Хлад 3 - Алекс Каменев
Я покосился на последнюю новость с кадрами спутниковых снимков, где четко видно замерзшее озеро. Вытянутое с одного конца, слегка заворачивая к дальнему краю, местами оно серебрилось льдом, местами глядело матового-темными провалами зеркальной поверхности, напоминая бездну, куда можно упасть и никогда не подняться.
Странный эффект. Где-то ледяная поверхность, как жемчуг, где-то антрацитово-черная.
Я стоял, заложив руки в карманы брюк у стеклянной стены. Свет в комнате выключен, только бормочет на стене телевизор. За окном океан огней небоскребов престижного района в центре Токио. Далеко внизу улицы залиты светом, идет нескончаемый поток машин, но шума нет, бронированные стеклопакеты спасают не только от выстрелов, но и от посторонних звуков.
Все новостные ленты мировых СМИ пестрели громкими заголовкам и большинство касались проклятого Зальцбурга. Чертов Ла Гранж подставил обоих, устроив разборку на улицах тихого австрийского городка. Схватка моментально привлекла внимание крупнейших новостных агентств.
В изобилии показывались кадры с места события: пожарные, приехавшие на вызов, с удивлением пытаются открыть дверцу превращенного в кусок льда седана, охреневшие полицейские пялившие на мертвых кадавров, мирные бюргеры, вылезшие из своих нор, когда все закончилось и начавшие снимать все подряд, выкладывая в сеть с «умными» комментариями. Дебилы.
И все это по новостям, с живым обсуждением, выстраиванием теорией заговоров и еще черт знает чем.
Какой-то эксперт обратил внимание, что когда пытались дернуть дверцы замороженных машин, они отвалились, рассыпаясь в мелкое крошево. Не простой лед, колдовской, где каждая гранула пропитана магической энергией, изменяя структуру материи на молекулярном уровне.
Выброс чистой стихии. Не обычное боевое заклятье.
Я это знал, потому что успел прочувствовать момент на собственной шкуре, когда ублюдок Ла Гранж почти праздновал победу. После этого мое внутреннее состояние тоже изменилось. Я будто взошел на очередную ступень, появилась небывалая до этого легкость в управлении энергии. А Хлад стал ощущаться еще лучше. Я и раньше воспринимал его частью себя, но теперь будто еще больше сроднился.
И похоже это прошло не только мимо меня. Я покосился на экран телевизора, где как раз шел блок экономических новостей. Вновь показывали спутниковые фоторафии замерзшего Сейд-Озера. Если верить временным меткам, все началось в момент самого тяжелого периода схватки с Ла Гранжем. Хлад пришел на помощь, но сработал обратный эффект, как откат, вытянув из магического источника стихиальную силу.
Причина и следствие. Меня пытались убить, но Хлад этого не захотел, вместо этого соединившись со мной в еще больше симбиозе.
Значит ли это, что я теперь своеобразный магический источник, стал ходящей заменой Сейд-Озера? Не знаю. И если честно, подобная перспектива немного пугает. Одно дело черпать энергию извне, и совсем другое, стать ее истоком. Основой, откуда берут начало потоки.
Хотя последнее вряд ли. В этом случае, меня бы просто разорвало на месте. Ни один человек, даже самый сильный, не смог бы противостоять безграничному океану силы, меня бы распылилось на атомы.
Но изменения есть. И от этого никуда не деться.
— Зато добавил проблем «любимым» родственничкам, — губы изогнулись в усмешке.
Следствием замораживания Озера стало разрушение ловушек, собирающих магические испарения хладогента, и полное прекращение поставок Конденсата. Об этом узнали, заговорили. Когда информация подтвердилась по репутации родовой корпорации Бельских был нанесен колоссальный удар. Влияние на рынок оказалось сокрушительным, началось падение котировок компаний, так или иначе связанных с Северным Уделом.
Срыв контрактов вызвал требования неустойки. Как только появились первые слухи, последовал второй обвал. Фондовая биржа среагировала молниеносно, акции корпорации Бельских рухнули на дно, до минимальных значений за всю историю клана. Независимые пайщики начали избавляться от бумаг, сбрасывая по любым ценам.
Конечно, это не приведет к смене собственника. Контрольный пакет принадлежит трастовому семейному фонду. Однако крови эта шумиха Бельским попортит.
Но самое главное — неуверенность в будущем. Никто в клане Сокола сейчас не знал, что ждет Северный Удел дальше. Непонятное поведение Озера — оплота могущества клана — прямая угроза существованию всего рода. И это не могло не вызвать соответствующей реакции. Веселую парочку Германа и Юлию ждут неспокойные времена. И если насчет дядюшки Германа, я почти не сомневался, что сумеет вывернуться, то княжне придется туго. В отличие от напарника, она в политике новичок и не такая скользкая. Именно по ней скорее всего в первую очередь нанесут удар.
— И даже костей не соберешь, — пробормотал я, представив, как остальные набрасываются на «дерзкую девчонку, взявшую на себя слишком много».
Плевать. Пусть побегает. Меня тоже пытались убить, но обломались. Теперь это своего рода воздаяние клану за предательство собственного князя. Я не из тех, кто будет прощать. Когда ударили по левой щеке, надо не правую подставлять, а доставать нож и в печень обидчику. Да еще провернуть, чтобы точно не выжил. Так будет по справедливости.
Я бросил взгляд на ночной Токио, по задворкам сознания мелькнула мысль о японских кланах. В ходе последней войны местных хорошо потрепали, и теперь на международной арене о них ничего не слышно.
Забавно, но это был один из факторов, почему выбрал убежище именно в этой стране. Даже если здешние великие рода прознают, что в их городе поселился один из Проклятых, то поостерегутся лезть, сохраняя нейтралитет. Японские кланы научились держаться в стороне, не влезая в разборки мировых лидеров.
Вот и сейчас, интуиция подсказала, что местные засекли пространственный переход — при всей слабости они плотно контролировали собственный город, — но ничего кроме ненавязчивого внешнего внимания на расстоянии не последовало. Как бы давали понять: мы знаем, что ты здесь, но ничего не имеем против. Не устраивай переполох, и претензии не будет.
Хотя наверняка напряглись. Не могли не напрячься, особенно после Зальцбурга.
— Не стоило покупать пентхаус
