Сергей Недоруб - Горизонт событий
Борланд не стал возражать.
Что-то протрещал рупор, закреплённый на стене. Раз, другой, затем перестал. «Долговцы» быстро расселись по машинам. Борланд вернулся к своему месту, глядя, как Клинч сминает банку из-под энергетика в руке и швыряет в кусты.
— Познакомьтесь, — сказал сидящий впереди Анубис. — Это Серафим.
— Здорово. — Водитель поднял два пальца и снова схватился за руль.
— Привет, — сказал Борланд. — Анубис, а что мы будем делать с рядовым Сажиным?
— Я взял его с собой. Поручу его Бармену, тот позаботится. Если парень сам свою дорогу не выберет.
Борланд откинулся на спинку сиденья, настраиваясь на дорогу, в то время как «тигры», ревя двигателями, выкатывались на дорогу на север.
Его настоящее путешествие только начиналось.
Глава 10. Старые знакомые
Дорога прошла без приключений, что было вполне закономерно. «Тигры» ехали не торопясь, Серафим внимательно следил и за дорогой, и за мобильным детектором аномалий. Ведущая машина прокладывала фарватер остальным, экипажи которых уделили внимание охране каравана от возможной атаки. На джипы никто не напал. Однако Борланд всё равно зорко всматривался во все стороны. Анубис то и дело поворачивался и подавал следующей машине условные сигналы, суть которых сталкер не разобрал. Дважды они проехали мимо развороченных взрывами дымящихся окопов, в которых оставались тела в мародёрской рвани. Не иначе как любители лёгкой наживы в самом деле разбились на отдельные враждующие группировки. Вероятность, что укрытия зачистили с воздуха, Борланд отмел сразу: не было ни единого вертолёта в последний час, к тому же Глоку это ни к чему.
Анубис, глядя на внимательность Борланда, прокомментировал ситуацию:
— Мы устроили бандитам небольшую междоусобицу. Внедрили своих людей, которые спровоцировали конфликт и довели его до войны.
— Твои люди выжили? — спросил Борланд.
— Один, — ответил Анубис и снова сел прямо. — Они были добровольцами.
Борланд не стал уточнять, сколько шпионов было с самого начала. Положив «грозу» на колени, он повернулся к майору.
— Есть новые идеи? — поинтересовался он.
Клинч покачал головой.
— Мы ещё текущие не реализовали, — произнёс он. — Я позвоню на КПК Консула из Бара. После этого придётся импровизировать.
— Ты говорил, что уже знаешь, о чём будешь беседовать.
— Да, — подтвердил майор. — В общих чертах.
— Не хочешь поделиться?
— Не сейчас.
Борланд подумал немного.
— У Глока тоже есть «дарвины»? — спросил он.
— Конечно, — ответил Клинч. — Потому мы и храним радиомолчание.
— Но как только ты позвонишь Консулу, он и его люди смогут тебя засечь.
— Именно так они и сделают. К тому времени это уже будет не принципиально.
Сталкер больше не задавал вопросов. Было очевидно, что майор всё равно не скажет больше, если вообще не начнёт пичкать дезинформацией.
После выезда со Свалки оставалась почти прямая дорога к восточной части завода «Росток». Крутанув руль, Серафим объехал «Электру», лукавую аномалию, поселившуюся точно на середине асфальтового полотна. За ним последовали остальные машины.
Впереди находился блокпост центрального подразделения «Долга». Боевики вышли из-за мешков с песком, оперативно перебросив широкие рейки через прорытый ров. Джипы проехали по импровизированному мостику.
— Приветствую, Анубис, — сказал начальник блокпоста, подойдя к машине. — На точке всё спокойно, попыток вторжения не было.
— Совсем ничего особенного?
— Возле западного блокпоста патруль пристрелил излома. Мутант был ранен, старался прошмыгнуть мимо незамеченным. Вертолёты пролетали час назад. Больше ничего.
— Связь держите?
— Как и было сказано, только через гонцов. Сталкеры пытались ими подрабатывать, бегать между блокпостами, но Шифер не позволил.
— Молодец, — одобрил Анубис, дважды постучав по приборной панели. — Борланд, Клинч, отправляйтесь в Бар. У меня ещё дела на местной базе.
— Хорошо, увидимся, — сказал Борланд, вылезая из «тигра» и беря свои припасы с собой.
Когда машины поехали дальше, на месте остались стоять Борланд, Клинч и Фармер.
— Майор, ты давно здесь был в последний раз? — спросил сталкер.
— Два месяца назад.
— И каждый раз с тобой была дивизия телохранов?
— Нет. Обычно Мармадок и Драм.
Борланд почувствовал, что затронул тему, находящуюся вне своей компетенции.
