Роман Юров - Чужие крылья-3
Возвращение второй эскадрильи выглядело отнюдь не триумфально. Тройка истребителей прошмыгнула над аэродромом и сходу зашла на посадку. Три самолета остались где-то в степи...
Виктору тоже хотелось бежать к стоянке, куда сейчас сбежался наверное весь полк, но это было невозможно. Саблин и пять его летчиков сейчас сидели в кабинах и ждали команды на вылет. Та почему-то задерживалась. Он только успел увидеть, что среди севших отсутствовал истребитель Соломина, и сразу же в небо взлетела зеленая искра ракеты. Новости и подробности боя сразу же остались на потом. Правда, за ними еще нужно вернуться.
У Анастасиевки шел бой. Деревня горела, поле боя то и дело покрывалось черными султанами разрывов, чадили подбитые танки - сверху не было видно наши или немецкие. Зато у Латоново уже было тихо - бой сместился к северо-западу. Судя по всему, немцам удалось выбить наши войска из деревни. В небе пока никого не было. Он вспомнил совсем другое Латоново, расположенное километров на тридцать севернее. Вспомнил липкий страх, запах крови и тяжесть пластающего живую плоть ножа...
Виктор повел группу в разворот, успел увидеть под крылом промелькнувший прямо посреди поля черный опаленный овал, какие-то обломки. Это мог только самолет, причем сбитый недавно - пятно овала все еще дымилось, и сразу глаза уловили какой-то далекий блеск в небе. Обычно так отблескивало солнце на стеклах кабины.
- Группа, внимание! - Саблин машинально повел самолет в набор высоты, доворачивая на север, под солнце. - Вижу противника. - Он увидел, как следующие за ним летчики "заплясали" в воздухе, прижались к машине ведомого теснее. Наверняка они сейчас нервничают, пытаются разглядеть то, что увидел он.
Показалась четверка "Мессеров". Они прошли стороной и скрылись в направлении Таганрога. Виктор решил их не трогать - враги прошли очень уж далеко, да и сами немцы не горели желанием ввязываться в бой, а может, просто не заметили. Несколько минут было спокойно, потом с запада показалась густая россыпь точек. Их было и так много и шли настолько плотно, что Саблин сбился со счета. Ожидался очень и очень неприятный бой.
- "Ольха", "Ольха", - зачастил он по радио, - вижу до пятидесяти самолетов противника. Подходят к Латоново. "Ольха", "Ольха"...
Немцы шли колонной клиньев. Уже стали видны силуэты самолетов - характерный изгиб крыла, выступающие, закрытые обтекателями ноги шасси - пикировщики Ю-87, много, штук пятьдесят. И над всей этой армадой гордо реяла шестерка мессершмиттов.
- Двадцать второй, прикрываешь. Остальные атакуем в лоб, спереди сверху. После атаки уходим на горку. Двадцать второй, смотри...
Расстроить строй немецкой армаде не вышло. Четверка "Мессеров" встретила на встречных курсах, срывая атаку, еще двое вражеских истребителей схлестнулись с парой Ларина. Виктор разошелся с вражескими самолетами в каком-то десятке метров, бок о бок и сразу же потянул вверх, набирая высоту. Сразу же надавила перегрузка, прижимая к спинке сиденья, стрелка альтиметра быстро поползла по кругу, отмечая набранную высоту. Повернув голову, он наблюдал, как на расстоянии пары километров лезет вверх четверка мессеров. Раньше, в таких ситуациях, мессера всегда оказывались выше. А как будет теперь, на новенькой "Лавочке"?
Мессера вышли из набора метров на равной с ним высоте, он свалил самолет на крыло и, начал разворот в их сторону. Скороподъемность нового истребителя ему определенно понравилась. Если он догонит мессера еще и в горизонтальном полете, то это, несомненно, лучшая машина из всех. Вот только сзади почему-то не оказалось ведомого...
Остряков и пара Рябченко обнаружились метров на сто ниже, их моторы оказались менее мощными, вот и не вытянули. И это было весьма неприятно.
- Тридцать первый, - крикнул Виктор, - атакуй бомберы. Я прикрою.
Пара Рябченко провалилась к земле, за ними тут же кинулись два "Мессера", Саблину пришлось мчаться им наперерез. Слева уже заходила другая пара вражин, но они были далековато, а значит, пока неопасны. Первая пара сразу же позабыла про Рябченко и шарахнулась в сторону, Виктор проскочил их на встречных курсах, потянул наверх, гася скорость. Атакующая пара "Мессеров" стремительно приближалась.
- Колька, уходим в правый вираж, быстро.
Перегрузка сдавила грудь, размазала по сиденью, в глазах потемнело. Совсем рядом промелькнули хищные тени, потянули наверх. Это было плохо, уже две пары немцев оказались выше, правда, одну сковал боем Ларин...
- Двадцать второй, заканчивай там! Давай, помогай...
Ларин что-то неразборчиво буркнул и тут же по ушам ударил треск и вой, немцы начали глушить радиосвязь. Снова рядом проскочила пара мессеров, ушли размашистый разворот, сверху разгонялись для атаки еще двое, этих пришлось встречать в лоб. "Мессера" отвернули, но сзади наседала первая пара...
- Колька, отбей. Славка, хрена ты там дрочишь?
Колькиной атаки в лоб немцы не выдержали, отвернули, но на ведомого сразу же ринулась пара сверху. Их пришлось отгонять уже Виктору, и тот час его самого атаковал одиночный "Мессе"р. Колька болтался в стороне, отбиваясь от двоих, помочь не мог и ситуация стала сильно напоминать заднюю часть тела. Резким маневром сбросив с хвоста немца, Виктор поспешил на помощь ведомому. Тот накручивал виражи за мессером, все пытался дотянуться, периодически постреливал. За самим Колькой точно также тянулся второй мессер и готовился открыть огонь. Виктор должен был успеть. Сверху на него уже пикировал одиночный "Мессершмитт", второй тоже заканчивал разворот, время еще было, но оно стремительно утекало как песок сквозь пальцы.
- Славка, е... твою мать! Ты совсем....? Помогай, б...ь! Тридцать первый, а ты где? Давай, набирай высоту.
Гоняющий Острякова немец вовремя заметил опасность, отвернул и принялся со снижением уходить в сторону. Тот, которого гонял Колька, синхронно последовал его примеру. Ведомый же радостно за ним погнался, видимо увидел хорошую возможность открыть счет.
- Колька брось, - закричал Виктор что было мочи, - брось. Сзади пара. Разворачивайся на двести, меня прикроешь.
Он резко потянул ручку, уклоняясь от подошедшего на опасное расстояние вражеского истребителя, увидел, как Колька отгоняет второго, и снова резко довернул, давая возможность ведомому пристроиться на место. Пара снова была в сборе, и Виктор почувствовал некоторое облегчение. Чтобы их растянуть и сбить по отдельности, немцам придется повозиться...
- Горит, сука, - сквозь помехи донесся ликующий голос Ларина, - зажег!
Виктор увидел, как перечеркивая небо, вниз полетел горящий самолет. Четверка "Мессеров", с которой они только что дрались, набирала высоту, но пара Вячеслава была выше, а значит, они были пока неопасны. Под крылом мелькали уходящие на запад клинья "Юнкерсов". Их стройная колонна распалась, но в звеньях они держались четко. Внизу что-то горело, выбрасывая в небо жирный черный дым, но что это было, разглядеть не удавалось. Пару Рябченко видно не было и Виктор в очередной раз беззвучно обматерил грустную советскую действительность. Даже в сорок третьем году радиопередатчик устанавливался в лучшем случае на каждый третий самолет. Хорошо, хоть приемники были уже у всех...
- Атакую - снова раздался голос Ларина. Виктор увидел, что пара "Лавочек" заходит на карабкающуюся вверх четверку вражеских истребителей. Запас высоты у Вячеслава был неплохой, он мог сковать немцев на некоторое время. Нужно было пользоваться моментом...
- Тридцать первый, тебя не вижу. Двадцать второй, не увлекайся. Пару атак сделай и отходи. Колька, - под крылом проплывало очередное звено Ю-87-х, - атакуем. Слева заходи. Бьем правого, замыкающего.
Земля косо перечеркнула кабину, захватила ее полностью и быстро поползла куда-то вниз, под капот. На ее фоне, выгоревшем, желто-зеленом, проступили три силуэта, начали быстро увеличиваться в размерах. Заблестело остекленение необычно горбатых кабин, проступили прямоугольники стабилизаторов рулей высоты - немецкие пикировщики предстали во всех красе. Не хватало только обтекателей шасси, они были скрыты крыльями. От Ю-87-х вверх потянулись пунктиры трассеров, но, не долетая таяли - нервничающие стрелки окрыли огонь с очень большой дистанции.
Виктор уже привычно вынес прицел чуть вперед, увидев, как трассы легли позади немца, увеличил упреждение. Истребитель мелко вибрировал от пушечных очередей, в кабине остро завоняло порохом. Мелькнула мыль, что нужно обязательно вздрючить Палыча...
Серая туша Юнкерса промчалась рядом, в каком-то десятке метров. Мелькнули лохмотья рваного металла на крыле, разбитая, залитая кровью кабина стрелка. Проскочив пикировщиков быстро осмотрелся: Ларин с четверкой мессеров был в стороне. Немцы, разбившись на пары, упрямо лезли вверх, потихоньку отбирая преимущество Вячеслава по высоте. Далеко на западе висел одиночный мессер, а под ним, серыми тенями отходили пикировщики. Ведомый был на своем месте, живой, невредимый и Виктор со спокойной совестью потянул ручку на себя. Для одной атаки время еще было.
