Сейчас мы снова можем выставить в бой тысячи, десятки тысяч бойцов, хорошо экипированных, вооруженных, с боевым опытом. Да, раньше мы сражались на Кубе и в джунглях Никарагуа, валили «Фантомы» во Вьетнаме, а сейчас рвем жилы на самой своей границе, но мы есть. И мы победим. Знаете, почему? А потому, что американцы хапнули слишком большой кусок. И теперь он им встал поперек горла. Они и в Афганистане, и на Ближнем Востоке, и в Украине, и в Прибалтике. И везде они должны вкладывать, вкладывать, вкладывать. А мы – только здесь. Наша линия фронта ужата до минимума, это у американцев она растянута. И мы можем постоянными булавочными уколами, то тут-то там, не давать им покоя, раздергивать внимание, заставлять их тратить и тратить деньги. Как там, в Коране – они будут расходовать, чтобы отвратить вас с истинного пути, и они израсходуют, потом они потерпят убыток, потом они будут повержены. Кажется, что тот, кто писал эти строки, видел на пятнадцать веков вперед.
Вопрос в том, что будет, когда они откатятся назад? Что нам делать с Грузией? С Польшей? С Прибалтикой?
– Русский…
Один из Датоевых. Такую тяжесть тащит и еще говорит.
Я не ответил.
– Я тут вспоминаю… Мой отец ходил по этой дороге не раз. Здесь ходили лошади, а в горах лошади пройти не могли, и потому весь груз возили на рабах. У нас было много рабов после первой войны, мы даже не знали, куда их девать.
– А после второй?
– А после второй мы уже воевали не за свою землю. Мы воевали за шариат Аллаха, мы делаем джихад. Рабы нам не нужны, даже русские. Теперь у нас есть русские братья, которые делают джихад против Русни.
– А как насчет грузин, Аслан?
– У нас и такие братья есть.
– Да, но большинство берет деньги у американцев, верно?
Аслан скрипнул зубами.
– Аллах скор в расчете.
– Не сомневаюсь. Стоило бы подумать и тебе о том, почему твой отец ходил тут, но это не твоя земля. И почему я иду с оружием, а ты идешь, как ишак.
– Ах ты…
– Аслан… – негромко сказал Хамза.
Аслан мгновенно замолчал.
– За шум на переходе полагается десять палок по заднице. Клянусь Аллахом, ты заработал сегодня столько палок, что не хватит всей твоей задницы для них…
В грузинском генеральном штабе тем временем царила плохо скрываемая паника…
Дело было не в том, что не было информации – информация-то как раз была. Ее было более чем достаточно – беспилотниками и со спутников удалось вскрыть маршрут движения террористической группы, захватившей американского полковника. Теперь вопрос был в принятии решения и действии. А с этим-то как раз были проблемы. Потому что грузинский генералитет, несмотря на все подготовки и переподготовки по стандартам НАТО, остался слегка модернизированным советским генералитетом. Еще усугубляло ситуацию то, что в Грузии на должности назначали по знакомству, за уважение или банально за деньги. Если раньше информации не было, можно было имитировать бурную деятельность по выслеживанию террористов, а потом развести руками: ну ушли, что тут поделаешь. Ушли. Теперь информация была, и надо было что-то делать. А делать не хотелось. Хотя бы и потому, что не хотелось вставать против России. Все понимали, что американцы сегодня здесь, а завтра – нет. А Россия – она всегда здесь.
Рядом…
– Господин генерал.
– Э…
– Вот новые данные.
Порученец положил распечатку на стол – господин генерал не терпел читать информацию с электронной карты.
– Благодарю за службу…
– Служу Грузии!
Генерал поворошил снимки, зачем-то приложил к одному из них линейку. Несколько пар глаз смотрели на него и ждали ответа.
