Виктор Виктор Моключенко - Ретроспект. Исток
Сашка взглянул на тщательно отводящего взгляд Понырева:
– Ты что, отдал им машину?
– И не только машину, Шурка, – отрешенно кивнул Понырев – и все сбережения со счетов тоже, но я попаду в Зону.
– Ты – бритый указал на Сашку – садись в машину и там решим, что с вами делать. Жора, возьми его тачку.
Жора кивнул и толкнул Понырева в направлении «Ориона», а сам, ворча под нос, пошел к кустам. Серегу усадили на переднее сидение, а за рулем неожиданно оказался еще один тип, худой и жилистый который, недовольно кривился, уставившись раздраженным взглядом. Бритый сел на заднее сидение возле Сашки.
– Слушай сюда, Шуня, это теперь твое погоняло, так что запоминай накрепко. Твой корешок за тебя поручился, сказал человек ты надежный и проверенный, потому мы согласились, что бы он купил тебе билет в Зону. Мы отправляемся туда прямо сейчас или все, или без вас. Если без вас, то машина и деньги остаются как компенсация за хлопоты.
Тут в окно тихо постучали.
Что за… – бритый прервался на полуслове, разглядывая стучащего – ты еще кто такой?
– Лесник я – сказал Петр, поигрывая монтировкой – попрошу выйти, это заповедная зона и помногу в чужую машину влезать тут не рекомендуется. Чревато последствиями.
– Слушай, лесник, а не пошел бы ты…
Но Петр его сгреб ручищей, выдернул из салона и бритый, покатившись по земле зашипел:
– Ну, все, лесник, ты труп. Жора, где ты шляешься!
– Не надрывайся, отдыхает Жора, и ты не дергайся, а то отрихтую вот этим прибором так, что мало не покажется.
Сашка полез из машины, но в последний момент успел заметить, как в руках у тощего что-то блеснуло и, кинувшись к нему, рванул ствол в сторону, Петр схватился за грудь и тут на Сашку обрушился тупой удар, выбивая сознание.
Он проснулся от чувствительного удара в живот.
– Вставай, разлегся тут, бля – просипел Жора, сверля Шуню насмешливыми глазками – спящий принц, в натуре.
Шуня поднялся, привыкая к полумраку и спустя какое то время смог различить силуэты сидящего напротив Бритого, и понуро опустившего голову Понырева. Бритый не отводя взгляда, смотрел на Шуню, а потом протянул руку и чиркнул зажигалкой, разводя яркий бездымный костерок.
– И чё это было Шуня? Ты чего за ствол полез хвататься, придурок что ли?
Шуня, не отводя взгляда холодных глаз Бритого, изобразил удивление:
– А чего он на меня его направлял? Нечё было тыкать стволом.
Бритый фыркнул:
– Больно надо, ты от удара по кумполу едва копыта не откинул, пулю на тебя еще тратить. Он в лесника метил, понял, урод? Кстати, что за кекс, и как он оказался на полянке. Типа грибы собирал?
– А чё ты у меня спрашиваешь, я откуда знаю? Он монтировку мою потырил, а мне машину возвращать в прокат.
– Не шурши, Шуня, Тощий вернет, нам незачем привлекать лишнее внимание брошенными машинами и трупами.
– Трупами? Вы убили лесника?
– Не убили, а замочили, выражайся, как все пацаны, иначе за каждое горбатое слово будешь получать по хлебалу, усек? Мы его припугнуть хотели, что бы топал, пока цел и не совался не в свое дело, может позже он бы и стукнул ментам, но ты влез и некрасиво получилось. Теперь мокруха на тебе висит, Шуня, ты за ствол дернул?
– Ну да, я, откуда мне было знать, что Тощий в лесника метил, он на меня ствол наставил!
– Это ты мусорам будешь петь, когда они на тебя жмура повесят, на стволе ведь твои пальчики остались. У Тощего глубокий ожог обоих кистей, не слушал старших и в кисель ткнул, так что с него отпечаток не снять, а вот с тебя запросто.
По Шуне прошел ледяной озноб:
– Ты хочешь сказать, что убийство лесника на меня повесят? А откуда они узнают, что это я?
Бритый покачал головой:
– Ты думаешь менты такие же придурки, как и ты? Услышав выстрел, они слетелись туда со всей округи, патрулей там сейчас немеряно. Скажи спасибо, Серый уговорил тебя забрать, да и Тощий слово замолвил, выбросив паленый ствол.
– Выбросил? Он меня специально подставил?
– Дурак ты, Шуня, учить тебя жизни и учить. Весь район оцеплен патрулями, как он со стволом проскользнет? Потому и выбросил прямо там, у трупа, что бы менты не напрягались особо и быстрее закрыли глухаря. Да ты не ссы, Тощий на стволе пальчики стер, но кто его знает, говорят, есть у них какая-то новая фигня, которая их восстанавливает.