— Мне жаль, что они погибли, — сказал он, стараясь, чтобы голос звучал настойчиво. — Я их совсем не знал, но всё же они умерли, чтобы я сумел выбраться вместе с тобой, так что… Что-то в них общее было, будто заботились друг о друге.
— Драм был биологическим отцом Мармадока, — изрёк Клинч. Борланд чуть с шага не сбился.
— Биологическим? Значит…
— Они никогда не видели друг друга до Зоны. — Майор повернулся к сталкеру со взглядом, который в очередной раз дал Борланду понять, что о некоторых вещах он и понятия не имеет. — Навели справки, стали искать.
— В этом месте?! — вырвалось у Фармера.
— Да, — сказал Клинч.
— И что потом?
— Ничего, — ответил Кунченко. — Нашли.
Больше Борланд не возвращался к этой теме. Он осматривал знакомые очертания бывших заводских строений, ставших в последние годы пристанищем для множества самых разных бродяг. Насколько же проще всё было во времена славного сталкерского прошлого. Все проблемы сводились к поискам артефактов, битве с мутантами, разведке, ликвидации особо опасных убийц и… всё. Опасная, но свободная жизнь. Не было какой-либо глобальной цели, а было лишь множество мелких, составных.
Сталкер зашёл в дверь Бара, вдыхая атмосферу перемирия, а заодно и запах пыльных погребов. Спустился по ступенькам, чуть ли не наслаждаясь знакомым стуком. Зашёл за угол и оказался в почти пустующем помещении. За дальним столом стоит окосевший от водки бродяга в куртке цвета хаки, без рукава. Трескает сардины из банки. Неторопливо гудит подвешенный над стойкой допотопный телевизор. За стойкой стоит…
— Мать твою! — ошеломлённо сказал Борланд. — Бергамот! Ты ли это?
— Неужели? — пробасил торговец, продолжая протирать стаканы. — Борланд собственной персоной! Жив, значит?
— Жив, — обрадованно сказал сталкер, шагая к стойке. — А ты тут какими судьбами? Заменяешь кого?
— Да нет, я тут барменствую уже года два, — ухмыльнулся бывший проводник.
— Охренеть можно. Я и не знал.
— Так зашёл бы, посмотрел сам, — укоризненно сказал Бергамот. — Тут в нынешнее время поговорить не с кем. Или не о чем.
— Узнаю сукина сына. — Борланд поднял ладонь, и старые знакомые поприветствовали друг друга мощным рукопожатием.
Клинч и Фармер уселись за столик, не вмешиваясь в бурную встречу. Со стороны служебного входа послышались шаркающие шаги.
— Кого там черти приволокли? — прозвучал баритон, отдававший десятилетиями выработанной хрипотцой. По узкой лестнице поднялся немолодой, матёрый дядька с короткой рыжей бородой и полностью седыми волосами. Он тащил с собой какие-то коробки. Завидев Борланда, он бросил поклажу прямо на стол, чуть не отдавив майору пальцы.
— Разрази меня выброс! — завопил Борланд. — Сидорович! Старый хрен, ты как тут оказался?!
— Какие люди! — Сидорович от избытка чувств заключил сталкера в объятия. — Жив, скандалист? Вот уж кого не ожидал встретить в наших краях.
— Да, мужики, я и сам прибалдел! — поклялся Борланд. — Свалил из Зоны, вернулся по делу, а тут такой сюрприз. Как вы здесь оказались? Я думал, вас уже и нет на этом свете, быть теперь в Зоне двум новым легендам и вечным призракам.
— Не пори пургу, — поморщился Сидорович. — Всё зашибись идёт. Нас ничто взять не может, запомни это.
— Ты сядь, сядь, — осадил сталкера Бергамот. — Давай, что ли, по сто грамм. Я угощаю.
Борланд оглянулся на Клинча.
— Нельзя мне сейчас, отцы, — понурился он. — Я с майором. Дела у нас к вам.
— Как знаешь, — покачал головой Бергамот. — По какому вопросу?
Клинч поднялся со стула.
— Анубис оставлял посылку, — сказал он.
— Ага, — потёр подбородок Бергамот. — Есть такое. Ща принесу.
— Да стой ты, я сам приволоку, — бросил Сидорович, уходя обратно в подсобку.
Бергамот цокнул языком.
— Анубис говорил, что у нас за тема? — спросил Борланд.
— Кое-что он говорил, кое-что я сам понял, — уклончиво ответил Бергамот. — Только я не вникаю особо.
— А зря, — сказал Борланд. — На этот раз дело серьёзное.
— Конечно, серьёзное, — согласился хозяин Бара. — Снова с Зоной воевать?
— Как это «снова»? — не понял сталкер.
Бергамот поставил один за другим пять гранёных стаканов и наполнил три из них минералкой. В два оставшихся он налил водки на три пальца.
