Константин Колчигин - Земля Ольховского. Тайны чужого мира. Kнига вторая
Выбрав винт с шагом в двести десять миллиметров, я аккуратно уложил остальные в ящик и поставил его на место. Потом я поручил Володе установить новый гребной винт, а сам прошелся вдоль берега к вскапывавшим дополнительный участок земли под огород мужикам и распорядился перенести к лодке шестнадцать канистр (четыреста литров) топливной смеси из обнаруженных около хижины запасов. Пока люди занимались этим делом, я вернулся к нашему плавучему дому и на складе набрал пару ящиков консервов (по десятку банок каждого вида), килограмм пять муки, по паре килограммов гречневой, рисовой и пшенной крупы, а также с десяток пакетов овсяных хлопьев. Взял соли, приправ, множество герметичных пакетов с сухими продуктами (яичный порошок, сухое молоко, сухое сливочное масло и сухую сметану) и три литровых бутылки растительного масла. В углу склада нашлось несколько пустых ящиков из-под консервов, и я сложил все отобранные продукты в них. Немного подумав, я добавил в них пакетики с быстродействующими дрожжами, разрыхлителями для теста, по паре коробок черного чая и кофе в зернах, а в завершение положил и несколько пакетов с сухофруктами. На склад заглянула Наташа, уже потерявшая меня, и я сразу попросил ее прислать мне пару помощников для переноски продуктов к лодке. К полудюжине ящиков я прибавил легкую палатку, складной двухсильный лодочный моторчик в футляре размером со школьный ранец, пару аптечек (одна из них с полевым набором хирургических инструментов), три ружья (два полуавтомата двенадцатого калибра и тяжелое помповое ружье) и по полсотни патронов к каждому из них. Оставалось лишь захватить постельные принадлежности, личные вещи и предметы гигиены участников поездки, а также всю необходимую посуду и фляги для питьевой воды, но это можно был сделать и завтра, перед самым отъездом.
Вскоре у моторной лодки была сложена внушительная груда снаряжения и различных припасов. Собравшиеся здесь все члены моей экспедиции тихо переговаривались и в сомнениях качали головами – не верили, что все это можно погрузить на такое маленькое судно, а потом еще взять на борт трех взрослых людей и здоровенную собаку. Впрочем, подобные картины я много раз наблюдал в юности, когда не менее тщательно готовился к длительным поездкам на точно таком же судне, оборудованном, ко всему, еще и двумя моторами. По моему распоряжению, лодку полностью столкнули на воду, и я лично занялся размещением всех грузов. Для начала я снял одно из легкоразборных кресел – то, что находилось сразу за водительским сиденьем – теперь это место предназначалось для Адмирала. Подушки и каркас кресла я сунул далеко в носовой отсек – на всякий случай. Потом вынул из специального гнезда в рубке два дюралевых весла (сюда я запланировал уложить свой походный складной комплект для тренировок – турник, брусья, эспандеры и мешки для песка) и вставил их уключины в предназначенные для них гнезда в бортовых рымах (теперь оба весла были закреплены вдоль бортов – по-походному). В кормовой отсек я положил три канистры с топливом, здесь же разместил запчасти для мотора и металлический ящик с инструментами. Еще две канистры я поставил по бортам сразу за задней стенкой рубки так, чтобы они не мешали открывать двухстворчатую распашную дверь. Закрыв крышки-сиденья моторного отсека, я поставил на них (у самых бортов, чтобы не ограничивать доступ к мотору) еще по одной канистре – в случае даже легкого волнения отсюда их бы сразу пришлось убрать. Сразу пять канистр я разместил в носовом багажнике и еще четыре поставил под приборной доской по диаметральной плоскости судна – так они не особенно мешали водителю и пассажиру рядом с ним. В бортовые ниши рубки я положил все три ружья, коробки с патронами, обе аптечки и еще различную мелочь. Весь остальной груз (ящики с продуктами, палатка, малогабаритный лодочный мотор, печка на сухом горючем) легко разместился в носовом отсеке, оставив еще достаточно места для личных вещей экипажа и хорошего запаса свежих овощей. Лодка заметно «просела» под всей этой нагрузкой – грузоподъемность, по сути дела, была почти полностью выбрана, а мне еще предстояло превысить ее более чем в полтора раза.
– Тяжеловато будет, Николай Александрович! – покачал головой мой заместитель, поглаживая отросшую бороду. – Особо-то и не разгонитесь!
– Расход горючего на полных оборотах составляет около четырнадцати литров в час, Иван Ильич, – отозвался я, захлопывая крышку носового багажника. – Два – три дня – и все будет в норме! Как там у тебя с огородом? Земля, мне показалось, не самая лучшая?