– И что теперь?
– Мы за базар отвечаем – вот Зона, этот тоннель ведет к карьерам где копали ириний. Уговор мы выполнили и даже больше, спасли твою задницу от тюряги, хотя надо было оставить, что бы отвечал за дело. Если хотите – Бритый указал на поднимающуюся вверх выщербленную тропу среди покрученных рельс что пропадала во тьме – можете идти, держать не станем, если дойдете, то лучше сразу ложитесь мордами в землю и руки за голову, может и уцелеете.
Он с минуту смотрел в костер, и вопросительно поднял бровь:
– Вы все еще здесь? Серый, вот она, Зона, выходи согласно приобретенным билетам. Ни тебя, ни твоего придурковатого корешка дальше тащить никто не будет, он худой, но дерьмистый, Жора запарился на горбу переть. Катите колеса, свободны на все стороны: или возвращайтесь к особистам или топайте в Зону. Если в Зону – то это уже другая тема, прежний договор исчерпан и уплачен по честноку, без базара, но дальше вам придется отрабатывать патроны, жрачку и крышу. Если вы еще не догнали пацанчики, это совершенно иной мир, здесь все по-другому. Забудьте к чему вы там привыкли снаружи, тут все жестко и сурово, или ты стреляешь или в тебя, никто не станет с вами нянчится если получите пулю в зад. Сами будете выковыривать.
Бритый встал, затоптал костер и не оглядываясь зашагал вниз по спуску. Жора окинул их презрительным взглядом, фыркнул и направился вслед за вербовщиком. Что не говори, а лов оказался удачным, тачка, бабла солидно и два куска мяса затащенных в Зону. Куда им деваться, пойдут как миленькие и не таких обламывали.
– 16 –
….и откуда оно берется, Звездочет? – спросил Брама, перещелкивая обойму и экономно лупя в дыру коллектора, откуда выползало бесчисленное паучье семейство – и так дряни вокруг полно так еще и это. Не сожри они влет снорка, кто-то точно бы вляпался, и как обглодали, закачаешься, от земли прыгал снорк, а на пол упали одни кости.
– Мне-то откуда знать? Обойму передай… да не тыкай в руки, на ленту крепи, не видно же ни хрена.
Он покрепче прижался к спине Брамы и, кружась и методично поливая свинцом пауков переростков, они скользили по залу, стараясь не касаться головами свисающих с потолка ослизлых коконов.
– Гремлин, вы как там, живы? – заорал в темноту Брама.
– А что с нами сделается – донесся из темноты голос – патронов мало, а так нормально. Чешется, зараза, наверно лишние лапы пробиваются. Набежало же чертей всех размеров и мастей, вот и цапнули.
– Ты языком не трепи, если начнешь мне по потолку бара шнырять, я тебя первым и приложу. Это для размышлений.
– Заметано, только сначала надо выбраться. С нашей стороны чисто, и вот ведь напасть, какая то многолапая скотина брезгует честным долговцеми жрет снорков, прям оскорблен. Вот бы парочку таких наверх и развести вместо кур.
Брама фыркнул, представляя, как Гремлин бродит между огромных клетей, подсыпая из решета паукам зерно.
– Заткнитесь все, впереди что-то есть.
Бойцы закрыли рты и приглушив фонарики начали подтягиваться к Браме. Пока все было благополучно, пару пустяковых царапин, множество укусов, но аптечки имелись у всех. Гарантировать, что они справятся со всеми формами заражения нельзя, но пока что антидот справлялся, не даром стоил таких денег.
Звездочет жестом заставил всех замереть и на полусогнутых направился в сторону подозрительных звуков. Из темноты доносилось невнятное шуршащее бормотание, прерывающееся тихим детским всхлипыванием. Проводник насторожено ощупал глазами серый полумрак, низкий бетонный потолок с множеством вентиляторов вращающихся с противным скрипом, и в этом скрипе было едва слышно что–то вроде плача. Выглянув за угол, он увидел бредущую в противоположном направлении сутулую фигуру.
– Маячок идентифицирован, это Бисмарк.
– Бисмарк? Как его угораздило? Он возле научников ошивался, не мог же он прийти сюда аж из-под самого янтаря?
– Данных нет.
Звездочет крадучись на цыпочках настиг Бисмарка, окликнул и рухнул на землю. Над головой ухнул разряд картечи, впиваясь в бетонную стену и разлетаясь по сторонам с противным визгом. Проводник сделал подсечку, свалил Бисмарка вырывая из корявых рук ржавый обрез:
– Бисмарк, Бисмарк, это я, Звездочет. Очнись старина!
Но Бисмарк упрямо старался спихнуть сталкера и впиться руками в шею. Набежавшие долговцы с трудом скрутили нелепо копошащегося сталкера, Сирин выхватил из аптечки шприц и вколол в шею:
