Денис Бурмистров - Черный выход
– Но я ничего не сделал!
– Расскажешь об этом Разуваеву, – прогудел рэкс.
Фомин предпочел заткнуться.
* * *В небольшом конференц-зале на 10–12 человек было довольно уютно и тепло. Игорь снял верхнюю одежду и расположился на удобном офисном стуле, одном из расставленных напротив проекционного экрана. Кроме него в зале остался охранник, который со скучающим видом смотрел в стену перед собой и никак не реагировал на вопросы Фомина. Машу сразу же увели куда-то, как только машина остановилась в подземном гараже Института. Потому Фомину пришлось коротать время одному, в молчании и безвестности.
За неимением перспективы Игорь откинулся на спинку и прикрыл глаза. Можно долго гадать на кой ляд они понадобились службе безопасности МИВК, но от усталости мозги превратились в вареные макароны и отказывались анализировать и размышлять.
Так он просидел минут двадцать. Даже успел нырнуть в короткий и бредовый сон, дернуться и проснуться. Потом что-то прохрипела рация охранника, тот открыл дверь и вышел в коридор. В зал вошла угрюмая Маша, села неподалеку от Игоря. Следом за ней появился немолодой мужчина в синем деловом костюме, без галстука. Он по-хозяйски взял ближайший стул, вместе с ним прошел к экрану и сел лицом к задержанным. Положил ногу на ногу, сложил руки на колене и замер, без смущения разглядывая Фомина.
Игорь скосил глаза на Машу, но та опустила голову и отгородилась от мира ниспадающей челкой, нервно отколупывая лак с ногтей. Тогда парень хмыкнул и с вызовом уставился на пришедшего мужчину.
У того было округлое лицо с волевым подбородком, темно-русые волосы проредили небольшие залысины, лоб прорезала вертикальная морщина, к которой изгибались нахмуренные брови. И глаза… Серые, холодные, пронзительные. Мужчина наблюдал за Игорем внимательно, он буквально изучал каждый его жест, каждое движением глаз. Фомин почувствовал себя очень неуютно, словно букашка под микроскопом.
– Меня зовут Петр Вячеславович Разуваев, – без прелюдий сказал мужчина. Его голос не предвещал ничего хорошего. – Я начальник службы безопасности Института. Мария – моя племянница.
Вздоха удивления Игорь сдержать не смог. Он совсем другими глазами посмотрел на Машу, но та даже не пошевелилась.
Про Разуваева в Искитиме не слышал разве что глухой. До недавнего времени заместитель, а ныне начальник службы безопасности держал в железном кулаке все, что связано с Институтом. Поговаривали, что он не то бывший чекист, не то гэрэушник, не то разведчик, но определенно из какой-то серьезной организации. Хотя были и такие, кто утверждал, что Разуваев – сам бывший сталкер. Ходили слухи, что он лично поймал несколько ворующих секретные разработки шпионов и они растаяли на просторах Зоны. Говорили, что именно его ребята в лихие девяностые отбили у криминала желание «подоить» МИВК.
– Тебя зовут Игорь Витальевич Фомин, – продолжил вещать Разуваев. – Мать – Ирина Леонидовна, отчим – Александр Сергеевич, больше известный как Саша Восток. Могу назвать твой адрес жительства, номер мобильного телефона, размер ноги и многое другое. Это чтобы ты понимал, насколько я осведомлен.
Начальник службы безопасности не спрашивал, не угрожал, он констатировал. Его голос оставался спокойным и даже немного скучающим. Между тем по спине у Игоря пробежал неприятный холодок, и он понял, что шутить с этим дядей не нужно.
– Не буду спрашивать знаешь ли ты меня, – сказал Разуваев. – Уверен, что слышал. Большая часть из того, что ты слышал, – правда.
Дверь приоткрылась, и в зал заглянул охранник. Петр Вячеславович кивнул ему, и тот пропустил в зал бритую наголо женщину в белом халате и с биркой сотрудника МИВК. У нее было очень бледное лицо, на висках и шее сизой сеткой выделялись вены. Женщина бросила быстрый взгляд на Разуваева, потупила глаза и прошла в центр зала. Повернулась к Игорю и Маше и замерла, спрятав руки в карманы халата.
– Это – сотрудник нашего Института, – представил женщину начальник службы безопасности не вставая с места. – Я пригласил ее специально для своей племянницы, но уж коль здесь находишься и ты, Игорь Витальевич, то это будет вдвойне поучительно. Прошу вас, начинайте.
Последняя фраза предназначалась застывшей в центре зала женщине. Та, так и не поднимая глаз от пола, секунду-другую жевала губы, словно собираясь с мыслями. Потом абсолютно бесцветным голосом сказала:
– Мне двадцать два года. Я почти год нелегально ходила на аномальную территорию.
