Ключи от вселенной - Кирилл Юрьевич Шарапов
Егор присел на крыльцо дома, наблюдая за девушкой и гладя по голове Хима. Лина активно работала лопатой, а ведь думал, сломается девчонка, ан нет, есть в ней стержень. Когда они шли сюда, она больше зомби напоминала, «ушла в себя — вернусь не скоро», два вопроса проигнорировала, а он не стал её тормошить. Для себя решил, что если она не сможет сделать то, что он задумал, он сам закончит, а потом уйдёт, нянчиться с этой красивой, но безвольной девицей он не собирался.
Вот она дважды ударила плашмя по образовавшемуся над могилой холмику, после чего воткнула в него лопату, резко, с выдохом, словно копье в упавшего врага вбила, и посмотрела на него. Потом о чём-то вспомнила, дошла до дороги, подняла цепочку, сорвала пучок травы, вытерла её и сунула в карман джинсовки.
— Дашь сигарету? — подойдя и усаживаясь рядом, спросила Лина.
Егор кивнул, вытащил из кармана пачку и протянул девушке.
— Бери всю, там ещё половина. Чего одалживаться? У меня ещё есть.
— Я не курю, так, нервяк сбросить.
И тут Егор рассмеялся.
— Что такого смешного я сказала? — завелась Лина.
— Да вся жизнь — сплошной нервяк, — сквозь выступившие слезы, пояснил Раевский, — особенно с тех пор, как я стал Странником. Я куда-то бегу, за мной кто-то гонится, меня пытаются убить, я отвечаю, горы трупов. Так что, бери пачку, она тебе пригодится, нервяк снимать.
Лина секунду переваривала услышанное, а потом тоже рассмеялась, её звонкий смех разогнал уныние этого мёртвого города.
— Странные вы, — мысленно произнёс химерик.
— Точно, Хим, — согласился с ним Егор. — Слушай, я заметил, что ты прекратил называть меня хозяином, я не против, но интересно, почему?
— Не знаю, — задумался химерик. — Я почему-то больше не чувствую подчинения. Привязанность, связь с тобой, но исчезла та нить, которая заставляла меня беспрекословно подчиняться.
— Ну и хорошо, — неожиданно для самого себя заявил Егор. — Никогда тебя не воспринимал, как слугу, как соратника и друга — да, а как слугу — нет.
— Я знаю, — ответил Хим, — я же вижу твои мысли. Твои приказы всегда больше походили на просьбы. Ты никогда жестко не командовал. Но не терзайся, я всё равно буду выполнять твои команды, ты человек, ты лучше понимаешь мир, мне с тобой интересно. Я увидел и испытал столько, сколько, наверное, не видели все химеры вместе взятые. Так что, если не прогонишь, я по-прежнему буду твоим спутником.
— Это здорово, — обрадовался Каскад. — Значит, кольцо можно снять?
— Не надо, — запротестовал Хим. — Хоть связь «слуга-господин» больше не действует, но кольцо защищает меня от внешнего воздействия, и никто, пока оно у тебя на пальце, не сможет меня подчинить.
Егор кивнул и посмотрел на Лину, та спокойно курила, сидя рядом. Что-то в девушке изменилось, появилась какая-то решимость. Вот её губы шевельнулись, и она беззвучно произнесла несколько слов, но Егор не смог их разобрать.
— Хим, ты слышал то, что она сказала?
— Да, оно прошептала — мама, я прорвусь.
— Почему-то я так и думал.
— У тебя вода есть? — спросила Лина, отшвыривая окурок.
— Есть, но это НЗ, — ответил Егор, поднимаясь. — Здесь на самом деле полно воды. Пошли, поищем колонку, напьёмся, и флягу наполним. Может, ещё одну для тебя найдём. И вообще, нужно пошарить по домам, пояс тебе не помешает. Одежду мы точно не найдём, сгнила она тут. А вот кожаные вещи вполне себе нормально сохраняются, не все, конечно, но, возможно, подыщем тебе что-нибудь. — И он направился в дом, на крыльце которого они курили.
И колонка на заднем дворе нашлась, и много чего ещё.
— Выглядит дико, — рассматривая себя в огромное мутное зеркало, заявила Лина.
Егор на это только улыбнулся.
— Да нормально выглядит. Перед кем тебе красоваться? Нет тут никого, кроме нас. Мёртвый город, ну, может, ещё претенденты, где бродят.
Белова поправила широкий кожаный пояс, на котором теперь спереди и чуть слева висел кинжал, на левом боку пол-литровая фляга, медная, в оплётке.
— М-да, — протянула она, но больше ничего не сказала.
Ну, а что тут скажешь? Видок, конечно, тот ещё, ремень на бёдрах, снизу велосипедки, тонкие, не достающие до колен сантиметров пять, на ногах кроссовки, сверху топ и летняя джинсовка.
— Хорошо, что вечером домой возвращалась, — прокомментировала наличие куртки Лина, — во Владимире сейчас плюс тридцать днём, а к вечеру прохлада пришла, вот и накинула куртку. Кстати, а как тут по ночам?
Раевский озадачился, им ведь тут ещё ночевать. Тогда он в горке ходил, и было не так холодно, но девчонка почти голая, выглядит она, конечно, супер, грудь бы чуть побольше на размерчик, но двоечка тоже хорошо смотрится. Но одета она не по погоде, замёрзнет к хренам.
— Пошли, — вставая с чудом уцелевшей банкетки в холле, произнёс он, — нужно вернуться в тот дом, где мы встретились. Там, на втором этаже, есть кабинет с камином. Поломаю немного мебель, или дрова во дворе остались, что-то такое в заросшей траве видел, не окочуришься, когда стемнеет.
Лина кивнула и совершенно по-детски, показав язык своему отражению, поспешила за Егором и Химом, которые уже вышли на улицу.
Егор посмотрел на небо. Что-то изменилось, сгустки, из которых оно состояло, ускорили своё движение, и где-то в глубине этой круговерти начали вспыхивать короткие росчерки, напоминающие молнии. Похоже, ночка предстояла ещё та.
— У тебя зажигалка есть? — спросила Лина, тоже с опаской глядя на небо.
— Есть, не беспокойся, — широко шагая, не оборачиваясь, ответил Егор. — Но нам надо спешить, похоже, местная погода портиться, и я даже не могу представить, чем нам это может грозить.
Обломки стола весело трещали в камине кабинета, в котором Раевский провёл первую ночь своего пребывания в отстойнике.