– Удобрять бы надо, – вздохнул Огнев, направляясь вместе со мной к «Дредноуту» (следом за нами неторопливо пошли и все остальные члены нашей экспедиции). – Я вот, что думаю, Николай Александрович… Птеродактили-то, что наверху гнездятся – они ведь все равно что птицы…
– И думать забудь, Иван Ильич! – строго сказал я. – Наш предшественник наверняка на скалы за удобрениями лазил и сам знаешь, чем это закончилось…
– Да мы уж осторожно, Николай Александрович… – начал было мой заместитель.
– Нет! – резко оборвал его я. – Пусть будет меньше овощей, но все останутся живы и здоровы.
Огнев обреченно вздохнул и кивнул мне – бывалый моряк знал цену дисциплине и теперь ни за что (я даже не сомневался в этом) не нарушил бы моего приказа. Пройдя в свою «каюту», я собрал сумку с вещами, что могли пригодиться в пути – завтра на это могло совсем не быть времени. В дверной проем заглянула Наташа и пожаловалась, что у нее кончился крем для рук. Я порылся в своей самой большой дорожной сумке и подал девушке по паре тюбиков крема для рук, для ног, а также для лица и шеи (оба последних – разные). Потом передал ей пару законченных изделий, что все еще лежали на моем столике. Девчонка пару раз чмокнула меня в щеку, а потом попросила включить минигенератор для зарядки доброй дюжины аккумуляторов цифровой камеры.
– Я как-то даже не обращал внимания, – спохватился я. – Вы много фотографировали?
– Почти пятьсот снимков! – улыбнулась Наташа. – И больше пяти часов видеозаписей… Будет, чем подтвердить наши приключения!
– Нам все равно никто не поверит! – вздохнул я в ответ. – Даже в том случае, если эксперты подтвердят подлинность фотовидеоматериалов… Так что все это предназначено лишь для нас самих и, пожалуй, для близких нам людей…
Пройдя в кубрик, мы занялись приготовлением ужина, который сегодня состоял из овощного салата с мясом и оладий из пресного теста. Все получилось не менее вкусно, чем обычно, но мои подчиненные ели как-то рассеянно и даже неохотно – скорый отъезд руководителя экспедиции никому не внушал особого оптимизма и уж, конечно, не добавлял хорошего настроения, но я не стал подбадривать людей: через день-другой они привыкнут к моему отсутствию и уже не будут чувствовать себя такими осиротевшими…
XIV
Я поднялся для своей большой тренировки почти на час раньше обычного, но едва успел приступить к первым упражнениям, как ко мне подошел доктор (ему, похоже, не спалось, если накануне не удавалось наловить пару ведер рыбы) и попросил разрешения половить в море нам на дорогу «осетринки». Надувная лодка уже была полностью оборудована навесом и тростниковыми ограждениями, себе в спутники Козырев наметил Сергея, так что мне оставалось лишь одобрить его затею. Через час поднялся мой заместитель и на пару с Василием отпросился у меня на охоту, чтобы мы могли прихватить с собой «мясца». Доктор вернулся через пару часов и, растолкав Володю, поручил ему заботу о неожиданно богатом улове, а тот немедленно прибежал ко мне (я в это время отрабатывал удары на мешке, подвешенным к перекладине) и спросил, что делать с полудюжиной здоровенных рыбин. Получив от меня все необходимые распоряжения и инструкции, наш юнга постучался к сестре и попросил у нее помощи. Потом подошли Огнев и Василий, притащив с собой внушительный охотничий трофей – ящера под сотню килограммов весом и чтобы немедленно заняться разделкой туши, мой заместитель поднял на ноги Александра (Петр дежурил по лагерю). Словом, почти все восемь часов занятий вокруг меня была небывалая суета, и люди по очереди подходили ко мне с теми или иными вопросами… Когда же я, наконец, управился со своими делами, принял душ, привел себя в порядок и появился в кубрике, то обнаружил, что здесь все заняты копчением, варкой, жаркой и прокруткой на мясорубке богатой добычи. Уже накормленные «до отвала» собаки дремали под наскоро сооруженным для них навесом, все из того же тростника, рядом с «Дредноутом». Глянув на Адмирала, я вспомнил, как мне все это время недоставало ошейника на нем, и решил пожертвовать для этого дела один из своих широченных кожаных поясов. Сходив в свою «каюту», я прихватил там темно-коричневый ремень из отличной кожи и подозвал к себе пса, который сразу с готовностью поднялся и ткнулся прохладным влажным носом мне в руку. Тут я столкнулся с неожиданностью: почти все стандартной длины ремни мне приходилось обрезать – иначе бы они дважды обертывались вокруг моей тонкой талии, но теперь бывший мне совершенно впору пояс никак не мог даже сойтись на могучей шее Адмирала… Козырев, который приводил в порядок свои снасти и был по случаю необычайно удачной (даже для него) рыбалки в отличном расположении духа, став свидетелем этой картины, залился оглушительным хохотом. На шум из кубрика сразу выскочил мой заместитель, выглянула Наташа и обернулся Володя, занятый на нашем «камбузе».
