Андрей Буторин - Клин

— Значит, это не военные, что уже легче, — сказала девчонка. — Но втроем против тридцати мы все равно ничего не сделаем!.. — помотала она головой.

— Я уже не в счет… — буркнул я, но на меня никто даже не посмотрел.

— Не думаю, чтобы остальные были крутыми профессионалами, — задумчиво сказал Сергей.

— Тем не менее, — подал голос Штейн, — слишком опасно. Слишком мал шанс на успех.

— Все равно нужно идти, — насупилась Анна. — На месте сориентируемся. — Она зыркнула на ученого обжигающим взглядом: — Ты, если боишься, можешь остаться. Хотя лишний ствол нам, конечно, не помешает.

— Лишний ствол есть у меня! — дернулся я, но одновременно со мной заговорил и Штейн:

— Дело не в страхе. Обидно погибнуть от безрассудной храбрости. По глупости, проще говоря.

— Никто и не говорит о безрассудности, — сказал Сергей. — Я никому не позволю лезть на рожон.

— Ты?! — девчонка ошпарила взглядом теперь и его. — По-моему, руковожу группой я.

— Только не в бою, — жестко отрезал Серега. — У меня четыре года войны за плечами. Или будете в этой операции подчиняться мне, или ее не будет вовсе.

Анна скрипнула зубами и промолчала.

— Итак, — сказал брат и посмотрел на Штейна. — Ты идешь?

— Да, — коротко ответил тот.

— И я, — мотнул головой я.

— Нет. Для тебя будет другое задание.

Не только я, но и девчонка с ученым изумленно вылупились на Сергея.

— Вездеход, — сказал он. — Его нельзя просто так бросить. Так что я покажу тебе сейчас, как обращаться с пулеметом, и ты будешь вертеть головой из люка на все триста шестьдесят градусов, пока мы не вернемся. И поливать огнем всех, кто сюда сунется.

Я буду нечестен, если скажу, что обиделся. Наоборот, во мне взыграло некое подобие гордости. Все-таки задание и впрямь было ответственным. К тому же пулемет — это вещь; хотелось бы мне посмотреть на себя со стороны за пулеметной турелью! А еще я был очень благодарен Сереге за то, что он не сказал чего-нибудь вроде того, что он не хочет брать меня на операцию из-за того, что я буду только мешаться. Наверняка ведь об этом подумали все, но Сергей промолчал — промолчали и Анна со Штейном. Впрочем, Штейн не сказал бы ничего подобного в любом случае, я был в этом уверен.

Серега провел со мной пулеметный ликбез, что, к моей гордости, не заняло много времени. Все-таки я не такой уж клинический идиот, как, полагаю, думала обо мне Анна.

Затем брат велел Штейну надеть поверх комбинезона бронежилет и по-быстрому связал им с девчонкой маскировочные накидки из остатков сетки.

— На рожон не лезть, — осмотрев свое войско, предупредил он. — Все делаем по моей команде. До вступления в бой старайтесь не шуметь и не разговаривать. Пользуемся условными знаками на пальцах, — показал он им эти знаки. — А теперь — Штейн следом за мной, замыкающая Анна — вперед, бегом марш!..

Я остался один. Сразу стало неуютно. Как и велел мне Серега, я завращал головой во все стороны. И мне стало казаться, что Зона тоже разглядывает меня из-за каждого деревца и куста множеством внимательных глаз. Прицеливаясь, оценивая меня как на прочность, так и на вкусовые качества.

Поскольку впереди тянулось заболоченное русло бывшей речки, перейти которое незаметно и беззвучно вряд ли бы кто смог, больше внимания я отдавал боковым и заднему секторам обзора. Но мне казалось, что даже из грязной болотной жижи за мной кто-то постоянно наблюдает. Возможно, это и впрямь была сама Зона с ее разумной Ноосферой или чем-то там подобным, а скорее всего, я просто «накрутил» себя донельзя. Не забывая притом крутиться и вполне буквально: направо, назад, налево… налево, назад, направо… Взгляд вперед и опять — направо, назад, налево… налево, назад, направо…

Вскоре я уже начал откровенно думать о том, что сражаться в открытом, пусть и реально смертельном бою куда легче психологически, чем ожидать нападения неведомых и невидимых врагов.

Мой отец любил повторять: «Ждать и догонять — хуже всего». Не знаю, лично я с большим удовольствием бросился бы сейчас догонять своих спутников, чем ждать их возвращения.

Иногда я поднимал глаза к небу. Разумеется, я не ожидал оттуда сошествия ангелов-хранителей или еще какой религиозной мракобесии, но мне очень хотелось увидеть хоть один лучик солнца, чтобы взбодриться, получить хотя бы небольшой заряд надежды. Но и в этой малости мне было отказано — небо хмурилось, клокотало угрюмыми тучами, изредка даже поблескивало молниями. Хорошо еще, что не было дождя — пришлось бы ко всем прочим невзгодам еще и мокнуть, ведь укрыться от непогоды значило бы для меня не выполнить Серегино задание, а я твердо решил теперь не попадать в ситуации, не делать ничего такого, что могло бы опять заставить брата сорваться на меня. И, напротив, делать все, что он требует и уж тем более просит.

