Валерий Гундоров - Байки у костра
— Тогда даем сюда ПДА, «потеряшки» включаем — и погнали. Детекторы оставляем здесь. Глядишь — еще кому сгодятся.
— Так, а в чем весь смысл то? — Гвоздь недоуменно оглядел Закона и Дантиста. Сеня-Дантист, судя по невпечатленному взгляду, тоже не особо осознавал всю эпичность предложенного действа.
— Да все просто, как арбуз. Сейчас я забираю ваши ПДА, детекторы и оружие вы оставляете здесь, мы вместе поднимаемся на этот холмик и я бросаю ПДА с холма вон туда, — Виталий рукой показал направление предполагаемого броска, — а вы идете и вовсю квестуете свои навигашки. Кто назад с ПДА пришел, тот и победил.
— Да там же аномалий — что грязи! И деревня заброшенная рядом! Там же кровососы стаями бродят! — Дантист на мгновение даже дар речи потерял.
— Так в том то весь и смысл!
Гвоздь и Дантист ошарашено замолчали. Перспектива выбросить в ночь ПДА, а потом еще идти искать их в темень, без оружия и детекторов аномалий, пришлась обоим как обухом по голове, или серпом по молоту. Да предложи сталкеру, идущему по Зоне, на выбор — потерять руку или ПДА — любой предпочтет остаться с ПДА. И тем самым сохранить голову и хабар. В ПДА у сталкера хранятся карты всех исследованных территорий, инфа о тайниках с хабаром и действующих аномалиях, навороченный ПДА — миниатюрный сталкерский компьютер, подсоединенный на спутник, и друзей покажет, и про врагов пропищит. Да и вообще — идти без него по Зоне — проще сразу глаза завязать. Или застрелиться.
— Слышь, Дантист, ты это, ну, извини меня, что ли. Чего то разгорячился я не по делу. — Гвоздь, не вставая, протянул правую руку сидящему рядом несостоявшемуся сопернику.
— Да не вопрос. Ты меня тоже извини. Меня просто по темноте в разговор пробивает. С детства это. И темноты, вроде, давно уже отучился бояться, а в разговор все равно пробивает.
Когда «пол-литра перемирия» была допита, Дантист все-таки задал мучающий его весь вечер вопрос.
— Закон, а Закон, а если бы оба пришли — тогда как?
— Да такого еще никогда не бывало. Вот, что оба не приходили — такого сколько угодно. А чтобы оба пришли — ни разу. Зона — она, брат, быстро рассудит, и без права на кассацию и апелляцию.
— Нет, ну а если бы — тогда как?
— А никак, — широко зевнув, ответил укладывающийся поудобнее Виталий. — Еще бы раз швырнул. Подальше.
Убить конролёра.
Ласковое июньское солнце грело асфальт, нежными пальцами лучей перебирало молодую листву тополей, заставляя их пахнуть резче. Запах тополиной смолы дурманил головы, пылинки танцевали в золотистых столбах солнечного света. Лето вступало в свои права.
— Слушай, ну не могу я сегодня. Давай завтра пойдем? — молодого человека, одетого в летние светлые брюки и рубаху с коротким рукавом, можно было бы принять за сумашедшего — идет по улице и сам с собой громко разговаривает — если бы не черная пластиковая «насадка» на правом ухе. — Нет, ну что ты сразу — Костя, Костя! Я с детства Костя. Но сегодня в Зону не могу… Дела у меня домашние. Лично-семейные. Ну, любовь, и нечего тут ржать. Да, уже домашние. Не все же с вами, оболтусами по Зоне мотаться, пора и о семье подумать. В смысле её создания. Да знаю я этот ваш «еще разочек ненадолго». Давай завтра пойдем. Я, кстати, СВД надыбал, как раз и опробуем. Ну вот и договорились. Ладно, бывай. Чистой тропы тебе, сталкер!
Костя отключил мобильный телефон и свернул к киоску. Редкие прохожие на его реплики не обратили внимания, давно уже привыкли и к одиночкам, разговаривающим вслух на улице, и к разговорам и репликам парней, называющих себя «сталкерами».
Протянув в окошечко деньги, он забрал четыре поданные бутылки пива, сложил их охапкой на сгибе левой руки, и, убирая правой полученную сдачу в карман, повернулся в сторону дома. Взгляд остановился на небольшой толпе, окружившей стоящий на газоне рядом с тротуаром столик с установленным на нем прозрачным пластиковым барабаном и разноцветными коробками. В центре толпы, за столиком, стоял неопределенного возраста мужчина с изуродованным ожогами лицом , одетый в светло синие джинсы и клетчатую рубаху с длинными рукавами. Из левого рукава рубахи свешивался конец грязного замызганного бинта. Костя замер. В СВЕТЛО СИНИЕ ДЖИНСЫ И КЛЕТЧАТУЮ РУБАХУ С ТОРЧАЩИМ ИЗ РУКАВА БИНТОМ. Верхняя бутылка медленно соскользнула вниз и с глухим хлопком разбилась об асфальт. Контролер начал медленно поворачивать голову. Костя прижал к себе плотнее оставшиеся бутылки и юркнул за киоск.
До дома — рукой подать. Остается вопрос — как перейти открытое пространство не попадаясь на глаза контролеру. И тут же резануло — скоро должна прийти Аленка. Она про эту тварь ничего не знает и пойдет напрямик. Мысль заработала лихорадочно. Это в Зоне нет проблем с оружием. А дома — только официально зарегистрированный ИЖ-18 — одностволка, однозарядка. Правда, калибр подходящий, двенадцатый. И кроме «утиных» патронов — пачка жаканов и пачка картечи.
Костя, прижимая бутылки к груди, кинулся в обратную сторону, оставляя между собой и контролером киоск в качестве прикрытия. По широкой дуге, прячась за зазеленевшими молодыми листиками кустами, добежал до своего подъезда и распахнул дверь. На полу площадки между лестничными пролетами расплывалось маслянистое пятно. Не раздумывая долго он ухватил пивную бутылку за горлышко и швырнул в центр пятна. Бутылка разбилась с негромким хлопком, шипящее пиво закрыло пятно, пивной запах начал распространяться по подъезду. Перепрыгнув через блестящие бутылочные осколки, Костя, перемахивая через две ступеньки, побежал к квартирной двери.
Руки тряслись, ключ никак не хотел попадать в замочную скважину. Костя глубоко вздохнул, пробкой о пробку второй бутылки открыл пиво, полную поставил на пол перед дверью, из открытой сделал несколько больших жадных глотков. Спокойно вставил ключ и открыл дверь.
На то, чтобы достать и собрать ружьё ушли считанные минуты. Он на мгновение замер, соображая — куда положить две пачки патронов, потом быстро прошел в коридор, снял висевшую на самом дальнем крючке одежду, сбросил все эти зимние пуховики и осенние куртки на пол. На крючке осталась висеть походная ветровка. Петелька закрутилась вокруг крючка, куртка никак не хотела сниматься. Костя нетерпеливо рванул, материя жалобно затрещала — и ветровка оказалась у него в руках.
В правый карман куртки он положил пачку картечных патронов, вскрытую пачку жаканов — в левый. Один жакан отправился в ствол. Запихивая на бегу охотничий нож за пояс брюк, Костя бросился в подъезд.
Контролёр стоял на прежнем месте, в окружении толпы. Зомбированные люди стояли спокойно, не делая попыток убежать. Не добегая метров сорока, Костя спрятался за дерево, опустился на колено и осторожно выглянул. Контролер стоял к нему спиной вполоборота. Не рискуя приближаться ближе, Костя попытался успокоить дыхание, прицелился в спину контролера и выстрелил. Целиться в голову из одноствольного охотничьего ружья, снабженного только неким подобием мушки, он не решился. Одностволка громыхнула, тяжелая свинцовая пуля вдребезги разнесла пластиковый барабан и разбросала разноцветные коробки. Толпа бросилась врассыпную, контролер начал медленно поворачиваться. Костя спрятался за дерево и, разломив ружьё, принялся его перезаряжать.
***Из оперативной сводки:
«02.06.200* года в 11:32 на ул. Свердлова гражданином *** Константином Михайловичем, ранее не судимым, было совершено вооруженное нападение с применением зарегистрированного на его имя охотничьего оружия ИЖ-18 12 калибра на устроителя незаконной уличной лотереи гражданина Н-ва Евгения Петровича, инвалида II группы. От полученных ранений Н-нов скончался до прибытия скорой помощи. ** К.М. задержан. Материал передан в прокуратуру Н-ского района».
Утиные истории.
— Нет, мне не наливай, лучше в-о-он ту мисочку подвинь, — сталкер подтянул к себе металлическую миску, в которую было вывалено две банки консервированных ананасов, порезанных колечками. Подцепив колечко кончиком ножа он аккуратно потянул его через открытое пространство стола, чуть подворачивая ломтик на ноже, чтобы капли не упали на стол, или, того паче, на его буро-зеленый комбез. Всхлюпнув губами, осторожно подхватил колечко губами, помогая кончиком ножа запихнул его в рот, вытягивая подбородок над столом, чтобы липкие желтовато-прозрачные капли не запачкали ворота комбеза.
— Не, Отшельник, ты это, не бурей! Куда фрукты утащил? — сидевший напротив сталкер потянулся к миске, нож звонко хлопнул боковиной лезвия по протянутой к миске руке, оставив широкий липкий след.
— Это не фрукты, Леший, это плоды.
— Чего плоды?
— Ананасы — это плоды. Ананасов. Так что, болт тебе намасленный, водку пей. — Кончик ножа зацепил еще одно колечко. — Ты не угадал, и поэтому твой приз уходит зрителю. Вы пьете, я смотрю. И поэтому ананасы — мне.
