Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
Прежде чем сесть за стол, следовало поздороваться с хозяевами. Саскию и прочих ВИПов из дронов — всего четверых, не считая самого Т. Р., — на подходе к накрытому столу встретил массивный немолодой человек с длинной седоватой бородой и в ярко-оранжевом тюрбане. Вероника Шмидт представила его как Мохиндера Сингха, на правах франшизы собственника этого Мобильного центра, а также совладельца еще двух, расположенных дальше на запад по Десятой магистрали. С классическим — и неожиданным для Саскии — певучим техасским выговором Сингх поблагодарил Шмидтов за предоставленную ему возможность проявить гостеприимство, приняв у себя столь почетных гостей. Затем быстро представил свою жену, надевшую поверх традиционной узорчатой курты фартук с логотипом «Т. Р. Микс», и нескольких детей и дальних родственников, как видно призванных в качестве подкрепления. Большинство из них были в чем-то вроде униформы: черные рубашки-поло все с тем же стилизованным логотипом «Т. Р. Микс». И все молодые люди — в тюрбанах или головных повязках, пусть и куда более скромных на вид.
Здесь Саския впервые оказалась рядом с Робертом Уоттсом, лорд-мэром, который вчера вечером не выходил из номера. Рядом с ним стояла его жена, Дейя Каур Чанд; оба одеты элегантно и неброско — в рубашках и брюках, подходящих для насыщенного дня путешествий на разных транспортных средствах. По-английски доктор Чанд говорила с идеальным выговором выпускницы Оксфорда или Кембриджа, однако изумила и обрадовала хозяев, обратившись к ним на их родном языке — должно быть, пенджаби. У Мохиндера и его семейства не было на службе Виллема, способного в два счета выяснить чью угодно подноготную, так что для них оказалось приятным сюрпризом, что кто-то из членов делегации исповедует одну с ними религию и говорит на одном языке. Неизвестно, планировала это Дейя или нет, но, во всяком случае, это разбило лед и дало Мохиндеру возможность проводить пятерых ВИПов к их накрытому столу, а самому, вместе с семьей, сгрудиться вокруг доктора Чанд и продолжить беседу.
Прочие столы, накрытые еще для трех десятков человек, выглядели куда скромнее. Саския заметила, как Аластер и Виллем, наклонившись, разглядывают именные карточки — пытаются понять, куда им сесть. Длинный ряд столов для пикника вдоль стены был накрыт как шведский стол и предназначался для технического персонала. Поначалу вокруг него сгрудилась целая толпа, так что Саския не могла разглядеть своих; но через несколько минут, когда все начали рассаживаться, из толпы вынырнула Фенна и подошла к Саскии проинспектировать ее макияж. Сегодня на ней было Лицо Номер Два — разновидность Лица Номер Один, но построже и требующая больше труда, предназначенная для серьезных переговоров. Чтобы почистить перышки, момент был самый подходящий: Т. Р. увлекся беседой с Марком Ферлонгом о каких-то туманных финансовых материях, мало ей интересных. Из серии тех, изучением которых зарабатывает на жизнь Аластер. И действительно, Марк бросил на Аластера многозначительный взгляд, побудивший того подойти и присоединиться к разговору.
— Для остановки на заправке — лучше некуда! — вынесла свой вердикт Фенна. — Я-то беспокоилась. Солнце, этот стеклянный пузырь… — Она достала пудру и пару раз провела по лицу Саскии пуховкой, убирая блеск. Мужчины вокруг деликатно отвели глаза. — Помада или…
— Нет смысла. Я все равно собираюсь пить вино и есть… как это у них называется?.. грудинку.
Фенна сморщила нос и кивнула.
— Угадайте, что они тут предлагают вегетарианцам!
— Дай-ка подумать… фальшивую грудинку?
— Да, причем два вида! Соевую и из искусственного белка.
— Леди и джентльмены, предлагаю начинать! — объявил Т. Р., позвенев вилкой о бокал.
— Попозже? — спросила Фенна.
Саския кивнула.
— Когда пойду в туалет. Может быть, перед десертом.
Фенна кивнула и хотела идти, но обернулась:
— А Жюль может поехать с нами?
— В Западный Техас?
— Ага.
— Обсудим позже.
— Прежде чем переходить к основному блюду, — объявил Т. Р., — давайте быстренько решим все бюрократические вопросы.
Он стоял напротив стола Саскии, которая, как и все прочие гости, сидела. Команда энергичных ухоженных миньонов ввезла тележку на колесах, на которой лежали стопкой копии документа — пачки скрепленных листов около дюйма толщиной. Эти документы они начали раздавать людям вроде Аластера и Виллема — а те, с любопытством их полистав, убирали в портфели.
— Чертовски скучно, но необходимо, что ж поделать! Разумеется, все доступно и в электронном виде. Комплексная юридическая экспертиза и тому подобное.
Накануне вечером в баре Руфус сделал замечание, которое для остальных членов команды прошло незамеченным. По телевизору шел американский футбол. Сентябрь — сезон футбольных матчей. Привычная к более плавному ритму европейского футбола, который американцы именуют «соккером», Саския поразилась тому, сколько дорогого эфирного времени занимают судьи: буквально каждые десять секунд останавливают игру и, решительно жестикулируя, принимаются за разбор полетов и раздачу наказаний. Руфус долго не сводил глаз с одного особенно сурового судьи, потом покосился на Т. Р., который о чем-то беседовал в баре с Сильвестром Лином, и сказал вполголоса:
— Вот надеть на него полосатую рубашку и черную кепку, дать свисток — и ведь не отличишь! — И кивнул в сторону телевизора.
Звучало странновато, как и многие замечания Руфуса. Однако сейчас, сидя от Т. Р. в пяти футах и слушая, как он обращается к залу, Саския на удивление легко представила себе этого человека в черно-белой рубашке и со свистком — в центре кипучих футбольных страстей.
— Уверен, каждый из вас хочет спокойно поесть, и никто не спрашивает себя: «Ах, когда же Т. Р. встанет и одарит нас скучной-прескучной речью?», так что буду краток. Хочу просто поприветствовать наших почетных гостей из Нидерландов, — он взглянул на Саскию, — из лондонского Сити (Роберт Уоттс, лорд-мэр), из Сингапура (Сильвестр Лин, сидящий слева от Саскии) и из Венеции (Микьель, рядом с Т. Р.). Здесь не все, кого я хотел видеть, но вас вместе со мной и моими друзьями в Хьюстоне вполне достаточно. Объясню позже. Теперь давайте перекусим. — Он сел под жидкие, неуверенные аплодисменты.
— Дорогой лорд-мэр, — обратилась Саския к соседу справа, — вам придется меня простить: без огромной смешной шляпы я не сразу вас узнала!
— Ходить без шляпы — мой излюбленный прием маскировки, ваше величество. Пожалуйста, называйте меня Бобом.
— И я в последнее время стала Саскией.
Лорд-мэр изобразил нечто вроде любезного поклона, если возможно кланяться, сидя на скамье за деревянным столом.