Генерал полез за таблетками…
– Господин генерал… – настойчиво сказал американский советник. – Террористы разделились на четыре группы и идут к границе. Я бы нанес ракетно-бомбовые удары здесь, здесь и здесь. Это задержало бы их и дало возможность нам высадить…
– Шена дедо, я сам знаю, что делать!
Ситуацию спас порученец.
– Господин генерал-лейтенант, президент на линии.
Генерал кивнул. Наконец-то.
– Иду…
…
– А вы… проработайте план действий.
Когда генерал вышел, Американец переглянулся с одним из офицеров. Затем американец встал и вышел, набрал номер телефона, который помнил наизусть.
– Посольство США, слушаю вас…
…
– Посольство США…
– Спутник Сатурна на сегодня…
– Пароль принят, с кем вас соединить, сэр?
– С Алленом.
– Минутку…
Бригадный генерал Коста Аллен был главным военным советником от США в Грузии, главой военной миссии.
– Сэр, генерал Аллен на линии, соединение установлено.
– Сэр… полковник Бриджвуд на линии.
– Полковник, что нового…
– Сэр, террористы разделились на группы, четыре группы и идут к границе по разным направлениям. Сэр, генерал Кунишвили утратил контроль над ситуацией и просто тянет время, он не собирается ничего предпринимать.
– Ясно. У вас есть надежный человек рядом с вами?
– Есть, сэр. Полковник Алеви, он возглавлял военную миссию в Афганистане. Сейчас он командует специальными силами.
– Ясно, поговорите с ним. Кавалерия уже летит сюда, спасательный отряд будет ближе к вечеру. Они смогут работать автономно, но надо будет установить взаимодействие с грузинскими группами в горах.
– Понял, сэр.
– Техника у нас будет своя. Просто взаимодействие.
– Да, сэр.
– Я надеюсь на вас. Поговорите с полковником.
– Принято, сэр…
Ночь на 4 июня 2018 года
Грузия
Снова штурм, на Реском,
окружен он врагом.
Мрак ночной осветит
танк горящий, он подбит…
Тимур МуцураевБлиже к следующей ночи мы набрели на пещеру, которая использовалась еще в те давние времена, и расположились в ней, не зажигая огня. Ночью мы идти не могли.
Удивительно, но нас так и не перехватили… Видимо, не было вертолетов, или не смогли поднять, или еще что. Как бы то ни было, мы еще были живы…
У входа в пещеру лежал истлевший комок, за лохмотья ткани зацепились кости, они были обглоданы временем, животными и птицами до белого. Судя по тому, что труп не закопали, – это был русский раб, обессилевший или просто убитый здесь.
Американец был плох и без сознания. Ему сменили повязку.
– Русский… – сказал Хамза. – Иди, помоги мне. Надо светить.
Мы пошли в глубь пещеры. Хотя в нее надо было вползать на коленях, свод был метра три-четыре высотой, идти можно было, не пригибаясь.
– Русский… – сказал Хамза, когда мы отошли дальше.
– Что?
– Аьрга стом санна муьста ма хила – церг тоьхтоьхначо д’атосур ву хьо. Не будь кислым, как незрелый плод, кто откусит, выплюнет. Мы идем на смерть. И пулю можно получить не только спереди, ты понял?
– Понял. А какую пулю получил тот, кто лежит у входа, кого вы даже не похоронили?
– Я все сказал.
– А я услышал…
Хамза хмыкнул.
– Ты странный человек, русский.
– Чем.
– Ведешь себя, как горец. Если бы вы все были такие, мы бы вас уважали…
…
– Посвети здесь…
Хамза начал ковырять стену ножом. Потом часть стены осыпалась, и я увидел ящики…
– Ты уверен, что это сработает. Сколько это здесь пролежало?
Хамза тем временем собирал гранаты к «РПГ». Сам «РПГ» лежал рядом – с оптическим прицелом, тысяча девятьсот девяностого года выпуска.
– Иншалла сработает, – сказал он.
Возразить мне было нечего, поэтому я отошел к американцу. Один из братьев Датоевых сидел рядом с ним.
