Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
— Ну что, все сделали домашнее задание? — весело поинтересовался Т. Р., входя в лифт. Внешняя дверь его была плотной, но стены представляли собой стальную решетку.
Под «домашним заданием» Т. Р. разумел ссылки на ролики на «Ютубе», которые разослал гостям накануне, — все посвященные бурению и внутреннему устройству шахт.
— Я немного покликал, — признался Боб. — Люблю смотреть на всякие механизмы — видно, в детстве в конструктор не доиграл.
— Я не смотрела, — покачала головой Саския.
— Тогда начнем с самого верха, — заговорил Т. Р. — Вот мы решили пробурить шахту. Размещаем в нужном месте буровую установку. Вгрызаемся в землю. Буровым насосом выносим на поверхность выбуренную породу. Раз, другой и еще раз. По мере продвижения буровая установка опускается все ниже с помощью того же механизма, — и он похлопал ладонью по стальной решетке, — что сейчас опустит нас. Он вообще здесь главный: пустую породу возит вверх, все остальное — вниз. Спускаемся все ниже, через каждые несколько футов укрепляем стены железобетоном. На самом деле ничего сложного. Главное — упорство и настойчивость.
Он закрыл дверь лифта. Трое посетителей расположились в кабине с удобством, а вот четверым уже пришлось бы тесниться.
— Клаустрофобии ни у кого нет? — поинтересовался Т. Р.
Чисто из вежливости; за последние сутки персонал раза три поинтересовался у Саскии (и, видимо, у Боба тоже), не страдает ли она клаустрофобией. Саския и Боб покачали головами. Т. Р. нажал кнопку «вниз», над головой что-то загудело, и лифт пошел вниз.
— Здесь мы начинали не с нуля, — пояснил Т. Р. — На этом месте была старая заброшенная угольная шахта. Но всего в четыреста футов глубиной и для наших целей слишком узкая.
— Держу пари, вы бы использовали ее в любом случае, — улыбнулась Саския. — Это ведь так символично.
Т. Р. кивнул, но промолчал — лишь глаза его лукаво блеснули.
Сквозь сетчатые стенки лифта хорошо просматривалось все вокруг. В первые несколько десятков метров, как и на схеме, в шахте становилось все теснее от разнообразных подземных труб, проводов, витых кабелей, то змеящихся по стенам, то свисающих вертикально вниз. После какой-то точки теснота в шахте достигла предельного значения и дальше не увеличивалась. Мимо проплывали горизонтальные полоски и цифры на стенах; по ним можно было судить о скорости движения. На панели, закрепленной на стене лифта, мигали цифры — глубина в метрах и упрощенная схема шахты, показывающая, где они сейчас находятся.
— Не самый быстрый лифт на свете, — заметил Т. Р. — Сами понимаете, вряд ли им будут часто пользоваться. Мы здесь роботизировали все, что могли, и возить вверх-вниз людей для нас не приоритетная задача.
— И если я правильно понимаю суть вашего плана… — начал лорд-мэр.
— Нашего плана, Боб. Нашего.
— Работать эта штука будет все время. Без перерывов.
Т. Р. кивнул.
— Согласно проекту будет работать непрерывным циклом в течение двух лет. Дальше потребуется все перебрать и отремонтировать.
— Не понимаю, как можно такое… такую махину… «перебрать»? — нахмурился Боб.
— Было бы желание, а способ найдется, — ответил Т. Р. — Если серьезно — скорее всего, никакого ремонта не будет. Просто засыплем эту шахту и пробурим новую. И не забывайте, что через два года наш мир очень сильно изменится! Для начала, в нем станет прохладнее. — Он повернулся к Саскии. — У вас в стране есть несколько старых угольных шахт, на которые я давно глаз положил. В юго-восточном углу Нидерландов. Отличные шахты, такие глубокие, что нам и копать почти не придется! И с символизмом у вас там все в порядке. Даже жаль, что пришлось от них отказаться.
— Кажется, я знаю, о каком месте вы говорите, — ответила Саския. — Это у самой границы с Германией. Соседи будут жаловаться на шум.
— А «зеленые» вообще озвереют, — кивнул Т. Р.
— Этого так и так не избежать, — вздохнул Боб.
Достигнув отметки в 215 метров под землей, лифт замедлил скорость. Кругом стало попросторнее — должно быть, какие-то из маршрутизированных систем нашли себе иные маршруты, — и теперь гости ясно видели вокруг себя все шесть стальных стволов Шестиствольника. Лифт плавно остановился. Через окошко в двери виднелась ярко освещенная камера — небольшое пространство, очевидно не принадлежащее к основной шахте.
— Здесь, внизу, мы израсходовали чуть больше взрывчатки и получили дополнительную полость, — объяснил Т. Р.
Он открыл дверь и вывел гостей в боковую шахту. Она была не намного больше купе, в котором Саския спала прошлой ночью. Стены — голый известняк со следами от пневматических орудий. Вместо пола решетка, сквозь которую видно, что происходит на нижнем этаже. Неудивительно, что ее предупредили не надевать обувь на каблуках! У задней стены стояли двое мужчин и женщина c баллонами сжатого воздуха, подсоединенными к респираторам.
— Безопасность прежде всего! — объявил Т. Р., указав в их сторону. — В нашем проекте используются четыре различных газа, и три из них могут вас убить. Первый — природный газ, в сущности просто метан: мы добываем его бесплатно из колодца прямо здесь, на ранчо, милях в десяти отсюда. Его мы используем в Шестиствольнике как топливо. Второй — воздух: он поджигает метан, и им же, так совпало, мы дышим. Третий — водород: легкий газ, который мы сжимаем, чтобы направить снаряд вверх по стволу. Действует, как воздух в духовом ружье. Водород мы получаем, расщепляя природный газ: это делается на химическом заводе наверху. И водород, и метан при соприкосновении с воздухом в результате утечки или поломки могут вызвать взрыв: для этого хватит одной искры. Так что вот и четвертый газ: в качестве меры безопасности мы храним здесь большое количество сжатого аргона, инертного газа, не поддерживающего возгорание. Впрочем, белковую жизнь он тоже не поддерживает. Сразу хочу прояснить: пути подачи метана и водорода нигде не пересекаются. Мы не идиоты. Сейчас такая утечка произойти не может. А если все же произойдет, о ней сообщат вот эти штуковины.
И он указал на белую коробочку на потолке; выглядела она как детектор дыма, разработанный в Пентагоне. Саския заметила и в других углах помещения такие же весело мигающие коробочки.
— Если произойдет что-то подобное, тут же раздастся сигнал тревоги, и аргон моментально заполнит все помещение, вытеснив отсюда воздух и сделав атмосферу невозгораемой.
— А еще мы все задохнемся, — добавила Саския.
— Да, это плохая новость, — подтвердил Т. Р. — Вот почему мы пользуемся респираторами. У каждого из этих прекрасных людей один респиратор на себе, другой — в руках. Если прозвучит тревога, они мигом сделают то, что вечно нам советуют стюардессы перед полетами.
— Ясно, — сказал Боб. — Значит, если услышим громкий звук,
