Выжившие (СИ) - Антон Казаков
Его наряд дежурил в Нагаторо, когда дроны спятившего ИскИна начали палить по госкорпам. Мэтьюза-старшего с отрядом вызвали на подмогу. Они помчались на место что было мочи — только чтобы стать одними из последних, кого в клочья разнесла крупнокалиберка автономных защитных роботов. Потом подоспели тяжёлые киборги и утихомирили-таки взбесившиеся дроны. А ещё немного погодя ИскИну, наконец, сумели отрубить электричество.
В новостях этого не сказали, но внутри «Конга» быстро расползся слух о том, что шестьсот с лишним погибших военных и полицейских были обычным пушечным мясом. И не только потому, что не смогли противостоять дронам. Контракт на защиту поселений «гармоников» подразумевал такую неустойку за каждого погибшего члена Братства, что «Конг» предпочёл просто положить столько своих, сколько нужно было, чтобы отвлечь дроны и не дать им уйти через стену в сторону Оазиса.
Очень скоро этот слух вышел в народ. И основание пьедестала Братства стало трескаться. Люди знали, как «Конг» и его полицейские работают, когда опасность угрожает обычным гражданам, — осторожно, лениво, думая в первую очередь о себе. И такая разница в отношении им не понравилась.
С того момента имидж «гармоников» радикально изменился. Из странноватых, но безобидных всеобщих благодетелей они в считанные недели превратились в особую касту тех, кто не только считает себя лучше других, но и на самом деле, вполне объективно живёт лучше. А главное — они стали теми, чья жизнь почему-то дороже стоит.
Братство продолжило снабжать Конгломерат технологиями, бороться с болезнями, часто даже бесплатно, просто потому, что хотели. Но того, что они «равнее» других, им так и не простили.
Когда Джей узнал о случившемся, у него словно выбили почву из-под ног. Говард Мэтьюз был ему не просто дедом, он был его другом, его наставником, его кумиром. Одиннадцатилетний Джереми, когда вырастет, хотел стать таким же. Опытным и крутым полицейским. Мудрым, видящим всё и всех насквозь. И теперь мальчик лишился примера для подражания вместе с частью себя.
Семья Джея тоже с трудом пережила потерю. Слишком многое было завязано на Говарда, а теперь — умерло вместе с ним.
И когда слух о пушечном мясе дошёл до них, причину всех невзгод долго искать не пришлось. Братство Гармонии навсегда стало в этой семье исключительным и безусловным злом.
Двенадцать трудных лет спустя Джей Мэтьюз заканчивал полицейскую учебку при госкорпорации. Он никогда и не думал ни о какой другой карьере, кроме той, что выбрали его дед и отец. И очень ждал, когда, наконец, сможет наводить порядок на опасных улицах Нью-Токио. Может быть, даже удастся когда-нибудь вывести парочку «гармошек» на чистую воду, думал он.
Как-то утром, за две недели до выпускного экзамена новостные передачи взорвались срочными сообщениями — Оазис Шибуцу, второй по размеру Оазис Братства, ютившийся в остатках леса к северо-востоку от главного гигаполиса, осадила удивительно организованная армия из почти двух сотен банд со всего Конгломерата.
Как потом выяснилось, кому-то удалось объединить почти десять тысяч людей и киборгов вокруг одной мысли — если государство не хочет вывернуть карманы и души «гармошек» наизнанку, чтобы «проверить, что они там мутят», то кто-то другой должен этим заняться.
Они окружили периметр Оазиса и объявили, что у Братства есть два часа, чтобы выдать им всю информацию о своих исследованиях, планах и идеях. Иначе они взорвут стену и убьют всех, кто внутри.
Дроны, защищавшие периметр, бандиты уничтожили, потеряв почти тысячу своих. Две вертушки, попытавшиеся эвакуировать «гармоников», они сбили. Откуда у них взялось вооружение для этого — согласно официальной версии, никто так и не узнал.
На прорыв осады срочно бросили силы «Конга». В том числе и Тимоти Мэтьюза, отца Джея.
Бандиты, хоть и планировали продержаться, пока Братство не согласится на их требования, сильно недооценили возможности госкорпы. Той удалось собрать боеспособные соединения в нужной точке за какой-то час — целый рой конвертопланов спускал и спускал с неба тысячи бойцов. Сбили всего несколько «вертушек», потом у банд закончились снаряды. А под конец высадки подоспели дроны — и от осады остались только горы трупов, плюс несколько пленных, которых взяли живыми на всякий случай, просто чтобы разобраться.
В бою госкорпа потеряла намного меньше бойцов, чем в прошлый раз против ИскИна, — всё-таки себе подобных её люди умели убивать куда лучше.
Но Тимоти Мэтьюз с этого задания не вернулся.
Несчастный Джей был настолько убит горем, что его чуть не выгнали из учебки «Конга» за провальную аттестацию.
Экзамен он всё же сдал, но лишь на следующий год, с четвёртого раза. Да и нашёл на это силы он только потому, что и отец, и дед были полицейскими. И лучшее, что он мог сделать, чтобы чтить их память, — тоже стать одним из них.
А вот его мать не смогла справиться со вторым по счёту ударом и тяжело заболела. По горькой иронии, именно технологии, данные Конгломерату «гармониками», могли бы ей помочь. Но денег на то, чтобы её вылечить, у семьи не осталось — сбережений после смерти Говарда накопить не удавалось, а единственный кормилец погиб под стенами Оазиса Шибуцу. Промучившись несколько недель в тесной квартире в Окегаве, куда пришлось переехать от безденежья, она тоже умерла.
После чего счёт Джереми Мэтьюза к Братству Гармонии вырос до таких размеров, что его уже ничем нельзя было оплатить.
* * *
С годами ненависть тускнеет, становится холодной и осмысленной. И ты начинаешь её контролировать, выбирая, когда её не стоит показывать, а когда — надо спустить с поводка и дать порезвиться.
Но подсознание на поводке не удержишь. Оно всё помнит. И как только оно начинает властвовать безраздельно — яркость эмоций возвращается.
Когда Ицуми вломилась Джею в голову, сработала самая базовая система нейробезопасности — лейтенанта вырубило. Нейромод не может поддерживать соединение с двумя мозгами сразу, и ему пришлось выбирать. А мисс «гармониковский фарш» подсказала правильный выбор.
И Мэтьюз вдруг снова оказался в учебке, одиннадцать лет назад.
Высокий зал для построений в небоскрёбе на другой стороне залива, в Чибе. Сквозь высокие и узкие вертикальные полоски окон на молодых курсантов смотрит гигантский вечерний город. Они только что успешно закончили практику на его улицах. Они видели изнанку этих улиц — и та их не убила, хоть и пыталась. И даже не сбила с намеченного пути. Тех, кто стоит здесь в форме с зелёными светящимися прожилками, после практики рекомендовали в
