Олег Верещагин - Чужая земля

В центре города высился большой, мрачный храм, осененный крыльями венчавшей его купол чудовищной птицы. Игорь буквально ощущал тяжелое ментальное напряжение, буквально расползавшееся из него по всему городу. Казалось, что смотришь на клубок брачующихся змей — интересно и мерзко. И… еще что-то такое… что-то… непонятное…

— Орлы, — сказал Борька. Игорь повернул голову. Борька, оторвавшись от камеры, внимательно следил за несколькими очень большими птицами, приближавшимися с севера. — Три… четыре. Крылья по два метра в размахе каждое, гиганты из приполярных гор. Я раньше про них только слышал… Красотища!

— Игоряха, видишь?! — встревоженно ожила аппаратура. — Они под нами! Здоровенные твари! Что делать?!

— Стрелять? — спросил уже Борька, выгибаясь на сиденье, чтобы быстро перевалиться в салон, где стояла небольшой ротор.

— Подожди, им там виднее, — Игорь кашлянул. — Жень, дай по ним пару раз сверху, свернут? — он вывернул шею, глядя на второй вертолет, идущий на полкилометра выше сзади. В его дверях возникло и запульсировало острое копье бледного пламени — беззвучно.

— Разошлись, — сообщил Борька. — Степка одного срубил, но они разошлись.

От одного из орлов и в самом деле остались только перья, медленно падающие вниз. Остальные растянули строй, продолжая двигаться на вертолет. Конечно, от них легко можно уйти… но ведь этого, похоже, кто-то и добивается — прогнать вертолеты из городского неба!

— Жень, гробь их всех! — скомандовал Игорь, делая горку со снижением — вертолет тонко запел от неожиданной перегрузки.

Степка вновь открыл огонь. На этот раз Игорь различил его самого — он нагнулся над ротором, разворачивая стволы, брызжущие пламенем. Орлы летели вниз кровавыми клочьями — один за другим, Степка рубил отлично, со сноровкой природного солдата освоив незнакомое оружие. Впрочем, кажется, в его время были похожие штуки, только пороховые, конечно…

— Прикрывайте нас и дальше, — приказал Игорь, — мы продолжаем съемку. Я снижаюсь до полутора километров.

— Прикроем, — пообещал Женька.

— Снимай, снимай, — поторопил Игорь, снижаясь. Внизу, над двойной рекой — между руслами было всего километра два — изгибались дугами красивые мосты, словно целиком отчеканенные из ажурного металла. С обеих сторон мостов высились какие-то несерьезно-красивые башни с широкими крышами, ярко сиявшими на солнце.

Крыши вдруг заволокло серым густым: дымом, ветер рвал его клочьями и разносил в стороны.

— Стреляют! — с хохотом прокричал Борька. — С крыш стреляют, смотри, Игорь, пушки на поворотниках!

Игорь склонился к экрану наблюдения и увидел фигурки в темно-синем, суетившиеся около длинных труб, установленных под углами в 45 градусов на поворотных колесах — по четыре штуки, на все стороны света.

— Против нас изобрели, — сообщил Борька. — ПВО! Смотри, как лупят! Не достанут… Давай я в ответ резану?

— Давай, — осклабился Игорь, не поворачиваясь. Борька ловко кувыркнулся назад.

И тут вырубились винты.

Вырубились разом. Погасли огоньки пульта. Откачнулись на ноль и замерли стрелки и уровни.

Никогда в жизни Игорь не знал, как это страшно — когда вот такая тишина туманным призраком вваливается в кабину вертолета. Молчание винтов. Шум города внизу. Стрекот винтов второго «ка» наверху. И все это — уже не для тебя. Потому что сейчас машина грохнется, как сундук, и нечего будет даже выволакивать из раздрызганных по камню площади горящих ошметков.

В лоб кабины ломилось белое небо.

Игорь обернулся.

Расширенные, невероятно огромные и остановившиеся глаза Борьки.

Белые руки на рычагах управления ротором.

Белые с синевой губы.

Слово-выдох:

— Катапультируйся…

Все решали даже не секунды. Но у Борьки не было и секунд, чтобы вновь перемахнуть к себе в кресло — в спасительное кресло с катапультой. Однако для выпускника лицея время шло медленней. Самую капельку — но медленней.

Левая ладонь врезала по кнопке ротации. И падение так и не началось — вертолет полетел к земле, как планирующий лист, опираясь на выброшенные закрылки. Правой Игорь сцапал, не поворачиваясь, Борьку под мышки и, притиснув к спинке своего кресла, локтем вдавил кнопку катапульты, раздавив пластик, прикрывавший ее и крикнув:

— Держись!!!

Коротко рявкнули пиропатроны. По широкой дуге улетел прочь бумерангом обвисший винт. Крякнув, начетверо расселась крыша кабины, и кресло с двумя мальчишками швырнуло вверх на полсотни метров — прочь от вертолета, в небо, в спасение… по крайней мере — на время.

Кресло начало заваливать. Борька висел сзади гирей, и Игорь с усилием погасил боль в вывернутой, как на дыбе, руке. С треском выбросило вверх «крыло», оно раскрылось…

— Перебирайся… — процедил Игорь, выдвигая ногу, как ступеньку. — Удержу.

Рука Борьки вцепилась в куртку на груди, захватив кожу. Он перевалился на колени Игоря, и тот обнял его, притиснул к себе.

— Ребра сломаешь, — процедил Борька. У него по-прежнему было белое лицо. — Куда дальше?

— Держись за меня сам, — приказал Игорь. — Крепче держись, ну?! — прикрикнул он, и Борька вцепился в ремни на груди Муромцева, а тот задергал управляющими петлями, но парашют с двойной нагрузкой тянуло к земле, он не слушался команд.

— Жаль, мы пушки в дирижабле оставили, — сказал Борька. Он горячо дышал Игорю в висок. — Попробуй на площадь сесть, там нас и с одними эрпэпэ не сразу возьмут.

— У меня РАП, — напомнил Игорь. — И три обоймы, — мозг бешено работал, просчитывая варианты хоть какого-то выхода со скоростью компьютера.

— Они охренели! — вдруг заорал Борька. И, рискуя сорваться, замахал рукой: — Уходите, уходите!

Игорь похолодел. В полусотне метров от них сидел в «беседке» Степка. В руке он держал ремни спасательной системы. Очевидно, Женька маневрировал вертолетом — Степка медленно приближался, ветер трепал его брючины и волосы, мальчишка жмурился, но не отворачивал лица с плотно сжатыми губами.

— Прочь! — гаркнул Игорь. — Собьют к!.. На дирижабль!

Степка ответил бессмертными неприличными жестами. Потом двумя движениями соединил систему спасения с ремнями кресла.

— Собьют же, дурак! — прохрипел Игорь.

— Если собьют — то всех вместе, — Степка оседлал спинку и погасил купол резким, умелым рывком (и когда научился?!) Через секунду вся связка поползла вверх, подтягиваемая лебедкой.

Они перевалились в салон и, отстрелив кресло, долго провожали его взглядами, пока Женька, нимало не заботясь о том, что подумают вабиска о его смелости, отвесно уходил в облака, к дирижаблю.

— Снимки пропали, — сожалеюще сказал Борька.

— Веселая тут у вас жизнь, — убежденно заявил Степан.

Игорь ничего не сказал — расстегнув куртку, он рассматривал синяки на груди. Потом вынес вердикт:

— Щиплешься, как девчонка, — и, приложив ладони к синим с алым полосам, быстро убрал их.

— Я пока летать не научился, — напомнил Борька, — и не очень хотелось учиться… — потом вздохнул и добавил: — Спасибо тебе.

Игорь молча отмахнулся. Он был зол — злость пришла неожиданной и резкой волной. Фактически, вабиска безнаказанно посмеялись над ним — землянином, русским, дворянином. Ну что же: "Империя получила урок — империя благодарит!" И все-таки утешаться этим было трудно. В первой же операции он потерял вертолет. И отснятые материалы. Пусть и не очень важные — но это ЕГО материалы!!! ЕГО!!! Проклятье!!!

Ну ничего. Они поплатятся. Все.

— Я унижен.

Они сидели в своем отсеке вокруг стола. Сказанные Игорем слова совершенно не соотносились по смыслу с тем холодным, равнодушным тоном, которым он их произнес. Остальные запереглядывались — они росли в мире Империи и хорошо знали, что означает такой тон в устах дворянина.

— Давай гульнем, — предложил Борька. — Я ходил до их первых поселков, дорогу знаю. Наши не откажутся, ребят из Водопадного свистнем. Полсотни соберется…

— Я столько же приведу. Сразу, — вмешался Зигфрид. — Наши злые. Сильно. Пойдут с охотой.

— Ну вот — сотня! — горячо продолжил Борька. — Подойдем ночью по реке, там можно по реке… Так насуем, что только мусор останется!

План не был абсурдным. На всех планетах, где местные жители были конфликтны, молодежь время от времени устраивала погромные рейды на их территории. Кое-где этих ударов туземцы боялись больше, чем ополченцев, охраны дворянских латифундий и даже регулярных войск. И власти и родители посматривали на это сквозь пальцы.

Игорь сам в таких развлечениях, разумеется, не участвовал, но какое-то время серьезно обдумывал предложение, двигая по столу ТБ и словно пересчитывая стволом заклепки в кристаллическом алюминии покрытия. Потом покачал головой: