Игорь Марченко - Доминион. Воссоединение
— Прикажи своим людям двигаться вверх по склону, пока противник не очнулся и не принял меры. По показаниям коммуникатора, наши хмурые спецназовцы уже оторвались от нас на целых двести метров. На побережье идти нельзя, там верная смерть. Только вперед, и тогда останется шанс прорвать оборону и выйти из этой западни. Кто-то, не скупясь, зарыл в песок тысячу мин, неплохо подготовившись к встрече с нами. Нас поджидали здесь задолго до того, как мы взошли на борт стратолета. Расчет был прост: застать нас врасплох и уничтожить.
— Откуда ты знаешь? — изумился один из полицейских, повернув ко мне забрызганный кровью шлем. — Можно подумать, ты сам спланировал эту западню…
— Разбираться будем после, а ты, умник, любящий задавать вопросы, пойдешь первым! — сказал Стэн, для наглядности ткнув того прикладом. — Мы утратили эффект неожиданности, но мы по-прежнему живы, а значит, можем сражаться!
Пробираясь в полной тьме сквозь рулоны концертины и виброструны, мы целенаправленно продвигались к цепочке объятых пламенем дотов — это было все, что осталось от зенитной батареи. Она вдоволь напилась нашей крови и сама напоминала обгоревшими и согнутыми от взрыва пушками скрюченные кресты над могилами. Здесь почва была так густо усеяна минами и управляемыми фугасами, что пройти не представлялось возможным. Единственный путь — это пытаться обойти позиции на флангах, которые могли тянуться до нескольких километров вширь и вглубь. Я хорошо знал, что такое глубоко эшелонированная оборона.
Выход нашли подразделения легионеров, догнавшие нас уже на подъеме. Взрывники достали тридцатиметровые сегментные тросы с грузом на конце и с помощью компактных катапульт перебросили их через минное поле на другую сторону. Отведя нас в сторону, они запитали энергией сегментную взрывчатку, которая и пробила широкие проходы в минных полях.
— Ну, хоть обходить не придется! — обрадовался Стэн.
— Кто мне может внятно объяснить, каким образом они смогли миновать первую линию обороны? Кто виноват в этом? Мне нужны фамилии! — прорычал человек в генеральском мундире, вытирая пот с толстых лоснящихся щек и выпуклого лба.
— Но они не могли их пройти, сэр! — стал оправдываться моложавый полковник, рискнувший подать голос первым. — Бункеры были хорошо оборудованы и замаскированы. Им кто-то помогает извне. Мы перехватили мощный импульс странной структуры.
Глубоко под заводскими корпусами сидели за столом люди в кителях всех родов войск и напряженно наблюдали на экранах за действиями легионеров и полицейских. Высотные разведчики могли детально разглядеть родинки на лицах солдат, но не могли объяснить их внезапного везения.
— Я не знаю, как вы это сделаете, но они не должны ступить на территорию, по меньшей мере, в течение пяти часов. Легкое оборудование и груз только начали грузить. Мы еще можем его спасти. Нужно задержать штурм и закончить демонтаж…
— Но, сэр! Это невозможно! Момент упущен! Они уже на территории…
— Никогда не говорите мне слово «невозможно»! — зарычал генерал, побагровев. Налив стакан минералки, он залпом опрокинул его. — Что у нас с техникой? Она хоть на месте? Если вы и тут проявили некомпетентность…
— Так точно, на месте. Выгружена с платформ еще утром, в долине за заводами, и надежно укрыта от посторонних. Персонал в полдень отогнал ее на позиции и дал сигнал о готовности. Сейчас они выходят на позиции… — Высокий майор авиации докладывал четко, смело глядя в глаза генералу.
— Хорошо, — успокаиваясь, проворчал генерал. — Дайте приказ своим летунам, пускай начнут корректировку огня по целям. Чем больше мы нанесем им ущерба сейчас, тем лучше. Ваша задача остается прежней! Уничтожить их всех до одного! Где ваша хваленая команда с Эпилона? Они должны были участвовать в обороне объекта!
— Команда обладает большой инициативной мобильностью и не подчиняется нам напрямую. Их командир самостоятельно решает, что ему делать и когда вступить в бой.
— Тогда пусть шевелятся быстрее, сынок! Свяжитесь с ними. Пока они будут решать, война закончится! Вся эта ситуация медленно, но верно выходит из-под контроля. Нам нужно больше времени, чтобы связаться с нужными людьми, которые смогут застопорить атаку, а потом мы вычислим, кто дал отмашку на проведение акции. Клянусь, я выясню это, и тогда этот выскочка пожалеет, что появился на свет. А пока подумаем о собственной безопасности. Свяжитесь по закрытой линии с командиром десантного судна. У меня появилась идея. Коды запуска не менялись с прошлой недели? Вот и хорошо. Выясните их и дайте им зеленый свет, вместе с нужными координатами. Если их присутствию в заливе нельзя помешать, так пусть играют на нас. Пока будут разбираться, кто дал приказ стрелять, мы погрузим нашу продукцию и эвакуируемся на скрытый в горах космодром. Здесь не должно остаться ничего!
Майор кивнул и с побледневшим лицом сел на место. Связываться с группой особого назначения, прибывшей на Калипсо три дня назад, он не хотел. С ними было явно что-то нечисто. Достаточно было посмотреть в их глаза, чтобы понять, что им глубоко наплевать на звания и того, кто перед ними. И где их прикажете искать? Сельвадьябло — огромный кусок земли, оставшейся в первоначальном состоянии со времен первых колонистов. Что-то подсказывало майору, что разыскивать их сейчас небезопасно. Они готовят ловушку, цель которой — все участники нападения. Но нужно было помалкивать и выполнять приказы генерала.
Наша группа благополучно уничтожила несколько засад в лесу и раньше всех вышла к бетонной стене завода. По ее верху тянулась виброструна в активном режиме и несколько высоковольтных решеток. В темноте были видны искорки, пробегающие по металлическим шипам.
— Игл-семь! Займись стеной. Игл-восемь, готовьтесь к штурму. Игл-девять пробивает чуть подальше еще одну дыру и штурмует с небольшой задержкой. Ник, сообрази из оставшихся легионеров прикрытие, а то все их командиры остались на пляже, и никто ими не руководит.
Неожиданно я уловил мощные импульсы, которые шли от неизвестного источника с территории завода в сторону нашего командного судна в заливе. Быстро проанализировав несущую волну, я опознал армейский шифр — запрос на нанесение ракетного удара. Удивительно, но шифр был воспринят командным судном как ни в чем не бывало. Наблюдая за кораблем в мощный бинокль, я с ужасом увидел, как ракетная батарея стала разворачиваться в нашу сторону, отмечая лазерными маркерами зоны поражения. Дымные струи сорвались с направляющих, и к нам устремился веер сигар. Во тьме ночи их выдали языки реактивных струй.
— Что за черт! Всем рассыпаться! Ракетная атака! — закричал я в эфир.
Многие, не раздумывая, разбежались в разные стороны, но не все. Целый пролет стены, озарившись огненным смерчем, накрыл нерасторопных. Тугая волна взрыва была так сильна, что нас швырнуло на землю, а деревья вырвало с корнем. В дыму и огне мы стали искать уцелевших, которых набралось не больше десяти человек из тридцати. Среди них был Стэн, свалившийся в неглубокую лужу, спасшую ему жизнь. Остальным повезло меньше.
— Не ожидал, что у наркоторговцев есть такие штуки, — мотая головой, пробормотал он.
— Это не они, черт бы их подрал! Это стреляли по нам наши корабли! — гневно прорычал я, ткнув пальцем в сторону побережья, где стояли на рейде десантные суда поддержки. — Может быть, расскажешь, в какую дерьмовую историю ты меня впутал на этот раз?
— Зачем им это нужно? Не вижу смысла. Наверное, приняли нас за противника…
— Ерунда! Они целенаправленно стреляли именно в нас! Ракеты летели по лучу наведения и не могли сбиться с курса, их направили умышленно!
— Но для чего? Думаешь, в наших рядах завелась крыса?
— Тихо! Слышите шум?
Сквозь объятый пламенем пролом в стене просунулось рыло самоходки. Краска на ней так облупилась, что ее первоначальный цвет было невозможно определить. Ствол-обрубок со скрипом развернулся к нам. Мы едва успели разбежаться в разные стороны и залечь за ближайшими завалами из деревьев, как раздался мощный рокот цикличных пушек. Залпы подняли в небо куски почвы и разбили в щепки стволы поваленных деревьев там, где мы только что стояли. Глухие очереди мелких скорострелок выбивали над головами куски щепы, заставляя вжиматься в почву. На востоке слышались десятки разрывов и рычание двигателей, а также жалобный скрип заваливающихся набок стволов пальм, по которым прошлись четырехгусеничные танки.
— Отступаем, а то нас разотрут в пыль! — выкрикнул кто-то, пока машина пыталась съехать в лесную впадину, где мы притаились.
— Заткнись, идиот! Открывайте огонь! Эй, легион, тащите сюда свои гранатометы!
Со всех сторон по туше танка застучали мини-ракеты из подствольников, но были они для него не опаснее гороха, который беспорядочно бьется о стену и отскакивает. Я был настолько разъярен творящимся вокруг безобразием, что, пристально взглянув на машину, выплеснул в нее весь скопившийся заряд гнева, который воплотился в невидимое излучение. Машина, резко качнувшись на рессорах, боком сползла по склону. Вскочив на ноги, я побежал к ней.
