Кирилл Алейников - Сияние. Остров теней
Никаких трупов внутри бомбардировщика Джон не нашел, хотя экипаж «Flying Fortress» состоял из десяти человек. Значит, кто-то из летчиков спасся при аварии, и коли были трупы, их спустили с деревьев. Прикинув, в каком году машина могла свалиться на остров, капитан решил, что вряд ли встретится здесь с пилотами бомбардировщика. Они уже давно отдали концы на большой земле, успешно эвакуированные поисковым отрядом. Или сгинули тут, на острове, никем не найденные…
Джон мысленно отругал себя за чересчур пессимистичные и даже мрачные мысли и стал осматривать содержимое фюзеляжа. Ничего особо интересного ему найти не удалось, если не считать двух забытых, очевидно, автоматов и кое-какой провизии в жестяных банках. Ну, также капитан нашел и аптечки, и даже запасной парашют, но в данных находках он не нуждался. Пока не нуждаюсь… Радиостанция в искореженной кабине пилотов не работала, но Джон не особо рассчитывал на нее. Покидав вниз банки с консервами, Джон прихватил так же один автомат и все патроны, которые к нему сумел найти. Затем спустился на землю, пережив еще несколько минут стресса от опасной дороги, собрал найденное в полевую сумку, тоже добытую в самолете, и пошел к берегу. Ведь до захода солнца предстояло набрать в лесу достаточно сухих веток, заготовить сухих дров из поваленных деревьев, чтобы ночью над пляжем воспылал большой костер.
Едва солнце стало клониться к закату, Джон впал в состояние близкое к депрессии. Ведь он вполне доверял себе и своим чувствам, потому всерьез не думал, что пошлой ночью ошибся, не найдя на небосклоне знакомых созвездий. Хоть Багамские острова и расположены в непосредственной близости от так называемого Бермудского треугольника, в мистический характер произошедшего с ним капитан не верил. Грозы, в конце концов, разными бывают. И небо тоже.
Вздор. Как может небо быть разным? Оно одно и то же на всем полушарии, одни и те же звезды светят над Америкой и Европой, над Гавайями и Гренландией.
Вдруг Джон Карчер вспомнил кое-что, непосредственно связанное с Багамскими островами и им самим — пилотом истребителя ВМС США. А вспомнил он следующее.
Пятого декабря 1945 года с Форт-Лодердейла в небо поднялось звено бомбардировщиков В-17 «Flying Fortress». Шесть больших крылатых машин направились в тренировочный полет. Их маршрут следования был тем же, что и недавно у группы F/А-18. Тот же самый с точностью до мили, с тем же учебным бомбометанием в акватории Багамских островов. С тем же поднятием на сорок миль севернее. И всё бы ничего, вот только учебный вылет бомбардировщиков в 1945 году, который должен был проходить два часа, растянулся на целую вечность. Самолеты исчезли. Пропали. Растворились в океане, не оставив даже следа о своем крушении. Все шесть бомбардировщиков сгинули в ясную, как сегодня, погоду, над спокойным морем, с отлично работавшей перед вылетом авионикой, двигателями. Будто нечто провело невидимой рукой по небу и смазало звено, стерло…
Пятого же декабря, сразу после исчезновения девятнадцатого звена В-17 на их поиск отправили самолет-амфибию «Мартин Маринер». Спасатель долетел до места предполагаемого крушения и… связь с ним оборвалась. Следом шло поисковое судно, так же исчезнувшее навсегда. А дальнейшие поиски, в которых приняло участие до сотни самолетов и судов береговой охраны и ВМС, не принесли никаких результатов. Ни один самолет не был найден.
Джон хмурился, вспоминая эту историю. В Майями ее рассказывают в каждом баре, где веселятся летчики базы Форт-Лодердейл. История стала своеобразной страшилкой для всего летного состава военно-воздушной базы, выполняющего полеты в регионе пресловутого Бермудского треугольника.
Чушь. Никакого треугольника нет. Вернее, есть треугольник, но нет в нем ничего мистического, необъяснимого, необычного. Всего лишь весьма трудная для навигации акватория с большим количеством разнонаправленных течений, с рифами и глубокими впадинами, соседствующими с мелководьем, что и порождает опасные течения. По всему земному шару пропало за историю морской навигации множество кораблей — тысячи. Как и самолетов, ни с того ни с сего падавших в океаны. И лишь у Бермудских островов эта история получила таинственный оттенок, будто вода там проклята…
Чушь.
На берегу уже разместилась внушительная куча сухих веток и хвороста. Джон вспотел от труда, сильно хотел есть и пить, отдохнуть, но работу не прекращал, и уже к закату смог собрать необходимое количество древесины для разведения большого костра и поддержания в нем пламени хотя бы на пару часов. Стремительно сгущались сумерки, но Джон ждал полной темноты.
