Книга Азраила - Эмбер Николь
Мое внимание привлек звук бегущей воды, и я повернул голову, чтобы увидеть два водопада, спускавшихся по склону угловатого утеса. У его основания располагалось небольшое озеро, окруженное камнями и валунами.
Я приподнялся на локте, глядя на бурлящую воду. Когда я в последний раз мылся? Не помню. Когда я в последний раз ел? Тоже не помню. Я оттолкнулся от земли дрожащими ногами, разделся и отбросил в сторону пропитанные потом брюки. Шагнув в кристально чистую воду, я ожидал, что меня охватит холод. И хотя вода была ледяной, я ничего не почувствовал. Покачав головой, я пошел вброд, не желая думать о том, что означало это отсутствие ощущений.
Смыв отвратительный запах со своего тела, я снова надел брюки. Несмотря на то, что они были не первой свежести, ничего другого у меня не было. Я забыл рубашку и туфли, когда убегал из дома после очередного кошмара, но мне не хотелось возвращаться. Это место не было мне домом – как и любое другое.
Мне было некуда идти, и я остановился у озера. Наступила ночь, и бессчетные миллионы звезд осветили небо, отражаясь в воде. Я сидел, поджав колени и обхватив их руками. Собрав несколько ягод с ближайшей ветки, я бросил их в рот. В последнее время у меня не было аппетита, но я заставил себя поесть, да и богатые питательными веществами фрукты немного облегчали головную боль. Когда на горизонте появилась луна, вокруг меня зазвучал хор лесных существ, поющих каждое на свой лад.
Я съел еще одну ягоду, выплюнув ядовитые семена в сторону. Останки Раширима плыли по небу, образуя вокруг планеты кольцо. Луна, еще одна жертва войны Богов, выглядела так, словно какой-то великан откусил от нее приличный кусок. За ней сияла галактика, переливаясь множеством цветов. Мимо проносились звезды, оставляя за собой дорожки звездной пыли. Раньше я находил этот вид интересным, даже завораживающим, но теперь все было не так. Летая среди галактик и отчаянно умоляя о смерти, я научился его презирать. В небе вспыхнули несколько метеоров, и я бросил в рот очередную ягоду.
– Каждую ночь меня мучают одни и те же ночные кошмары. В последнем столетии они участились. Словно непроглядная тьма нависла над моей головой, ожидая, чтобы меня задушить.
Я сделал паузу, бросив в рот еще несколько ягод.
– Если бы в тот день я был быстрее. Хотел бы я быть быстрее.
Я прошептал слова в ночь. Может, если выпустить их наружу, мне станет хоть немного легче.
– Надеюсь, ты знаешь, что я прекратил все, из-за чего мы ссорились, – секс, празднества, выпивку. У меня больше нет стремления к вещам, которые были причиной наших раздоров, и теперь я понимаю, насколько безответственным было мое поведение. Насколько наплевательским было мое отношение к происходящему – а когда я попытался стать лучше, было уже слишком поздно. Они нуждались в лидере, а я – не ты.
Я говорил это, зная, что обращаюсь, скорее, к самому себе, а не к отцу. Он давно ушел в то царство, которого мне не суждено достигнуть, но все же тяжесть из моей груди ушла – я почувствовал облегчение.
– Тебе не нужно прятаться, – крикнул я зверю, спрятавшемуся поблизости. – Я слышу тебя. Тебе нечего бояться.
Я сорвал с ветки еще одну ягоду. Опавшие листья захрустели под мощными копытами Лорвегского оленя. Я смотрел, как его рога пробиваются сквозь кусты – по шесть рогов с каждой стороны. Он был стар. Чистый белый мех был заляпан, и олень почти светился в лунном свете. Он был тощим, но в то же время массивным. Это было одно из немногих существ, которых нам удалось спасти. Мы разместили их на новом месте, а потом, как и любое живое существо, они эволюционировали. У оленя было четыре глаза, и он ни на секунду не отрывал от меня взгляд, делая осторожные шаги в моем направлении. Он остановился у кромки воды, а я ждал, что будет дальше. Обычно олени держались группами.
– Где твоя семья?
Ответа не последовало – не то чтобы я действительно его ожидал. Он опустил голову, чтобы сделать большой глоток, а я снова принялся собирать ягоды, пурпурный сок окрасил мои пальцы.
– Ты тоже один? – Я посмотрел на него и кивнул. – Думаю, ты это не выбирал, так что прошу прощения.
Пока я говорил, он сделал паузу, поднял массивную голову и уставился на меня. Я сорвал ягоду, прожевал ее и выбросил косточки. Мои слова вызывали отклик, поэтому я продолжил:
– Она все время пытается до меня достучаться. Я знаю, она за меня переживает – они все переживают, – но я сказал, чтобы они связывались со мной только в крайнем случае. Но таких случаев просто нет, потому что они – Лига, лучшие из лучших. Вместо этого они посылают бесконечные сообщения, спрашивая, как я себя чувствую. – Я остановился и выдохнул, прежде чем продолжить. – Человека, которого она знала – они знали, – больше нет. Его уже давно нет. Я больше не знаю, кто я.
Листья снова захрустели, и я поднял глаза. Олень опустил голову и подошел чуть ближе. Он остановился возле меня и вытянул шею, опустив морду и принюхиваясь к ягодам.
– Эти семена для тебя смертельны.
Я опустил колючую ветку к земле и сорвал единственную ягоду. Положив ее на ладонь, я застыл. Серебряный свет пробежал по моей руке, отчего линии засияли, бросая отблески на белизну его меха. Олень не шелохнулся и не попытался убежать. Он пристально смотрел на мою руку. Ягода в моей ладони завибрировала на долю секунды – я концентрировался. Семена исчезли одно за другим, оставив нетронутой полупрозрачную пурпурную кожицу.
Я протянул ему руку, огни под моей кожей медленно гасли.
– Держи.
Он перевел взгляд с меня на мою протянутую руку и обратно, прежде чем провести мордой по моей ладони и взять ягоду. Я наблюдал за тем, как он поднимает голову и жует, не отрывая от меня глаз.
Я пожал плечами.
– Это просто. Если я сосредоточусь достаточно сильно, то смогу стереть молекулы, из которых состоят семена. – Он наклонил голову, словно понимал, о чем я говорю, хотя думать так было безумием. – Но тебя это не интересует.
Я выдавил из себя легкую улыбку и
