Андрей Васильев - Дороги судеб

Одессит фыркнул и подошел к Насте, открывая рот для ответа, и в этот момент я уловил в лесу движение. Да и не я один.

Какая-то фигура метнулась за деревьями. Тут же меня прикрыл собой Тор, а Настю Одессит, не особо церемонясь, задвинул себе за спину.

— Взять, — скомандовал Наемник, и Дергач с Джебе немедленно метнулись по следу того, кто убегал, треща ветками кустов. Они и впрямь напоминали волков: бежали чуть пригнувшись, в их движениях была неотвратимость и какая-то жестокая радость.

— Что за… — Я погрозил пальцем Тору и поискал подходящее слово.

С одной стороны, приятно, что обо мне заботятся. С другой — весь обзор перекрыл, дылда датская.

— Выполнял приказ, — невозмутимо сообщил мне наследник викингов.

— Приказ, — проворчал я. — Ничего такого я не приказывал.

— Я приказывал, — отозвался Наемник. — Сват, это не обсуждается.

Хотел я сказать, что тут обсуждается, а что нет, но не стал. Не до того было уже — «волчата» возвращались, таща за собой замурзанную голую женщину со спутанными волосами и осунувшимся лицом.

— Ну вот, — сказал я Фире. — А ты говоришь: никого. По лесам они прячутся, вылезать не хотят.

— Ну, вот видите: одичали, — пожал плечами Голд.

— Я бесполезная, — заплакала женщина в голос. — Нет от меня толка, отпустите меня.

Я удивился. Разное говорили люди, когда выходили на ночной костер или попадались на пути маневренных групп, но вопросы полезности вот так, с ходу, никогда не обсуждались. В основном найденные люди требовали вызвать полицию, представителей администрации или попросту просили еды.

— Мадам, — по возможности галантно сказал я женщине, которая все так же бессвязно бормотала и плакала, — если не секрет, вы бесполезны для чего?

— Для всего, — выдавила сквозь рыдания она. — Для того чтобы греть постель, стара уже, а как рабочий скот… Я слабая, я не выдержу.

Голд присвистнул и пожевал губами. Явный признак, что он до чего-то уже додумался и это что-то ему не слишком по душе.

Да и я заподозрил неладное. «Греть постель». «Рабочий скот». Слова не из женского лексикона.

— Мы не рассматриваем вас ни в той, ни в другой ипостаси, — по возможности мягко сообщил я женщине, присаживаясь на корточки рядом с ней. — Но было бы любопытно знать, кто именно разделяет людей по такому признаку? Явно же вы не с потолка это взяли?

— Что за ерунда? — раздался рык Наемника, от которого женщина вздрогнула и сжалась в комочек. — Как вы проглядели ее? Вы дозор, вы все должны видеть, на сто метров в любую сторону!

Это он распекал Крепыша и Флая, «волчат», которые шли впереди отряда. За дело, конечно, но так орать все же не стоило. Мне эту бедолагу нужно разговорить.

— Наемник, не шуми, — цыкнул я на него. — Человека перепугал совсем!

— Вы… не… охотники? — удивленно, по слову, выдавила из себя замарашка.

— Мы не охотники, — вступила в разговор Милена и, присев, положила руку на невероятно грязное плечо женщины. — Мы из Сватбурга, что стоит на Большой реке.

Надо будет с ней поговорить, чтобы она все-таки так не откровенничала со всеми, кого на пути встречает. Может, сказку ей рассказать, что было с девочкой, которая с волком в лесу поговорила. Надо же понимать, что к чему.

— А что за охотники? — Милена поглаживала плечо женщины, которая перестала наконец плакать. — Кто это? За кого вы нас приняли?

— За охотников. — Как бы удивляясь нелепости вопроса, женщина наконец впервые подняла голову, и мы увидели, что она и вправду немолода и не слишком красива. — За кочевников. Тех, кто ловит людей.

Она посмотрела на Милену, на меня, на Голда. После ей на глаза попался Джебе, с сочувствием смотрящий на Флая, потиравшего затылок после затрещины Наемника. Джебе перевел взгляд на женщину и улыбнулся, отчего его глаза превратились в две щелочки.

Лицо незнакомки исказила судорога то ли страха, то ли отвращения. Она коротко вскрикнула и свернулась в клубочек.

— Ну вот, сразу все и встало на свои места. — Голд потянулся. — Эх, сейчас бы…

— Чашечку кофе, — закончил я его фразу. — Стало быть, Дикое поле и впрямь обитаемо.

— Да еще как. — Консильери нехорошо усмехнулся. — В нем не только живут, в нем уже даже бизнес делают, и какой славный. А прав был Проф, азиатов сюда как магнитом тянет.

— Я ничего не понимаю, — пожаловалась Насте Фира. — А ты? Хотя… кого я спрашиваю!

— Ладно, надо убедиться в том, что мы правы. — Голд отстранил Милену, что-то шепчущую на ухо снова разрыдавшейся женщине, рывком поднял незнакомку на ноги и несколько раз крепко тряханул.

— Ты чего? — возмутилась Милена, да и Одессит буркнул что-то вроде: «Ну это ж дама!»

— Вы в состоянии меня слушать? — не обращая внимания ни на кого, спросил у замершей в его руках женщины Голд.

— Д-да, — ответила та.

— Отлично. — Голд тряханул ее еще раз. — Верно ли я понял, что вы были объектом охоты неких людей?

— Они меня поймали, — пробормотала женщина. — Но я сбежала. Они хотели меня продать кому-то, кого называли «люди из-за Гряды». Я так поняла, что туда продают тех, кто ни на что другое не годен, и что в тех местах меня ждала смерть.

Судя по всему, эта бедолага еще не в курсе, что смерть здесь далеко не самое страшное.

— Кто такие те, кто вас поймал? — требовательно спрашивал у женщины Голд. — Сколько их? Где они живут?

— Они такие же, как вон тот. — Женщина мотнула головой в сторону Джебе. — Там, правда, и другие есть. Были еще пакистанцы, я их язык знаю, я работала в Исламабаде. Но в основном они все монголоиды. Их много, очень много.

— О как! — удивился Джебе. — Сват, я тут ни при чем.

— Ничего глупее ты сказать не мог, — хмыкнул я и обратился к женщине: — Как вас зовут?

— Полина, — помолчав, ответила та. — Мокрищева.

— Полина, вы мне не ответили. — Голд не отпускал женщину, которая висела у него на руках, как куча грязного белья. — Где они? Вы можете сказать, где их лагерь?

— Там. — Полина вяло махнула рукой в сторону степи. — Только у них там не лагерь.

— А что? — немедленно спросил у нее я. — Что там у них?

— Они называют это место «каганат», — пробормотала еле слышно женщина и окончательно сомлела.

ГЛАВА 7

— Не знал, что тут можно в обморок упасть, — заметил Крепыш, глядя на Полину. — Вот же женщины, даже здесь свои штучки выкидывают.

— Кретин, она от голода и жажды отключилась, — укоризненно посмотрела на него Милена. — Да даже если бы и не из-за этого. Сколько она всего перенесла, ты подумал?