Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Все это он просматривал не меньше получаса, прежде чем ему пришло в голову обратить внимание на даты постов. Увидеть и сравнить их очень легко, просто до сих пор Виллем не обращал на них внимания.
Но теперь он прокрутил все открытые страницы наверх… и увидел, что среди постов об ERDD нет ни одного старше пяти дней.
Виллем сопоставил эти датировки с календарем, учитывая разницу в часовых поясах. Ни следа существования чего-либо подобного — до его визита в дельту Миссисипи, осмотра плотины и разговора с Бо.
Ему вспомнилось, как Бо сфотографировал висящий на вешалке жилет с надписью ERDD.
Некоторые темы Виллем мог обсуждать лишь с глазу на глаз с королевой. К другим без колебаний привлекал внимание охраны, полиции или нидерландской разведки. О чем-то личном и неформальном мог поболтать с Фенной. Но есть на свете вещи, о которых можно говорить только с близким человеком. И это одна из них.
Виллем предупредил охрану, что едет домой, и сел на поезд в Лейден, в пятнадцати километрах к северу. Пешком дошел до квартиры, где жил вместе с соседом Ремижиу. Дом был типичный для этого района, построенный уже после войны, но по довоенным лекалам, и не выделявшийся на фоне более старых зданий. Окна выходили на канал, расположение позволяло быстро добираться до университета, где Ремижиу преподавал историю.
Вчера ночью Виллем просто забросил домой багаж. Сумка с одеждой из «Уолмарта» и подарочной футболкой с «Летящей S» так и стояла на полу. Порывшись в ней, Виллем извлек жилет с надписью ERDD. Развернул, повесил на спинку стула, сфотографировал — просто чтобы убедиться, что не сошел с ума.
Потом надел новые ковбойские сапоги и отправился в паб.
Португалец Ремижиу был десятью годами младше Виллема, а благодаря удачному сочетанию генов и неустанной заботе о коже выглядел еще моложе. Он приехал в Лейден писать диссертацию о миграции изгнанных с Иберийского полуострова в шестнадцатом веке евреев-сефардов, нашедших себе прибежище в Нидерландах и Фландрии. Здесь ему предложили работу, и Ремижиу согласился остаться: очень уж ему понравились амстердамские ночные клубы. Прожив в Нидерландах лет десять, он «остепенился» и осел в Лейдене, где и познакомился с Виллемом.
Батарея тестов на вирусы, которую прошел Виллем по прилете в Схипхол, показала в целом положительные результаты; согласно вердикту PanScan, ему разрешалось посидеть на открытой террасе с видом на канал и выпить по кружке пива при условии, что там не будет слишком людно.
Но Виллем обнаружил, что не решается начать разговор об ERDD. Просто не может. Радость встречи, привычный уют прибрежного паба, канал, по которому скользили туда-сюда легкие суда, весь этот маленький аккуратный нидерландский городок — все это делало такой разговор просто немыслимым. Тащить в этот идиллический мир муть из Интернета — все равно что начать швырять в канал мусор.
— Ты спрашивал, что там в Техасе, Реми? Новый геоинженерный проект. Рано или поздно ты сам обо всем услышишь.
— По-моему, я об этом слышу уже сейчас! — улыбнулся Ремижиу.
— Я имею в виду, в новостях. В Интернете.
— Да, Вим, понимаю.
— И что об этом думаешь?
— О чем? О геоинженерии?
— Да.
— Снова используешь меня как фокус-группу?
Старая шутка на двоих. Виллем промолчал, и вопрос повис в воздухе. Ремижиу потягивал пиво и задумчиво смотрел на канал. Потом скорчил гримасу, покачал головой, словно взвешивая аргументы за и против.
— Я этой темы побаиваюсь.
— Почему?
— Ну, знаешь, кажется, стоит об этом заговорить — и в тебя вцепятся «зеленые», начнут выносить мозг, кричать, как это ужасно… — Реми с театральным испугом огляделся вокруг — нет ли поблизости кого-нибудь из коллег-преподавателей? — Это ведь в самом деле ужасно, правда? — поднял брови он.
— Геоинженерия способна снизить температуру воздуха, но не остановит, например, окисление океана… Но ты прав, об этом стараются даже не заговаривать.
— Я уже счет потерял темам, о которых в наши дни даже упоминать опасно!
— Так и возникают информационные пузыри. Можно годами не слышать ни одного упоминания о том, что в твоем кругу считается жестким табу. Но в один прекрасный день едешь в Техас — а там… — И Виллем, подняв указательные пальцы вверх, изобразил, как, на манер Йосемита Сэма[574], палит в небеса из двух шестизарядных.
Ремижиу кивнул.
— Ну да, Техас. Кстати, классные сапоги!
— Спасибо. Да… Ты ведь там не был?
— Не был.
— Это, можно сказать, целое огромное государство в государстве, и некоторые там без тени смущения…
— Обсуждают запретные темы?
— Какое там обсуждают! Они это делают! Занимаются геоинженерией. Серьезно, по-настоящему. Мы с королевой сами видели.
— И эти техасцы ждут от нее поддержки?
— Не знаю точно, чего они ждут. Они не идиоты. И понимают, что ее роль чисто церемониальная.
Реми немного подумал.
— Хорошо, рассмотрим альтернативы. Техасцы могли изучить от корки до корки Грондвет и пригласить к себе нашего министра климатической политики. Или даже премьера.
Виллем потряс головой.
— Невозможно! Будет вовлечено столько комитетов… столько согласований… начнутся утечки… разные политические соображения… нет, совершенно немыслимо!
— Что ж, — заговорил Реми, — если политики сейчас скованы по рукам и ногам, если по-настоящему серьезные решения оказались для них невозможны… табуированы… быть может, королеве пора вернуть себе реальную власть?
— Да. Самый простой ответ — да. Но она не должна этого делать!
— Почему? Саския превратится в жестокого и безответственного тирана? — улыбнулся Реми.
— Конечно, нет! И принцесса Шарлотта не превратится, когда придет ее черед. Просто… так быть не должно!
— И тем не менее, — ответил Реми, — у нас есть королева. А у королевы есть ты, ее верный слуга.
Линия Фактического Контроля
К этому моменту Лакс уже подучил матчасть, так что увиденное в презентации не стало для него сюрпризом. А Рави нашел в Интернете шпаргалки к тесту: в целом все оказалось довольно просто, если знать, как отвечать на каверзные вопросы.
Обойдясь без улыбок и приветствий, презентация началась сразу с главного — с атомной бомбы. На экране расцветали черно-белые ядерные грибы; на них накладывались даты и названия стран: «США 1945», «СССР 1949», «Китай 1964», «Индия 1974». Закадровый голос по-английски, с субтитрами на хинди и пенджаби, зачитывал такой текст: «Атомные бомбы существуют уже почти столетие, однако использовались в боевых действиях лишь дважды, в самом начале ядерной эры, в Хиросиме и Нагасаки». На экране фотографии опустошенных
