Сергей Вольнов - Вечный поход
А что ожидает тех, кого Врата пропустили?..
Весь второй день всадники продвигались по бескрайней степи. Неспешно. Настороженно. Неизменно в направлении, указанном в последнем волеизъявлении хана, — прямиком на закат. Двигались вместе с солнцем. Раскалённый огненный шар, взойдя, быстро нагнал мрачную колонну. Повисел высоко над головами, мгновенно плавя до слёз ничтожные взгляды крохотных всадников. А потом, забыв о подобной мелочи, продолжил свой непостижимый полёт. Стал клониться к окоёму, медленно остывая и крася багровым тучные облака, сбившиеся у самой земли.
Всадникам спешить было некуда, и сигнал трубы остановил колонну задолго до сумерек, когда солнечный шар ещё только начал тяжелеть. Ночь миновала спокойно. На этот раз походный стан разбили по всем правилам. Однако, несмотря на кажущееся спокойствие и безлюдные окрестности, постов выставили вдвое больше против обычного, а костры развели лишь под утро, когда схлынула тьма.
И вот — день третий. Имеет ли смысл, как вчера, трястись в седле до вечера?
Хасанбек свистом подозвал к себе скакуна. Повёл в поводу. Задумался: а не распрячь ли его? Кони уже двое суток не отдыхали от упряжи, и даже на привалах паслись в попонах с броневыми пластинами. Темник потянулся было к подпруге и замер…
Его взгляд, скользнувший по седлу и помимо воли улетевший вдаль, наткнулся на три тёмные точки. Они чуть заметно подёргивались, как гнус, пляшущий перед глазами. Шевелились. «Комары? Нет! Люди на лошадях… »
Цепкий взор монгольского нойона прикипел к всадникам. Они, судя по мелкому дёрганью, мчались широкой рысью. В точности оттуда, куда должен следовать его тумен — с запада. И вряд ли это было случайностью.
Приближавшихся незнакомцев уже заметили многие нукеры. Сдержанные возгласы ветерком заметались по огромной толпе вооружённых людей. Их лица опять обратились к своему темнику: «Только прикажи!»
На этот раз жест Хасанбека был резким и понятным.
«По коням!»
…Когда троица всадников, пропавшая было из виду в низине, появилась вновь, укрупнившись при этом от пятнышек до хорошо различимых фигурок, — все воины Чёрного тумена уже застыли в сёдлах. Ожидающая приказа грозная конная лава, неспроста прозванная «тьмой», настороженно взирала на троих приближавшихся смельчаков. А может — безумцев?! Воины мяли в руках поводья, кони коротко ржали, переступали с ноги на ногу. Затевать облавный фланговый охват или же погоню — не требовалось. Незнакомцы, хотя при всём желании уже не могли не заметить грозной силы, возникшей на их пути, — и не помыслили изменять своё направление. Они даже не замедлили бег своих лошадей!
Ощутимо лопалась минута за минутой. Всадники приближались, понемногу увеличиваясь в размерах. До ушей уже доносился мерный топот…
«Наваждение?!»
Хасанбек легко тронул ногами бока своего скакуна. Тот шагом вынес его из передних рядов багатуров.
«Не могут люди вести себя столь безрассудно! Тем более, в этой тревожной неприветливой местности. Не могут… Уж не демоны ли в гости пожаловали?! Вынюхивают след Великого Хана?»
Предводитель отъехал шагов на сорок, остановил коня. Оглянулся. Кэкэритэн мрачной стеной застыли на расстоянии прицельной стрельбы, готовые при малейшей опасности прийти на помощь своему обожаемому темнику.
«О Вечное Синее Небо! Демоны ли это… Багатуры ли… Трусы не будут мчать втроём на целое войско… Сульдэ, не отврати от нас своего благосклонного взора, дай знать вовремя — на чьей они стороне… »
Хасанбек осадил расплясавшегося коня и положил руку на кибить «номо», покамест не вытаскивая его из саадака.
Троица, по-прежнему не колеблясь, приближалась. Ничуть не отклоняясь от избранного направления.
Уже можно было различить масть лошадей и крупные детали вооружения незнакомцев. Рослый буланый жеребец, скакавший впереди, нёс на себе воина в длинном синем плаще. На голове этого всадника блестел низкий шлем из начищенного белого металла. Второй всадник, следовавший поодаль и правее, восседал на вороном скакуне. На нём также был длиннополый плащ синего цвета, накинутый поверх дорогих доспехов. Третий смельчак, ехавший сзади, был укрыт с головою чёрной накидкой, его стремглав нёс серый скакун.
Оружия в их руках, за их спинами и на их сёдлах не было!
Никакого!
«Точно — демоны!»
Хасанбек судорожно сжал кибить.
Буланый жеребец первого всадника наконец-то приблизился на расстояние прямого выстрела.
Темник извлёк лук из саадака. Огладил крутые рога, слегка оттянул и тут же бросил тетиву. Номо издал сухой нетерпеливый щелчок. Пальцы уже тянули из колчана стрелу с наконечником-срезнем. Прилаживали ушко к тетиве.
