Юрий Иванович - Жертва
Зато порадовали те два бумеранга, которые Люссия метнула в шаманов в самом начале сражения. Они вполне дисциплинированно собрались в единое целое и только ждали, чтобы их уложили обратно в чехлы на спинах.
С выемкой тела помучиться пришлось преизрядно. И не по причине плохого зацепа или неправильных забросов, а все из-за рассерженных молний. Они раз за разом, словно паутинки, перебивали прочные и толстые веревки. Рыцари потеряли не менее десятка крюков, прежде чем тело все-таки вытащили на нормальное место. Что сразу бросилось в глаза, так это отсутствие того самого непонятного ружья-трубы, которым враги собирались воспользоваться перед своим поспешным отступлением. То ли оружие осталось лежать во вспухающем электричеством тумане, то ли его забрал смывшийся с места схватки подельник погибшего.
Первым делом с трупа сняли капюшон. Подспудно ожидая увидеть знакомое лицо, Загребной был несколько разочарован: вполне себе обычная, типичная для молодого гензырца физиономия. Ну, разве что сильно обезображенная ужасом непонятной смерти.
– Все-таки шаманы, – пришлось констатировать очевидное, хотя сбежавший мог быть кем угодно по определению. Про себя он подумал: «Но радует, что этот типус довольно молодой, не больше тридцати. А значит, мой удар по смене их возраста хотя бы частично мог достичь цели и его сбежавший напарник, вполне возможно, добавил себе двадцать, а то и все тридцать годиков к возрасту. Хм! Мелочь, а уже как прежде не пошустрит!» – тогда как вслух отдал распоряжения: – Ребята, давайте обыщите вон те кровавые куски, что от коней остались, и каждую мелочь соберите, что имеется в радиусе взрыва. Может, нечто ценное отыщется в их багаже.
А сам лично приступил к обыску на теле вытащенного из тучи тела. Хотя понятно, что классификация трупа как
бывшего шамана была чисто условной, убитый имел силенки шабена как минимум шестьдесят восьмого уровня.
Сразу под накидкой-плащом, которая почти сползла с тела и местами оказалась-таки обуглена ударами молний, обнаружились надетые на рубаху крест-накрест две перевязи из диковинно ограненных неровных кружков горного хрусталя. Кружки величиной превышали мужскую ладонь и были составлены по принципу кольчуги. И даже по первому рассмотрению странные раритеты смотрелись как некая универсальная защита. Вполне возможно, что и от молний, в пространстве тучи. Иначе как они там спокойно передвигались, не притягивая к себе страшных по силе разрядов? Если не перевязи его спасали, то следовало признать за ним силы невероятные, сравнимые разве что с мощью легендарных, бессмертных шабенов двухсотого уровня.
Поражала и огранка пластин по периметру: канавки, бороздки, фигурные дырочки под разными углами. Обработать подобным образом горный хрусталь считалось практически невозможным даже с применением высшей магии. Следовательно, шаман, да и второй его подельник пользовались, скорее всего, древнейшими артефактами этого мира. Ну а таинственность и отсутствие даже каких-либо слухов на эту тему представлялись вполне естественными. Другой вопрос: почему эти раритеты оказались на теле какого-то никому не известного гензырца? Ну был бы там верховный хан или личность знаменитая, коих Загребной успел перевидать за последний год почти всех. Так ведь нет: ни знаков отличия не нашли, ни племенных блях, которые носит на груди каждый уважающий себя степняк.
Среди ошметков седельных сумм тоже ничего ценного или наводящего на имя или истинный след второго незнакомца не нашлось.
Клетка с тумблоном перевернулась после взрыва и даже откатилась в сторону, но сам зверек не пострадал, и вскоре уже в установленной подальше от грохота палатке можно было расслышать возбужденный голос Эмиля Зидана:
– Ну у вас и стычка получилась! Зрелищная! Мы прямо все у «Ока» столпились и чуть внутрь не попадали. А как мы орали, когда ты в тучу по инерции заскочил! Словно мог нас услышать.
– Может, и услышал… потому что успел вернуться. Хорошо кричите! – похвалил Семен приятеля. Затем, поделившись последними ощущениями, наблюдениями, перечислением находок и выводами, поинтересовался: – А вы ничего странного, кроме самой зрелищности в схватке, не заметили?
– Можно сказать, что нет. – Но в голосе ученого слышалось некое сомнение, которое он все-таки высказал: – Разве что периферийным зрением, словно в мираже, показалось, что во время атаки незнакомцев к ним в спину тянулись какие-то потоки чуть иной по цвету субстанции. Хотя это вполне могли быть тени после ваших молний, подсвеченные внутренней энергетической насыщенностью тучи.
Загребной расстроенно вздохнул:
– Все-таки какие-то адепты! Или «избранные» долины, а то и самого Сапфирного Сияния. Мало того что они под молниями расхаживают, как по собственной квартире, так их еще туча своими силами подпитывает. Уж больно нереально огромными мне их фейерболы сразу показались. Да и впоследствии они своей силой заметно бравировали, отступили только после появления рыцарей.
