Расследования Графа Аверина. Комплект из 3 книг - Виктор Фламмер (Дашкевич)
– Маша! – послышался голос брата. Василь кинулся к жене и принялся ее обнимать. Аверин повернулся к Кузе:
– Ты как?
Он чувствовал, что у дива нет серьезных повреждений: Кузя почти весь бой атаковал дистанционно. Но выглядел он не лучшим образом. Вместо прежнего костюма с него свисали пропитанные кровью лохмотья.
– Я-то в порядке… – каким-то странным голосом сказал Кузя, и Аверин проследил за его взглядом.
На брусчатке, возле того места, где только что находился чудовищный див, лежал Владимир. Точнее, то, что от него осталось.
Рук и ног больше не было, только из плеч торчали кости с ошметками мяса на них, вместо лица застыла корка запекшейся крови. Внутренности из распоротого живота растянулись на пару метров. На коленях перед ним стоял Мончинский. Губы его шевелились, он что-то шептал. Потом его рука метнулась к лицу раненого дива.
Аверин бросился к нему. И, оказавшись рядом, наклонился и услышал, что Сергей читает заклинание сна.
– У вас есть капсулы для лечения? – спросил Аверин.
– Да… я выдавил их… ему в рот… я усыпил, иначе… он так слаб… – Мончинский замотал головой и продолжил читать заклинание.
Да… крови из капсул однозначно было недостаточно. Или процесс зашел уже слишком далеко.
– Вам лучше будет отойти, всем, – раздался спокойный голос Иннокентия. Аверин поднялся.
– Он умирает, – пояснил див, – я должен действовать по инструкции. Его память нельзя потерять.
За спиной Аверина раздалось шипение, переросшее в рык. И между телом Владимира и Иннокентием появился Кузя.
– А ну не смей! – хрипло прорычал он и показал клыки. – Я не позволю тебе сожрать моего друга! Да? – Он повернулся к хозяину в поисках поддержки. Аверин сделал несколько шагов и встал рядом с дивом, пристально глядя на Иннокентия. Но тут заговорил Мончинский:
– Какая, к чертям собачим, «инструкция»? Он жив. И он выживет, – спокойно и твердо сказал колдун. – Гермес Аркадьевич, дайте ваш кинжал.
– Что происходит? – спросил подошедший Булгаков, но увидел Владимира, и его брови дернулись вверх.
– О господи… Он… выживет?
– Иннокентий считает, что нет. Сергей Дмитриевич – что да, – сказал Аверин, доставая из ножен кинжал.
– Иннокентий, отойди, колдуну виднее. Сергей Дмитриевич, это очень опасно, он может напасть… вернее, он точно нападет, – Булгаков указал на Владимира.
– Значит, жить будет, – кривая усмешка скользнула по губам Мончинского, он взял кинжал и полоснул себя по руке.
– А ну-ка, держите его, – велел Аверин Иннокентию и Кузе.
Владимир, несмотря на усыпляющее заклинание, зашевелился. Иннокентий вопросительно посмотрел на хозяина, и Булгаков кивнул.
И вовремя. Едва Кузя и Иннокентий прижали Владимира к земле, его тело задрожало, а голова дернулась вверх.
– Не трать силы, – проговорил Мончинский и поднес руку к тому, что осталось от губ дива. И только вскрикнул и сжал зубы, когда здоровенные клыки впились ему в запястье.
По телу Владимира пошли судороги, кости начали покрываться плотью, на месте пустых глазниц снова появились глаза, но еще без век.
– Ишь ты, а ведь справляется, вот же живучий чертяка, – без особого удивления проговорил Булгаков. Аверин призвал Путы. Связав дива плотным коконом и вбив нити поглубже в брусчатку, он положил руку на плечо Мончинского.
– Достаточно, Сергей. Теперь он выкарабкается. А вас нужно срочно перевязать.