Я посмотрел направо, назад, налево… Затем налево, назад, направо… Повернулся и посмотрел вперед… И увидел это. Точнее, этого — сутулого, громадного бородатого мужика. Вернее, это я лишь сначала принял его за мужика, даже сказал ему: «Здрасьте!» Но буквально сразу я понял, что никакой это не мужик. И вовсе не бородатый. То, что я принял за бороду, оказалось щупальцами вокруг рта этого кошмарного гиганта. И он был мало того что огромен — он был еще ужасно, отвратительно уродлив! Серая морщинистая кожа, лысая голова, острые длинные когти на длинных скрюченных пальцах… Но щупальца — это вообще нечто!.. Они лениво извивались, словно толстые черви, и мне казалось, что каждое из них смотрит на меня и ждет момента, когда оно сможет впиться в мое тело и высосать из меня кровь. Как выяснилось позже, я был в своих подозрениях недалек от истины, хотя в тот момент всего этого я, разумеется, не знал.

Чудовище внезапно исчезло. Вот только что стояло шагах в пяти от вездехода, на самой кромке между твердой почвой и болотной жижей, а в следующее мгновение его не стало. Ладно бы я в этот момент моргнул, так нет же — пялился на него во все глаза, едва сдерживая рвотные позывы.

Я в ужасе заозирался. Что это было? Неужто очередной фокус Зоны — извращенная шутка в виде морока или галлюцинации?.. Хорошо бы, кабы так!.. Так нет же — тварь возникла снова, вмиг будто соткавшись из воздуха возле самой водительской дверцы. Я дернул в ту сторону пулемет, пытаясь опустить ствол, но для поворота вниз на такой острый угол турель не была рассчитана.

А гигант между тем резко толкнул дверь, отчего вездеход (сколько он весил: три, четыре, пять тонн?) ощутимо дрогнул. Вероятно, чудище полагало, что дверца открывается внутрь, и это его заблуждение подарило мне те две-три секунды, за которые я успел сползти вниз и схватить лежавший на сиденье автомат. Я передернул затвор и нацелил «калаш» на дверь. Руки мои немилосердно тряслись, сердце бухало в груди тревожной колотушкой, но промазать с полутора метров по такой огромной цели я бы в любом случае не мог. И не промазал. Когда тошнотворный громила сообразил, как открывается дверца и рванул ее на себя, едва не выдернув вместе с петлями, я нажал на спусковой крючок и не отпускал его до тех пор, пока не понял, что выпускаю пули уже в белый свет.

Меня колотило почти так же, как до этого автомат. В кабине тошнотворно воняло сгоревшим порохом, и меня бы наверняка вывернуло, если бы дикий животный страх не взял верх над всеми иными ощущениями и чувствами. Скорее инстинктивно, чем осмысленно, я дотянулся до распахнутой дверцы и захлопнул ее. Вернее, попытался захлопнуть, но дверь от действий чудовища перекосило и сделать этого не получилось.

Тогда я вскарабкался на возвышение для пулеметчика и выглянул в люк. Твари нигде не было видно. Это не успокоило меня, а наоборот — испугало. Я не верил, что чудовище просто так отказалось от планов полакомиться мною. То, что я его не убил, также было очевидно — по причине отсутствия трупа. А еще я теперь знал, что каким-то образом эта огромная гадина умеет становиться невидимой, и, вполне возможно, опять подбирается сейчас к двери, распахнув которую, легко схватит меня за ноги и вытащит наружу, как рапана из раковины.

Автомат был сейчас со мной. Я склонился к самому краю крыши и выпустил строго вниз вдоль дверцы короткую очередь. Затем проделал то же самое с другой стороны.

Я прислушался. Нет, никаких стонов и каких-либо еще звуков, подтверждающих, что я попал в тварь, или хотя бы то, что она вообще где-то рядом, я так и не услышал. Неужели этот урод все-таки испугался и удрал?..

Только успел я об этом подумать, как вездеход тряхнуло. Затем еще и еще раз. А потом я вдруг почувствовал, что тяжеленная машина начала крениться на левый бок. Я, насколько смог далеко, лег грудью на крышу кабины и вытянул шею. Теперь я наконец увидел чудовище. Вероятно, титанические усилия, которые требовались для подъема нескольких тонн железа, отнимали у него много энергии, и ее уже не хватало на то, чтобы оставаться невидимым. А может, ее убыли поспособствовали и пули моего автомата — наверняка хоть одна из них да попала в него. Или же он просто решил, что таиться больше нет смысла. В любом случае, я его прекрасно видел, а потому вытянул в его сторону руку с автоматом и нажал на спусковой крючок.