Андрей Левицкий - Путь одиночки
Катер выскочил из темноты, заложив крутой вираж, и плоскодонка закачалась на поднятых им волнах. Это был "Чибис" – маневренная высокоскоростная патрульная посудина, способная глиссировать над водой. Да, от такого на веслах не уйдешь…
Пока катер, заглушив мотор, накатом приближался к лодке, Момент схватился за "Вепрь".
– Не дури! – приказал Данила, откладывая свой "хеклер-кох" и проверяя, легко ли ходит "пентагон" в ножнах. – Полоснут из пулемета – от нас одни щепки останутся и кровавый паштет. Вы им голову подурите минутки две, а я разберусь.
– Ты куда? – спросила Влада.
– Поплаваю. – Данила, перевалившись через борт, без всплеска ушел под воду.
Вода была ледяная. Он сразу всплыл, схватился за борт и начал дышать медленно и глубоко, позволяя организму привыкнуть к холоду. Тем временем катер приближался к лодке с другой стороны.
– Кто такие?! – рявкнули в мегафон.
– Туристы мы! – дрожащим голосом ответил Момент. – Заблудились…
– Спасите нас, пожалуйста! – подхватила Влада. – Мы не знаем, как сюда попали – течением принесло…
Молодцы, оценил Данила. Организм, офигевший от ледяной воды, смирился: пульс упал до приемлемого уровня, можно было нырять. Конечно, нырять не хотелось – куда как проще оплыть вокруг лодки и катера, но вот незадача: подплывешь с носа – можешь попасть под луч прожектора, рискнешь плыть вокруг кормы, а там кто-нибудь очень умный врубит двигатель, и тебя перемелют лопасти гребного винта.
Поэтому выход был один – нырять.
Профессионалы-фридайверы могут задерживать дыхание на десять минут и погружаться на глубину около ста метров. Ну, на то они и профессионалы, к тому же к таким погружениям готовятся несколько часов, понижая температуру тела, замедляя метаболизм и возвращаясь по эволюционной лестнице на пару ступенек назад, к морским млекопитающим…
В армейской разведке Астрахана научили процедуре попроще. Делаешь глубокий выдох. Когда тебе кажется, что воздуха в легких не осталось, напрягаешь мышцы пресса и диафрагму, выталкивая из альвеол всё без остатка. Потом медленно и спокойно начинаешь вдыхать. Повторить три раза. (Если больше – наступит гипервентиляция, штука опасная при нырянии, из-за этого понижается уровень углекислоты в крови и можно не почувствовать, что кислород заканчивается.) На третьем вдохе, в самом конце, сделать три интенсивных глотка воздуха, "утрамбовать легкие", как это называется на жаргоне ныряльщиков. Погрузить голову в воду, перевернуться вверх ногами – так вода тебя не вытолкнет, и одним плавным гребком отправить себя на глубину.
На глубине было холодно и темно. Силуэты лодки и катера подсвечивал прожектор – по ним удобно ориентироваться. Данила проплыл под плоскодонкой, коснулся рукой катера ниже ватерлинии и поплыл еще глубже, стараясь пройти под килем. Тут главное – не суетиться. Чем резче движения, тем быстрее мышцы сжигают кислород. Медленно. Плавно. Еще плавнее… А вот и киль. Всплываем.
Что-то коснулось лодыжки. Как будто… водоросли? Нет, другое… Щупальце!
Подавив желание рвануться к поверхности, Данила повернулся вокруг своей оси, высвободив ногу, и без шума всплыл у борта катера.
– Ты мне голову не морочь, нарик обдолбанный! – надрывался мегафон. – Я вот щас как долбану из пулемета!!! А ну быстро положь ствол!
Так, Момент продолжает развлекать патруль. Это хорошо. Данила подплыл к корме катера – тут фальшборт был пониже, – зацепился за спасательный круг и подтянулся. Как он и ожидал, все солдаты собрались на другой стороне палубы, наслаждаясь дуракавалянием Момента и Влады.
– Не стреляйте! – как раз визжала Влада. – Я беременна!
Астрахан, ухмыльнувшись, залез на борт. С него ручьями текла вода, но это было не важно. Вверх по лесенке. Два солдата у пулемета, офицер с мегафоном. Еще трое стоят на нижней палубе: один управляет прожектором, двое других целятся в плоскодонку из "калашей".
Первого пулеметчика Данила схватил правой рукой за шею, левой за мошонку, и просто вышвырнул за борт. Второго срубил ударом по основанию черепа. После чего выхватил "пентагон", отмахнулся от вялой атаки офицера (тот попытался ударить тем, что было у него в руках, то бишь мегафоном), перехватил руку, заломил за спину и приставил лезвие к горлу.
– Всем стоять! – рявкнул он. – Оружие на палубу!
