"Фантастика 2025-29". Компиляция. Книги 1-21 - Том Белл

Робер взглянул на Жана-коновала: тот угрюмо молчал, совершенно не интересуясь происходящим, и упорно направлял мула на запад. Заходящее солнце висело перед ними, как огромное блюдо, выставив огненный бок из-за холма, на который они поднимались. До сумерек оставалось никак не более часа.

— Послушай-ка, братец, — запоздало сообразил Робер, прикинув, что до полной темноты не так уж и далеко, — а может быть, нам стоило дождаться рассвета? Через три часа вокруг ничего не будет видно.

Жан-коновал не ответил. Роберу показалось, что бывший разбойник не расслышал его слов, целиком уйдя в свои мысли.

— Эй! — позвал он уже гораздо громче. — Где ты намерен остановиться на ночлег, братец?

Жан-коновал резко обернулся. Теперь он смотрел прямо в глаза, и Роберу вдруг померещилось, что под насупленными бровями и мохнатыми ресницами беглого послушника вспыхивает зеленоватое пламя. Но, конечно, это была лишь причудливая игра света и тени.

— Не извольте беспокоиться, ваша светлость, — глухо отвечал гальтарец странным ломанным голосом. — Ночи нынче ясные, и дотемна мы успеем ещё немало пройти. Там впереди, — и бывший разбойник указал куда-то на волнистую линию горизонта, — будет место, где нас примут как желанных гостей.

— Что за место? — спросил Робер чтобы поддержать разговор.

— Так, убежище, — после небольшой паузы отозвался Жан-коновал словно бы с трудом. — Мне приходилось хорониться там в былые времена. Не извольте беспокоиться, ваша светлость, — снова повторил он, силясь улыбнуться, отчего его как будто слегка перекосило, — я позабочусь о ваших нуждах как до́лжно. Вас ждёт сносный ужин и мягкая постель.

Глядя на метаморфозы, происходящие с лицом и голосом Жана, Робер запоздало усомнился в благонадёжности проводника. Что, если бывший разбойник решил взяться за старое и намерен заманить доверчивую жертву в ловушку? Однако Робер почти сразу отбросил эту мысль. Вероятно, беднягу просто терзали душевные муки, невольной причиной которых стал он, герцог Эпинэ. Богатый аристократ вынудил нищего послушника нарушить свои обеты и покинуть единственное место, где тот мог спокойно скоротать свой век, не боясь властей и прося милости у бога. Недостойно подозревать в преступных намерениях несчастного, у которого не было даже палки взамен оружия, тогда как у Робера имелись при себе и шпага, и кинжал, и пистолеты.

— Когда мы доберёмся до алатской границы? — поинтересовался он беззаботно.

— Скоро… — по-прежнему глухо отозвался Жан. — Очень скоро.

— Дней через пять или шесть, не так ли?

— Да-да… Я хорошо знаю дорогу и скоро доведу господина куда нужно.

— Ты собираешься провожать меня до самого Эр-Эпинэ? — спросил удивлённый Робер. — Разве ты не боялся того, что местные власти поймают тебя и повесят?

— Я… я передумал, — ответил бывший разбойник как давеча сам Робер, заметно ссутулясь под серой рясой.

— А! — сообразил Иноходец, припомнив их дневной разговор у монастыря. — Понимаю. Ты, должно быть, сам хочешь выбрать подарок, который я тебе пообещал, так?

— Т-так, — ответил Жан-коновал с запинкой. — С-сам.

— И кому же ты намерен отдать корову? — нарочито бодрым тоном спросил Робер, чтобы хоть немного развеять мрачное настроение проводника. — Должно быть, той женщине, которая ждёт тебя в Гальтаре? Жене?

Последовала небольшая пауза.

— Не жене, — наконец отозвался разбойник словно нехотя. — Сестре.

— У тебя есть сестра? — слегка удивился Робер. — А говорил, что не имеешь никакой родни, кроме покойных родителей.

— Можно сказать, что не имею, — равнодушно отвечал бывший бандит, отворачиваясь. — Были, верно, всякие родичи, но отец помер, и никого не осталось. — Он помолчал и пояснил: — Мы ведь бедные крестьяне, голытьба. Если некому землю пахать – значит, нет и семьи. Отец помер, а мать пошла замуж во второй раз. Вот и всё. Не знаю, что с ней сталось после.

— А как же её дети от первого брака? — спросил Робер, поражённый спокойной обречённостью, звучавшей в словах Жана.

— Кому нужны лишние рты? — безразлично спросил тот, слегка пожав плечами. — Небось раздали по рукам: сестёр в услужение, а братьев – в батраки.

— А ты?

— Меня отдали нищим – побираться на большой дороге.

— Тогда откуда же у тебя сестра?

— Она узнала меня, когда я просил милостыню в одной деревушке. Вспомнила – верно, потому, что сама вынянчила, — рассеянно объяснил бывший разбойник. — Глядите-ка, господин, — оборвал он сам себя, показывая рукой вперёд: — вон на склоне того холма виднеется дорога, которая нам нужна. Там ещё берёзовая рощица. Раньше здесь кругом стоял лес, да его давно повырубили. Часа через два мы доедем до ручья в низине. Нам бы только успеть перебраться через него, а там будет и убежище, о котором я говорил.

Робер, щурясь, посмотрел в указанном направлении: действительно, в лучах заходящего солнца виднелась белая полоса дороги, уходящая вверх, к берёзовой роще. За ней, вероятно, начинался новый спуск: вся Чёрная Алати состоит из таких низких пологих гор, кое-где покрытых лесом.

— Едем! — решил Робер. — И расскажи мне про сестру. Как её зовут?

— Анна… — ответил Жан-коновал, как показалось Роберу, с неудовольствием. — Анна Перье́.

— Она, конечно, старше тебя?

— Угу.

— Сестра забрала тебя к себе, когда узнала? — допытывался Робер, сам не зная зачем – может, на случай, если ему придётся отыскивать родню Жана.

— Хотела, — отозвался бывший разбойник угрюмо. — Она послала меня к местному кюрэ, чтобы я выучился грамоте. Думала, что со временем я тоже смогу стать кюрэ, а то и костоправом: отец Корнель знал толк в лекарском искусстве… Но нищие приучили меня воровать.

— И поэтому сестра выгнала тебя? — предположил Робер.

— Сам ушёл, — равнодушно ответил разбойник. — Она считала, что лучше дохнуть с голоду, чем брать чужое.

Бедная, но честная крестьянка! Робер в душе пожал ей руку. Но, внезапно подумал он, как же тогда гальтарский бандит сможет подарить ей корову?

— Разве твоя сестра примет подарок от тебя? — спросил он резко.

Жан-коновал безразлично кивнул:

— Ничего бы не взяла, но с вашей дарственной – возьмёт.

Солнце зашло. Теперь над волнистой линией горизонта проступала лишь алая кайма догорающего заката. Трава под ногами налилась густыми малахитовыми оттенками, воздух