Вадим Панов - Зандр

И все они знают, чем рискуют, обращаясь к Няньке.

Но обращаются.

Обращаются, несмотря на то что преступление, за которое наказывал Нянька, их самих обычно не касалось. Обращаются, потому что не могут больше смотреть в сторону. И не могут выступить сами.

– Ты знаешь, что я плачу за наводку?

– Пятьдесят радиотабл, – подтвердил щуплый.

– Они тебе нужны?

– Не откажусь, – не стал врать доносчик. – Но я вам написал не ради денег.

Или не только ради них. Впрочем – плевать, сделка есть сделка.

– Твои деньги. – Нянька протянул щуплому снятый с пояса мешочек.

– Спасибо!

Глаз под маской не видно, однако по голосу плотный понял, какие чувства испытывает собеседник, и, не отпуская мешочек, твёрдо произнес:

– Не трать их в ближайшую пару месяцев.

– То есть? – растерялся щуплый.

– Гопак платит Железному, а значит, Железный не обрадуется тому, что я сделаю с Гопаком. И пусть ему противен бизнес Гопака: деньги есть деньги.

– А-а… – Кажется, щуплый об этом не подумал. Никто из них не думает.

– Вряд ли ваш Митя проведёт толковое расследование, но твое богатство разглядит обязательно, начнёт задавать вопросы. Например, такие: за сколько ты продал его, Железного…

– Я его не продавал!

– Ты только что лишил хозяина Перевальника, своего хозяина, одного из источников дохода.

Щуплый нервно передохнул. До него только сейчас дошло, что он натворил.

– Через пару месяцев всё уляжется, и ты сможешь осторожно воспользоваться своим богатством, а пока живи, как жил. – Нянька положил тяжёлую руку на плечо собеседника. – Я видел, что делают с глупыми доносчиками. И я никогда не возвращаюсь, чтобы отомстить за них.

– В моем случае вам не придётся, – сглотнув, пообещал щуплый. Он всё понял.

– Надеюсь.

Давным-давно, в первые, самые мерзкие месяцы Зандра, когда мир только сломался, похоронив под собой и законы, и мораль, и не просто сломался, а продолжал рушиться, накрывая раскалёнными обломками всё вокруг; когда все мечтали выжить, а под словом «будущее» подразумевалось десять-двенадцать часов; когда приходилось выбирать между «плохо» и «ужасно»… В те времена папаши особенно не прятались. Тогда никто не прятался, каким бы дерьмом ни занимался. Убеждённые каннибалы открыто переводили людей на консервы и торговали на улицах «деликатесами»; городские власти покупали рабов для расчистки завалов или разведки грязных зон; хирурги пилили пленных на органы… Люди в те месяцы превратились в заурядный товар, и загоны для рабов стали обыденностью в большинстве поселений Зандра. А папаши считались уважаемыми членами общества.

Однако постепенно в мир вернулись приличия.

В Зандре появились хорошо организованные сообщества – Периметр Дота, области Железных Берцев, территории Зигенского ордена и народных республик, на которых работорговля оказалась вне закона. За этими сообществами стал тянуться и остальной Зандр, но он всё ещё оставался опасным, а жизнь в нём – трудной, и потому папаши не исчезли.

Они маскировались. Осторожничали. И никогда не гадили поблизости от своих баз, не желая вызывать гнев соседей.

Папаши предпочитали захватывать молодых и сильных, которых можно использовать не только на работе, но и для развлечения, а юноши или девушки – не важно. Не отказывались работорговцы и от детей, поскольку в некоторых районах другой их «товар» не находил спроса. И именно у детей, у самых слабых и бесправных обитателей Зандра, неожиданно появился защитник. Человек, называющий себя Нянькой. Человек, создавший в едва поднявшейся сети информационную страничку о себе и попросивший сообщать обо всех случаях похищения детей. Особенно – массовых.

Человек, который приходил к тем, кто похищениями жил, и жестоко их наказывал…

Базой работорговцам служил металлический ангар, построенный в самом конце глубокого и довольно узкого каньона. С одной стороны – тупик, из которого не выбраться, поскольку вокруг почти отвесная скала; с другой – место неприметное, труднодоступное, и одного поста в двухстах метрах от ангара достаточно, чтобы полностью перекрыть дорогу. Осенние дожди, разумеется, изрядно залили каньон, однако основной поток, постепенно превращавшийся в полноценную речку, формировался ниже, за постом и за довольно крутым, но проходимым подъёмом, по которому папаши попадали в своё логово сухопутным путем. Коптер же приземлялся прямо к ангару, но сейчас его не было: щуплый не обманул, сказав, что его отогнали в Перевальник на ремонт.

К сожалению, вместе с коптером улетели пятеро бандитов, однако ждать их Сатана не мог и потому, скрипнув зубами, пробурчал: «Повезло придуркам».

– Что ты сказал? – осведомился сидящий на постоянной связи Майор.

– А ты не услышал?

– Нет.

– Спишь?

– Как раз в том самом ухе ковырялся.

– А-а… – Сатана помолчал, но решил не развивать тему и коротко ответил: – Сказал, что придуркам повезло.

– Коптера нет?

– Угу.

– Ждать некогда.

– Без тебя знаю, – отрезал называющий себя Нянькой Фредди и цыкнул зубом, показывая, что разговор окончен. И поправил капюшон, правда, больше по привычке, чем по необходимости. К полуночи дождь почти прекратился, превратившись в лёгкую изморось, но все знали, что, накопив сил, он польёт вновь: осень есть осень.

Ангар – так же как всё, построенное после Времени Света, – выглядел коряво, да к тому же был слишком мал для базирования папаш, однако щуплый наводчик сообщил, что в этом и заключалась хитрость Гопака: «Там огромная пещера – танк загнать можно, вот они и построили ангар у её выхода. С виду – мелочь какая-то, в которую и бочку не закатишь. А на деле – здоровенное укрытие».

Есть ли из пещеры второй выход, щуплый не знал, но Сатана предположил, что есть – папаши славились предусмотрительностью, – а значит, нужно действовать быстро и аккуратно и не позволить работорговцам уйти. Тем более что главную ошибку папаши уже совершили: не выставили над каньоном даже самой примитивной электронной охранной системы и таким образом позволили Сатане беспрепятственно подойти к краю. Вторая, не менее серьёзная их оплошность, заключалась в том, что папаши не позаботились о средствах радиоэлектронного предупреждения и теперь понятия не имели, что их базу прощупывает переносной военный сканер.

Два ублюдка на посту, трое в ангаре. Остальные, видимо, в пещере, но на неё мощности устройства не хватало.