И замолчала. Игорь терпеливо ждал продолжения. Он пытался вспомнить, как часто ему приходилось слышать про женщин-сталкеров? Выходило, что крайне редко. В Зоне правил бал неприкрытый сексизм – сталкеры-мужики не желали ходить в одной связке с женщинами. Считалось, что женщины только отвлекают и мешают работе, они не способны сосредоточиться, а следовательно, находить скрытые ловушки. К тому же, когда в ловушку попадала женщина, это критически сказывалось на моральном духе остального коллектива. Помимо этих причин были еще суеверия и предрассудки. Находились даже такие, кто, встретив женщину в Зоне, остригал ей волосы, бил и прогонял прочь.
Однако что-то подсказывало, что стоявшая перед ними женщина облысела не из-за грубого отношения сталкеров.
– Мне нужны были деньги, – хриплым голосом продолжила рассказ сотрудница Института. – Поэтому я использовала служебные коридоры и ходила за Периметр без защитного снаряжения. Добыла несколько артефактов, продала их. Потом у меня случился выкидыш.
Игорь краем глаза заметил, как качнулась челка Маши, но больше девушка никак не подала виду, что слушает рассказ.
Тем временем женщина продолжила, и голос ее нервно завибрировал, словно ей приходилось бороться с собой.
– Врачи сказали, что я навсегда потеряла способность иметь детей. Сказали, что в организме начались изменения, схожие с синдромом Руффа. У меня выпали волосы и зубы. Я перестала обонять и ощущать вкус еды. Стала роговеть кожа лица. Гинеколог сказал…
– Хватит! – не выдержав, крикнула Маша и вскочила на ноги. – Дядя, прекрати это!
В зале повисла тишина. Женщина покорно стояла, все так же не поднимая глаз. Разуваев внимательно разглядывал племянницу. А Игорь пытался остаться невовлеченным в эти семейные разборки.
– Ирина, вы свободны, – наконец сказал начальник СБ. – Будем считать, что наш с вами вопрос закрыт.
Женщина молча повернулась и вышла вон.
– Мария, присядь. – В голосе Разуваева впервые появилось что-то похожее на родственную теплоту.
Маша не сразу, но подчинилась. Петр Вячеславович одобрительно кивнул и только после этого продолжил:
– Мария, ты знаешь, что я никогда не вру. То, что ты услышала, – правда, и статистика подобных случаев ужасает даже меня. Не веришь мне – сходи в интернат, пообщайся с детьми, чьи гены подверглись воздействию Зоны. Их жизнь далеко не мед, и они бы все отдали за то, чтобы просто стать обычными.
– У меня есть знакомые дифференты, – угрюмо сказала Маша. – Я знаю каково им.
– Нет, не знаешь, – отрезал Разуваев. – Знала бы, так не лезла куда не нужно. Людям, а в особенности женщинам, за Периметром делать нечего.
Игорь про себя озадаченно ухмыльнулся. Давно он не слышал таких слов: «Людям нечего делать в Зоне». Вроде бы простая и банальная мысль – если люди там умирают, если дети родятся с уродствами, если от большинства внеземных «даров» одни беды, то зачем вообще лезть на чужую землю? Зачем рисковать собой и своим будущим? Однако тут, в Искитиме, эти вопросы вызвали бы лишь недоумение. Как зачем ходить в Зону? Там же есть дорогой хабар, там с наркоплантаций снимают по два урожая за месяц. Именно Зона дает шанс изменить раз и навсегда свою жизнь к лучшему. Это как игра в русскую рулетку на хороший джекпот – если повезет, то ты в шоколаде. Ну а если нет… Ну подвинься, желающих много. Зона, она же кормилица, как же без нее? А что до болезней, так привыкли к ним. Издержки производства.
– А ученые? Они-то лезут в Зону, – не сдавалась Маша. – И женщин среди них много.
Петр Вячеславович покачал головой.
– Это ученые, Мария, – сказал он. – Они жертвуют собой ради науки. Так было во все времена. Ими движет высшая цель.
– Мной тоже! – выпятив подбородок, гордо заявила девушка.
Разуваев вновь покачал головой, сделал рукой жест отрицания:
– Мария, то, что вы со своими новыми знакомыми уносите обратно в Зону артефакты, никоим образом ни на что не влияет.
– А вот и влияет! – Мария даже хлопнула по спинке впереди стоящий стул. – Учеными доказано, что распространение внеземных объектов вне Зоны способствует расширению Зоны!
– Не доказано – это теория.
– Но это так! – стояла на своем Маша и сверлила глазами невозмутимого дядю. – Зоны расширяются бесконтрольно и неожиданно, уничтожая все на своем пути. Рано или поздно они поглотят все. И мы хоть что-то делаем, чтобы помешать этому!