Троица на нижней палубе развернулась, ошалев от неожиданности, и этим тут же воспользовался Момент. Выхватив "стечкин", он влепил короткую очередь прямо в прожектор. Брызнули осколки, взорвалась лампа, и катер погрузился во тьму, изредка нарушаемую шальным лучом света с береговых прожекторов.
– Оружие на палубу! – повторил Астрахан и посильнее прижал лезвие к шее офицера. – Прикажи им!
– Делайте… что он… говорит… – просипел офицер.
Солдаты неуверенно положили "калаши".
– А теперь прыгайте за борт, – скомандовал Астрахан. – Ну!
– Прыгайте… – подтвердил офицер. Астрахан наконец-то рассмотрел погоны – капитан. Коллега, блин…
Парни неловко перевалили за борт, к барахтающемуся там пулеметчику. Момент и Влада живо перебросили рюкзаки и сами перемахнули на палубу катера.
– А ты, капитан, бери этого бойца, – Данила указал на вырубленного солдата, валяющегося под ногами, – и перебирайся на лодку. Потом своих выудишь. И не дури, понял?
– П-п-понял, – кивнул капитан, взваливая на плечо бесчувственное тело подчиненного и неуклюже спускаясь по трапу.
Данила спрыгнул следом.
– Момент, заводи мотор! – крикнул он. – Влада, держи штурвал!
Схватив багор, он оттолкнул плоскодонку от борта катера. Взревел двигатель, в ночном воздухе завоняло солярой и дымом. Катер начал мелко вибрировать.
– Куда рулить? – спросила Влада насмешливо, но с уважением в голосе. Наверное, на нее произвело впечатление, как Астрахан разобрался с экипажем катера.
Рядом с разбитым прожектором стоял стационарный прибор ночного видения, к нему-то Данила и прильнул.
Берег: четыре сторожевые вышки с прожекторами. Два бетонных ДОТа. Пристань с несколькими моторками и еще одним катером. Вокруг катера – суета, кто-то спешно грузится, собираясь отчаливать и устраивать морской бой на Волге.
Последнее в его планы не входило.
– Правь на пристань! – крикнул он.
– Спятил?! Нас же в клочья разнесут!
– Делай, что говорят! – приказал Данила и метнулся к Моменту.
– Ты чего задумал, диверсант? – осведомился проводник. – На таран их возьмем?
– Хватай вещи, оружие и иди на нос. По моей команде прыгнете с ней за борт. Если попытается сбежать, разрешаю бить по голове. Все ясно?
– Все! – повеселел Момент и потрусил на нос катера.
Данила присел, открыл крышу машинного отделения. Так, вот это грохочущее и воняющее – мотор. Вон там – аккумулятор, это генератор, а это, дорогие мои, топливные баки.
Достать термитный карандаш, зажечь запал. Сунуть под топливный бак. И ходу!
– Прыгайте! – заорал Данила и сиганул за борт.
Он успел всплыть и по-собачьи встряхнуть головой, когда Момент, схватив Владу в охапку, прыгнул следом. Катер бодро пронесся мимо них в сторону пристани, постепенно забирая левее из-за течения Волги.
Из ДОТов по катеру ударили счетверенные зенитные пулеметы. От рубки полетели куски, и в эту секунду воспламенился термит.
Соляра – не бензин, конечно, взрывается не по-голливудски эффектно, но все-таки взрывается. Над ночной Волгой полыхнуло пламя, и горящий катер, не сбавляя скорости, продолжил плыть к пристани. Ребятки в ДОТах, охранявшие Барьер, слегка охренели от такого эффекта своей стрельбы – они-то планировали катер затопить, а не взорвать, и даже стрелять перестали от удивления. Но тут начал детонировать боезапас на катере, и ДОТы опять открыли огонь.
В общем, дурдом был еще тот. Диверсия удалась.
Данила кролем подплыл к Моменту с Владой и махнул рукой в сторону берега, подальше от заставы, пристани, ДОТов и творящегося там переполоха.
– Туда, – сказал он, сплевывая воду. – Вон к тем зарослям…
Плыть было всего ничего, метров тридцать, но к тому времени, когда под ногами наконец-то появилось песчаное дно, Данила успел здорово продрогнуть. И ведь костер не разведешь, не согреешься. Хотя сейчас им предстояло долго и быстро бежать подальше от Барьера.
Первым на берег выбрался Геша. Вытащил из воды рюкзак, вытряхнул воду из "Вепря", отсоединил магазин, подергал затвор, снова зарядил оружие и, вскинув его к плечу, сказал:
– Можно.
Следом выползла на четвереньках Влада, не привыкшая плавать ночью, в ледяной воде да под пулеметным огнем. Но Бестия не была бы Бестией, если бы позволила такой ерунде вывести себя из боевого настроя. Очутившись на берегу, она вскочила и начала озираться – то ли высматривая солдат, то ли прикидывая, куда бежать.
