Весь Нил Стивенсон в одном томе - Нил Стивенсон
— Нефтяные фонтаны со старых фото?
— Да-да, Спиндлтоп[528] и так далее. Тогда появились на свет «Галф», «Тексако» и прочие.
— Виллем, да вы настоящий фонтан исторических сведений!
— Вы ко мне слишком добры. О добыче нефти и серы в Техасе я знаю только то, что выяснил несколько недель назад, когда собирал информацию о докторе Шмидте.
— А как с этим связан Т. Р.?
— Одним из основателей «Бразос Сульфур» был Карл Шмидт, его прадед. Нефтью он тоже занимался. От него Т. Р. и получил свое имя. Карл был поклонником Теодора Рузвельта. И сына — дедушку доктора Шмидта — назвал в его честь.
— Ну хорошо, — сказала Саския, — допустим, это объясняет, как все начиналось больше ста лет назад. Но почему сейчас я встречаю слово «Бразос» в финансовых отчетах? Не припоминаю никаких инвестиций в добычу серы.
Виллем кивнул.
— Однако, несомненно, припоминаете — простите за столь очевидное замечание, — что ваша семья инвестировала средства в «Ройял Датч Шелл» с самого начала ее существования.
— Да, случалось об этом слышать, — сухо заметила Саския.
Виллем снова кивнул.
— Если вы проследите историю «Бразос Сульфур» в течение двадцатого века, то увидите, что эта компания постоянно расширялась: приобретала другие богатые серой территории в районе Мексиканского залива, а также занималась другими минералами. Марганцем, никелем, калием. Каолином — эта разновидность глины используется для изготовления красителей и лечения диареи. Как видите, производство не особенно гламурное.
— А как используют серу?
— В производстве автомобильных шин и удобрений.
— В самом деле, гламура маловато.
— Компания изменила название на «Бразос Майнинг». И стала открывать дочерние отделения повсюду, где есть интересующие их минералы. Где они только не работали: и на Кубе, и в Конго, и в Индонезии…
— А-а, — проговорила Саския, — теперь начинаю понимать!
— Как и многие другие западные компании, после войны они оказались вытеснены из бывших колоний. Кастро выгнал их с Кубы, и так далее. Но у них остались, если можно так выразиться, щупальца — свои люди в советах директоров нефтяных компаний. И связи с очень серьезными семьями из высшего круга: Рокфеллерами, Бушами и так далее. В 1960-х годах, как раз после того, как их выставили с Кубы и из Конго, до них дошел слух, что некий геолог, наш соотечественник, взошел на высочайшую вершину Новой Гвинеи — на бывшей голландской половине острова — и обнаружил там огромное месторождение руд. В основном меди. Но где медь, там часто встречается и золото. Объемы были невероятные, доступность тоже. Руда просто лежала на земле, видимая невооруженным глазом.
— В одном из самых труднодоступных мест мира! — возразила Саския.
Виллем кивнул.
— Да, и на страшной высоте. Добраться туда без связей и без знания местных условий и думать было нечего. Поэтому «Бразос Майнинг» провели переговоры с «Ройял Датч Шелл» — едва ли стоит уточнять, что о ведении бизнеса в нидерландской части Ост-Индии «Шелл» знали всё, — и создали совместное предприятие, «Бразос РоДаШ», которое начало разрабатывать…
— …крупнейший в мире открытый рудник на вершине горы, окруженный новогвинейскими джунглями! — закончила Саския. Теперь-то она поняла, о чем речь! Месторождение славилось и своим богатством, и тем, что вокруг него шли нескончаемые политические дрязги.
— Вот именно.
— И часть ее принадлежит мне!
Виллем кивнул.
— С тех пор как вы достигли возраста, позволяющего управлять своей собственностью, в каждом отчете о состоянии ваших финансовых дел вы встречаете название «Бразос РоДаШ».
— Ну и как у них идут дела? — поинтересовалась Саския.
Хотела, чтобы вопрос прозвучал шутливо, но не вышло. Попыталась подмигнуть, но Виллем не улыбнулся, и Саския заподозрила, что выглядело это так, словно она смаргивает пот с ресниц. М-да, над способностью излучать веселье и сыпать шутками ей еще предстоит поработать. Возможно, проблема в том, что на самом деле ей сейчас совсем не весело.
— Не стану влезать в политику, это ваша область… — осторожно начал Виллем.
— Вы про территориальные споры — Индонезия, Западное Папуа и все это?
Он кивнул.
— Но рост экономики азиатских стран создал фантастическую потребность в меди, так что за короткое время «Бразос РоДаШ» увеличила свою стоимость впятеро. Недавно, как вам известно, в Папуа снова начались проблемы, и добыча меди несколько снизилась.
— Но… если вернуться к нашим нынешним делам… Т. Р. Шмидт — тоже инвестор «Бразос РоДаШ»?
— Он там родился.
— В Новой Гвинее?!
И снова Виллем кивнул.
— Доктор Шмидт унаследовал значительную долю акций компании через трастовый фонд, основанный в 1970-х его дедом. Свою сеть ресторанов и бензоколонок он создал именно на волне успеха «Бразос РоДаШ», когда взлетели цены на медь.
Задумчиво глядя на реку, Саския переваривала эту информацию.
— А я наивно думала, что он местный техасский нефтяник!
— Так и есть, — заметил Виллем, — просто техасские нефтяники за вторую половину двадцатого века разбрелись по всему свету.
— Покорили даже горы в Новой Гвинее!
Виллем кивнул и откинулся на спинку складного стула, переменой позы намекая на смену темы.
— Кстати, об Индонезии и о белых, которые там оказались. Если вы в самом деле намерены плыть в Хьюстон этим путем…
— Намерена, — подтвердила она. — Если что, всегда можно изменить планы, верно? Шоссе и гостиницы от нас всего в нескольких минутах езды.
— Гостиницы сейчас переполнены. А шоссе ведут только в одном направлении — не туда, куда нам нужно.
— Пусть так, но что остается? Нас застигло стихийное бедствие. Домой вернуться не можем. А в Хьюстоне делать нечего, пока не кончится шторм.
— В таком случае я попрошу разрешения покинуть вас и навестить отца.
— Пожалуйста! Только как у него с погодой?
— Вчера шел дождь, сегодня ясно. Если я уеду немедленно и проведу за рулем ночь, то поспею к завтраку.
— Напишу ему записку, — предложила Саския и потянулась за бумагой с королевской монограммой; стопку такой бумаги Виллем заказал для нее в «Стаплз».
— Благодарю вас, Uwe Maj… — Виллем умолк на полуслове, а затем с усилием поправил себя: — Саския. Он будет весьма польщен.
Дед Виллема, Йоханнес Кастелейн, был инженером-нефтяником. В 1930 году «Шелл» отправила его за море — в края, в то время носившие название Голландской Ост-Индии. Его новым местом жительства стал портовый город в Восточной Яве. Там имелось довольно большое сообщество экспатов и школа, в которую местные датчане, а также иноземное население разных рас — например,