«Буланый жеребец… Синий плащ… Буланый жеребец… Синий… Буланый… », — мысли Хасанбека забегали по кругу, гоняясь друг за другом.
Синяя мишень неотвратимо приближалась.
Вдруг…
«Да это же!»
Важнейшее воспоминание — ИМЯ! — всплыло из глубин памяти тёмной рыбиной, шлёпнуло хвостом, придерживая всё остальное.
«Не может быть!»
Ненавистное имя вспыхнуло в голове темника.
«Кусмэ Есуг! Но откуда он здесь?!»
И сложились воедино все детали, уже видные воочию. Серебряная дорогая кольчуга с большой броневой пластиной на груди. Чёрные наручи. Низкий шлем с бармицей, отороченный бело-жёлтым мехом барса. И этот длинный синий плащ, который постоянно напоминал темнику о Вечном Небе!
ОН.
Лжепосланник, сгубивший Великого Хана! Что бы там ни говорилось о непричастности пары «синих плащей» к смерти Повелителя, Хасанбек подозревал, что… Предатель!
«О, Сульдэ! Благодарю тебя за эту встречу… »
Руки решительно, одним движением, развели в стороны кибить и тетиву. Срезень коснулся роговой накладки.
Синий плащ, развевая на ветру полы, по-прежнему порхал навстречу ополоумевшей птицей. Уже вся троица въехала в зону прицельной стрельбы. И тут первый всадник, заметив позу целящегося в него темника, рванул поводья на себя. Буланый жеребец засбоил, взметнул ноги в небо, становясь на дыбы. И на время заслонил седока своей широкой грудью.
«А вот и Дэггу Тасх!» — перевёл Хасанбек взгляд и натянутый лук на второго обладателя синего плаща. — Ну надо же, какой удачный день! Одним махом убью обоих змеев… Больше ни единого слова из этих лживых уст!»
Нойон вновь направил лук на того, кто был, по его разумению, всего опасней.
Но одно слово всё же успело прозвучать.
Вонзилось в уши Хасанбека…
— СТО-ОЙ!!!
Знакомо и властно.
— Не стреляй, Хасан!
И ослабела рука темника, дрогнул натянутый лук, вырвалась из пальцев тетива, отпуская стрелу в свободный неприцельный полёт. Миг! — и взрыла она землю перед копытами буланого коня старшего «посланника неба».
«Голос! ЕГО голос… Не может быть! Неужели?!»
Третий всадник, вылетев на сером иноходце из-за спин предателей, сорвал с головы чёрную накидку. На Хасанбека смотрели, пронзали его издалека точнее и страшнее стрелы — ЖЁЛТЫЕ КОШАЧЬИ ГЛАЗА. И этот раскалённый песок знакомого взгляда обдал темника горячей волной.
«Повелитель!!! О Небо! Жив?! — Но тут же, помимо воли: — Нет! Он же мёртв… Не стоит общаться с покойниками! Ещё немного, и нас не спасёт даже Сульдэ».
Рука потянула повод, разворачивая коня вправо к своим нукерам. И вновь голос остановил его.
— Хасан! Не бойся, я не демон… Я просто НЕ УМЕР!
По войску, что выстроилось в готовые к лобовой атаке колонны, пополз гомон: «Великий Хан! Повелитель!.. Потрясатель Вселенной… »
Темник коснулся рукояти меча, словно испрашивая совета. Меч промолчал, не кольнул ладонь агрессивным импульсом, не прилип к руке, требуя свободы. Не возжаждал немедленной крови… И расслабленно опустились плечи Хасанбека.
Чёрный всадник, остановив жестом двух попутчиков, пустил коня Шагом. Он на ходу сорвал с себя чёрное покрывало и остался в знакомом всему войску синем атласном халате, по которому полз вышитый золотом дракон.
Хан приближался. И соскользнул с коня темник, припав на колено. Склонил голову в почтительном поклоне. А вслед за ним спешилось и всё войско, спешилось и пало ниц. Всё живое замерло в этой незнакомой местности. Лишь где-то под облаками величаво кружил орёл, наверное, пытался понять, что же происходит с этими странными существами, собравшимися воедино в таком огромном количестве.
Хасанбек терпеливо ждал, пока Великий Хан подъедет. Пока спешится. И лишь увидев краем глаза серые танцующие ноги скакуна и чёрные расшитые золотом сапоги, наполовину утонувшие в траве, — медленно поднял очи. На кулак, сжимающий поводья. На мелкую воронёную кольчугу. И наконец, на знакомое усталое лицо, покрытое пылью и потом.
По лицу Чингисхана блуждала улыбка, а глаза, напротив, смотрели серьёзно и испытывающе.
— Встань, Хасан! — Хан решительно шагнул вперёд и без заминки обнял его, на виду у всей гвардии. — Я знал, что только ты можешь выполнить любой приказ, — шептали губы Великого завоевателя прямо в ухо верного сподвижника. — Только ты был способен привести мою гвардию в эти края… Суть не в Золотом Кречете. Ты сам теперь, Хасан, мой Хранящий Кречет.