– Да… сейчас… – пробормотал молодой колдун и дернул рукой. Подняв голову, он как-то виновато улыбнулся: – Он не пускает…
– Так прикажите ему! – вмешался Булгаков.
Мончинский, на лбу которого уже крупными каплями выступил пот, тихо выдохнул:
– Владимир, отпусти, пожалуйста…
И только охнул от боли, а раненый див утробно зарычал. На глазах Мончинского выступили слезы.
Аверин наклонился и зашептал ему на ухо:
– Он не слышит вас, не понимает. Вы должны отдать жесткий приказ, чтобы хоть на мгновение команда сработала. Скорее. Он может высвободиться.
– Да. Это убьет его… Владимир, отпусти! – так же тихо, но твердо произнес Мончинский.
А Аверин резко дернул колдуна за плечо, и Кузя, перехватив руку, вырвал ее из на миг разжавшихся зубов Владимира. Тот рванулся было, но Путы держали крепко. Пока держали.
– Продолжайте удерживать его, – велел Аверин дивам и обратился к Мончинскому: – Еще одно заклинание сна. А я займусь вашей рукой.
Кровь из разорванной вены била небольшим фонтанчиком. Видимо, на поддержку затворяющего знака у бедняги Мончинского уже не осталось сил. Аверин зажал рану рукой, потом достал из внутреннего кармана жгут, наложил его и посмотрел на Булгакова:
– У вас есть набор первой помощи? Боюсь, моего не хватит.
– Конечно. Давайте я вам помогу. – Князь, поддернув брюки, тяжело опустился рядом на колени и достал свой набор. И придержал руку, пока Аверин накладывал повязку.
– Спасибо… – едва слышно проговорил Мончинский. Судя по виду, молодому колдуну было совсем нехорошо. Но Владимир перестал биться, и Кузя его отпустил. Иннокентий же все еще продолжал придерживать Императорского дива.
– Да не за что, Сергей Дмитриевич, вы же вместе с Гермесом Аркадьевичем всех нас спасли. Что мы могли поделать с этим чудовищем до прибытия наших дивов? Он бы сожрал всех в мгновение ока, пока мы на земле валялись. Ох… Соня… извините, великая княжна Софья… она тоже спасительница наша. Как она всех… и не растерялась, не упала… И еще одна женщина, вы не представляете, натурально пинками с земли поднимала тех, кому хуже всего пришлось. Откуда столько сил у прекрасных дам?
Он огляделся по сторонам:
– Надо найти эту незнакомку. Управление представит ее к награде.
– Не нужно искать, это жена моего брата и немного русалка по совместительству.
– Чудны дела твои… – Булгаков повернулся к Иннокентию: – Помоги мне встать. И займись доставкой Владимира в местное общежитие. А господина Мончинского – в больницу.
Иннокентий отошел от Владимира, который теперь спокойно лежал на земле, бережно поднял с колен своего хозяина и повернулся к Мончинскому:
– Вы сможете сами дойти до машины «Скорой помощи»?
– Н-не нужно в больницу. Отвезите меня в общежитие, вместе с Владимиром. Ему нужна моя поддержка.
– Вот что, дорогой Сергей Дмитриевич, – Булгаков подошел к колдуну, – вы, безусловно, герой, да и должность ваша сейчас повыше моей будет, но тем не менее вы немедленно сядете в машину и поедете в больницу, вам ясно? О Владимире позаботятся без вас.
– Да, ваша светлость. – Мончинский поднялся, покачиваясь, и чуть не потерял равновесие, но Иннокентий подхватил его под локоть.
– Пойдемте, я вас отведу.
Мончинский повернулся к Аверину:
– Вы снимите Путы, пожалуйста. Они не нужны, он около часа проспит.
– Вот и отлично, – почему-то обрадовался Булгаков, – скоро ему и еду доставят. Извините, мне нужно к ее высочеству.
– Да, – Аверин свернул Путы, но Владимир,
