Лучник. Кваз - Валерий Геннадьевич Шмаев
– Принято, – ответил Лучник. – Бейте пулемётчиков и водителей первых двух внедорожников, а потом водителей грузовиков. Дальше по обстановке.
Колонна муров заскочила в посёлок на скорости километров шестьдесят в час, что для Улья действительно было приличной скоростью. Тут же Лучник вышел из скрыта. Выстрелили они одновременно – Лучник в третий внедорожник, Зита и Гита по водителям первых двух.
Первый джип, резко вильнув вправо, со всей дури впечатался в мощный кирпичный забор, ограждающий огромный трёхэтажный особняк. Второй усвистел дальше по улице и остановился метрах в семидесяти, а третий исчез с лица земли. Просто когда в лёгкий внедорожник попадает граната, предназначенная для пробития ста миллиметров броневой стали, то результат более чем плачевный… для внедорожника.
Третий джип порвало пополам. Горящие ошмётки муров раскидало в разные стороны. За взрывом отдалённые выстрелы из крупнокалиберных винтовок не слышались, но то, что водители муров отправились в страну вечной охоты, для Платона было очевиднее некуда. Он в это время уже отбрасывал пустой тубус второго гранатомёта.
Второй взрыв выглядел менее эффектно, но оказался тоже достаточно эффективным – Лучник попал по кабине грузовика справа чуть наискось, и кумулятивная струя прожгла последовательно лист железа, прикрывающий кабину, двигатель, располагающийся под ногами у водителя, заднюю стенку кабины и добралась до стапятидесятилитрового бака. Последующий взрыв, как потом оказалось, бензинового грузовика был для Лучника неожиданным, но крайне приятным.
Тем, кто сидел в кабине второго, повезло больше всех – выпущенная Лучником граната попала в верхнюю часть кабины, и водитель и «сопровождающие его лица» мгновенно превратились в пар, а вот те, кто катался в кузове, вкусили напоследок целый букет непередаваемых удовольствий.
Дело в том, что в «девичестве» второй грузовик был дизельным седельным тягачом. То есть у него отдельно забронирована «голова», так называется у таких тягачей кабина, и отдельно прицеп. Вот и получается, что кумулятивная струя сначала выжгла водителей, а затем, пробив два слоя не слишком толстого железа, порезвилась в специально сваренном кузове. Так что девять муров в конце своих поганых жизней побывали на филиале рукотворного ада, но и это ещё не всё.
Второй грузовик затормозить было уже некому, и он со всей своей дури, двадцать тонн, помноженные на шестьдесят километров в час, приехал в распахивающиеся ворота первого грузовика. Муры, сидящие в кузове, просто-напросто опоздали. У них оставался мизерный шанс выпрыгнуть, хотя бы и в горящую бензиновую лужу, но воспользоваться этим призрачным шансом им было уже не суждено. Все помнят, что под колёсами первого пепелаца разлилось сто пятьдесят литров высокооктанового бензина или только у Лучника память хорошая?
Пора было уходить в скрыт, чтобы добраться до третьего грузовика, в котором муры наверняка перевозили пленников, но Лучник не успел – страшный удар по спине бросил его на землю. За первым последовал ещё один не менее сильный и тоже по спине, и самое поганое, что у Платона в это время не было никакого оружия – лук и специально сделанный колчан со стрелами он отложил в сторону, а автомат висел на спине и, наверное, уже превратился в блин. Лучник схватился за рукоятку пистолета и даже успел вытащить его из кобуры и вскинуть руку, но очередной удар выбил оружие из его очень немаленького кулака.
– Вот ты какой, Лучник! С-с-сука! – Проговоривший эти слова человек очень среднего возраста и роста стоял метрах в четырёх от Платона и крутил в руках короткую металлическую дубинку.
Был он, скорее всего, клокстоппером, но обладал не одним этим даром – уж слишком легко держал тяжёлую железную палицу с массивным набалдашником.
– Квазимодо за тебя пять «краснух» объявил, а за живого семь. Теперь они мне достанутся. Я тебя живого доставлю, но сначала душу отведу. Из-за тебя я теперь в шестёрках бегаю, а не своей группой командую, – сказав это, человек вдруг пропал, а Лучник получил страшный удар по голове, мгновенно выбивший у него любое желание сопротивляться.
Сознания он не потерял, но на пару мгновений из реальности всё же выпал. Пришёл в себя Платон от тёплого дождика. Так ему на пару мгновений показалось. Потом он услышал хрип и странное бульканье, а затем его бесцеремонно толкнула в плечо наглая рыжая морда. Ничем иным это быть просто не могло.
Лучник открыл глаза и… ну разумеется, это был Тигр. Какие сомнения? Он даже лапу с острейшими когтями ещё не вылизывал. Его фирменный приём – когтями по горлу, сработал и сейчас. Лучник, не поворачивая головы, скосил глаза – мур-клокстоппер валялся рядом мертвее мёртвого, а сам Платон был залит его кровью.
«Ничего себе, тёплый дождичек! Заодно и помылся. Представляю, как теперь буду выглядеть», – мелькнула заполошная, несвоевременная мыслишка.
– Лучник! Ты чего там разлёгся? – раздался голос Гиты из чудом уцелевшего левого наушника.
Правый куда-то унесло.
– На клокстоппера нарвался и звездянок выхватил, – машинально прохрипел Платон и уже нормальным голосом продолжил: – Быстрый был, но встречи с Тигром не пережил. Что с мурами в джипах?
– Всё, – коротко ответила Зита. – Последний грузовик пробовал развернуться, но застрял – длинный слишком. Водилу я сняла, а двое муров, сидевшие с ним в кабине, сдристнули в разные стороны, но из посёлка не уходили. Мы подтягиваемся. Давай вставай. Разлёгся, тоже мне, а за клокстоппера прости – он сразу свалил, как только водила их внедорожника пулю в лоб выхватил.
– Подтягивайтесь. Только помощников своих прихватите. Если в кузове «свежаки», то их прибьёт нехилый шок – подумают ещё, что в городе обезьяны правят. Вы-то ладно, а я весь кровью залит. Полное впечатление, что только что мурами закусил. За сбежавшими я грысей пошлю. Правда, не факт, что они муров живыми возьмут, но не разыскивать же их самим.
* * *
– Серьёзная заявка на победу, – задумчиво протянул Платон.
Стоял он за спинами полностью охреневших сестрёнок, вываливших зенки прямо себе под ноги.
– Ой! «Обезьянки!» – удивлённо-восторженно протянула маленькая девочка, стоящая прямо у распахнутых ворот грузовика.
Девчонка выглядела лет на пять. За ней тоже стояли дети – четверо или пятеро. Либо такого же возраста, либо не намного старше. Со своего места Платону видно не было. Дети стояли совершенно свободно, а вот за ними к стойке прикованы взрослые. В этот раз не больше десятка.
Перед тем как открыть кузов грузовика, Лучника отмыли – Зита с Гитой притащили из ближайшего колодца четыре ведра воды и, не сильно заморачиваясь, вылили их на Платона. Всё равно комбинезон, который ему купили в Колизее, воду не