И вдруг он услышал в лесу неясный шум. Будто хрустнули ветки, на которые кто-то наступил. Источником шума вполне мог стать кабан или иное опасное животное, потому Джон быстро вытащил пистолет из кобуры, притаился и стал таращиться в сторону темных силуэтов деревьев.
Шум не повторялся долго, капитан подумал уже, что ему почудилось, но в следующую секунду из леса вышел… человек. Он шел медленно и явно без определенной цели наискосок от капитана. Лица Джон не видел, как и деталей одежды незнакомца, но почему-то этот ночной визит вогнал бравого солдата в ужас. Еще не понимая, что именно вызывает ужас, капитан следил за человеком. Обнаружить себя не позволяла куча веток, которые Джон приготовил для поддержания костра.
Человек подошел к воде, ноги его тут же промокли в набегающих волнах. Он постоял несколько минут совершенно неподвижно, будто рассматривал нечто у берега, потом повернулся и пошел по пляжу точно на капитана. Этот парень под наркотой, что ли? Или пьян?
Человек приближался. Его голова была уронена на грудь и неприятно болталась из стороны в сторону. Одежда на нем хоть и слабо различимая в темноте, казалась требухой. Волнение в груди Джона нарастало с каждым шагом незнакомца, а когда стало вовсе нестерпимым, капитан вскочил на ноги и крикнул:
— Эй, кто ты?
Он думал, что испугает человека. Но тот совсем не испугался. Наоборот, он вмиг замер на полушаге и резко вздернул голову. Человек смотрел прямо на капитана с расстояния шагов в пятьдесят.
Что-то с этим парнем явно не так. Он болен, решил Джон, чувствующий движение волос на спине и холодок, сковавший все тело. Но до сих пор он не мог понять, почему тот человек вызывает такие панические чувства.
Незнакомец простоял неподвижно секунду. А затем побежал к капитану, быстро, но вместе с тем весьма неуклюже, как будто бегать научился только сейчас. Расстояние между ними стремительно сокращалось, и нервы капитана не выдержали: он прицелился и нажал на спуск. Выстрел хлопнул и прокатился над пляжем. Пуля вошла незнакомцу точно в грудь, отчего тот свалился в песок навзничь и перестал подавать признаки жизни.
— Вот черт! — обругал сам себя Джон. Становиться убийцей ни в чем не повинного гражданского он не хотел.
Медленно, все еще под воздействием непонятного страха, Джон приблизился к убитому. На вид человеку было лет тридцать, его лицо сплошь усеяно было глубокими черными язвами, одежда изорвана в лохмотья, так что определить, что именно за одежда раньше была у незнакомца, не представлялось возможным. В груди чернела маленькая дырочка от пули, но кровь из раны не сочилась. Черт, я его завалил-таки…
Джон встал над трупом и задумался. Он пытался понять, кто же этот человек, что он делал на острове и — самое важное — какое время он тут пробыл. Ведь судя по одежде и состоянию кожи, мужчина жил в полной изоляции и крайней нужде довольно длительное время. Месяц, а то и несколько месяцев. А может и весь год.
Вдруг закрытые доселе глаза убитого широко распахнулись. Едва это произошло, Джон вскрикнул.
Матерь Божья! Что с его глазами?!
Мужчина молниеносно вскочил на ноги, не сводя страшного взгляда с капитана. Страшного потому, что его глаза были совершенно черны, как глубокие норы. Будто темные зрачки, у нормального человека не превышающие нескольких миллиметров в диаметре, здесь раскрылись на несколько сантиметров. Или вовсе отсутствовали.
Но глаза, сами глаза были на месте — Джон понял это, когда заметил отразившееся в них пламя второго выстрела.
Человек снова свалился в песок. На этот раз пуля угодила ему точно в лоб.
Джона Карчера затрясло. Никогда прежде он не видал столь отвратительных, столь пугающих глаз. Он не мог приложить ума, что явилось причиной такого изменения в их внешнем виде, но теорию невероятно расширившихся зрачков отбросил. Не могут зрачки так расширяться. Значит, у этого явно больного человека белки и роговые оболочки глаз отчего-то приобрели черный, смолянистый цвет. Заплыли нефтью, черт возьми…
Джон не хотел приближаться к трупу, ТЕПЕРЬ-ТО ТОЧНО трупу, ведь пуля раскроила ему череп. Что делать дальше, капитан не имел понятия. Его беспокоил, очень беспокоил внешний вид мужчины, подхватившего какую-то заразу. В тропиках и субтропиках заразы полно, человек неподготовленный может умереть даже от укуса комара. Но этот тип болен не малярией или желтой лихорадкой. Он болен чумой, если не хуже.