– А ружье? Или что там у этих шаманов имелось?
– Вот сейчас и думаю, как внутрь войти и ту штуковину отыскать.
– Попробуешь перевязи на себя надеть?
– Да, наверное, попробую. Хотя слишком они равнодушно ко всем моим магическим действиям относятся, словно пустые. Ну и Люссию мне надо срочно отправлять на ту сторону плоскогорья, маусты туг – словно оголодавшие стаи шакалов. Чрезвычайно активны, раза в два, чем обычно.
– Активны? – задумался ученый, тоже много времени уделивший уничтожению энергетических пиявок в окружающей цитадель местности. – Подобная интенсивность за ними наблюдается во время рождения в вертуге.
– Но тут ни одного гнезда нет.
– Но ведь откуда-то они берутся! Тем более ты говоришь о водоворотах и течениях. Значит, имеется то ли громадная вертуга, то ли тамошние маусты производятся искусственным способом. Помнишь, я тебе выдвигал теорию такого производства, когда мы обсуждали странности Сапфирного королевства? Идея ведь в самом деле легко подтверждаема на практике, и, так сказать, магическую вертугу я тебе сотворю за парочку дней.
– И верю тебе, и помню твои теории, – согласился землянин. – Но еще раз повторяю: здесь ничего нет. Да и за опасную черту в тучу ни один мауст не залетает, следовательно, там сразу выжигается напрочь все.
– «Здесь»? А «там»? Если по периметру пройтись? Дальше своего носа посмотреть лень?
– Конечно, гляну. Но вначале мне то странное ружьишко жутко достать хочется. А мерзкая туча обычных «отступлений» не делает. Вот жду полного восстановления энергии и тогда пойду напролом.
– Может, – с отеческой заботой советовал Зидан, – вначале повозку до конца соберете и на тот край плоскогорья забросите?
– Опасаюсь, что тот живчик может вернуться и штуковину уволочь, а так моя защита как-нибудь пяток минут поиска выдержит. Да и рыцарей рассредоточу дальше по сторонам. Оставляю возле тумблона дежурного. Если заметишь нечто странное, кричи ему, а он уже мне сообщит.
– Понял. Удачи!
Приблизившись к туче, Семен попытался отправить демонессу в главный лагерь, хотя заранее предвидел ее ответ:
– У меня еще в запасе есть полчаса. И в любом случае все это время пользы от меня будет больше именно здесь.
В самом деле, сражайся Загребной сам, при всей его «великости и силище» в сражении с шаманами он потерпел бы поражение. Возможно.
Спорить он не стал. Зато спешно, при помощи рыцарей и кожаных ремней, стал сооружать из четырех больших железных копий и десятка деревянных держателей для алебард этакий каркас для отвода в землю бьющих с неба молний. Еще и на нижние концы импровизированных пятиметровых громоотводов накрепко заклинили стальные цепи с моргенштернами, рыцарскими булавами со стальной ручкой. Получилось несколько излишне тяжеловатое, но вполне себе передвигаемое устройство. Человек становился вовнутрь и, приподнимая, резким рывком передвигал конструкцию на полшага вперед. Молнии со всей дури били в копья, проносясь в почву, тогда как сам носитель, тем более такой шабен, как Загребной, легко избегал ударов по собственному телу и даже без больших усилий отталкивал магией роящиеся вокруг него шаровые молнии.
Мало того, он все-таки надел прямо поверх общей одежды обе трофейные перевязи из пластинок горного хрусталя таким же образом крест-накрест, как носил гензырский шаман. Хотя впоследствии выяснилось, что сие действо никакой пользы не приносило, перевязи, видимо, нуждались в какой-то определенной магической настройке.
Первые два, а то и три метра в глубь тучи иномирцу помогли продвинуться одним рывком шабены из числа рыцарей. После чего им пришлось спешно ретироваться наружу: долина словно взбесилась, набросившись на не слишком-то и прочную конструкцию.
Но свою задачу она выполнила. Все молнии проскальзывали в почву, не причиняя вреда исследователю. И он медленно, но уверенно двинулся дальше. Пройдя нужное расстояние, обследовал почерневшую, влажную почву, собрал все утерянные крюки и обрывки веревок, отыскал даже несколько клочков обугленного плаща шамана и даже с довольным видом засунул себе за пазуху собравшийся в единое целое бумеранг, умертвивший шамана. А вот такого желанного и таинственного артефакта, как странное оружие, не отыскал. Его, как говорится, и след простыл. Видимо, все-таки подельник возвращался только по этой причине. И от осознания, что, возможно, ускользнул самый важный трофей, Семен жутко разозлился. А может, и переизбыток бодрящего озона сказался. Вместо того чтобы благоразумно возвращаться, он решил продвинуться в глубь тучи еще на десяток метров.
