Внедрение - Андрей Схемов
Когда я уже собрался уходить, эта тётушка даже умудрилась обнять меня. Да причём так крепко, что я подумал, что это не мне на миссии надо ходить, а ей.
Что ж, наверное, нет смысла долго думать над тем, откуда взялось такое приветливое отношение ко мне. Это результат вчерашнего спасения базы. Ну, а дружеские отношения с персоналом кухни — это всегда только на руку. Дружишь с поварами — всегда будешь сыт. Это я ещё по срочной службе знаю.
Покинул я кухню через выход для персонала.
На улице обратил внимание на грузовик, который, судя по всему, привёз продукты. Точнее, не на сам грузовик, а на людей которые его разгружали. Было заметно невооруженным взглядом, что ребята были неплохо прокаченные по силе. Они очень ловко поднимали коробки, которые, при иных обстоятельствах, могли утащить только двое, а то и трое. Тоже самое было со здоровенными замороженными тушами оленины. Такие, если определять на глазок, тоже в обычных условиях один человек вряд ли бы унёс.
Ещё в глаза мне бросилась рабочая связка из двух молодых людей. Судя по их лицам, совсем пацаны они были. Один, без каких либо усилий, выбрасывал из кузова грузовика коробки, которые затем летели метров семь. А второй с помощью телекинеза ловил эти коробки в воздухе и аккуратно укладывал штабелями.
Присмотревшись, во втором парне я узнал того самого паренька, которого мы спасли на небоскрёбе в научном центре. Что ж, вот и нашёл он себе занятие. Конечно, такие способности пригодились бы и в бою, но, как говорят военные, у него еще молоко на губах не обсохло. Поэтому, только к лучшему, что он сейчас направляет свои навыки мирное русло.
Очередной раз за сегодняшний день отметив, что одарённые на базе начали повсеместно применять свои способности во всех сферах деятельности, я покинул территорию столовой.
На полпути к санчасти я наткнулся на странный объект, которого раньше в части не наблюдал. Им был довольно большой кусок кирпичной стены. Примерно два метра в высоту и три в длину. Судя по характеру свежих повреждений, ещё недавно этот кусок находился в положенном ему месте — в стене какого-то здания.
Я глянул в сторону — туда, где вчера у меня состоялся бой с мутированным старлеем Ковригиным. Отсюда очень хорошо просматривался тот дом, который сейчас представлял из себя довольно печальное зрелище.
Мой внутренний инженер сразу обратил внимание на одну из дыр в стенах этого здания. Она своей формой очень напоминала тот самый кирпичный кусок, который попался мне на пути. Похоже, кто-то притащил его сюда, вместо того, чтобы поставить на место. Впрочем, оно и правильно. Тот дом только под снос.
Я подошел поближе и увидел несколько фотографий на это куске кирпичной стены. А на земле перед ним лежали цветы и горели свечи.
Да это же мемориал. Похоже, люди на скорую руку соорудили это место из того, что было под рукой для того, чтобы оставлять память о погибших.
Посчитал количество фотографий. Их оказалось столько же, сколько покинувших нас вчера — восемнадцать.
Присмотрелся к лицам на этих фото. Все были мне знакомы. Четверо из них совершенно точно были пассажирами рейса Петропавловск-Камчатский — Москва. Того самого, во время которого мы увидели падение астероида.
По коже пробежала дрожь. В суете я как-то забыл о том, что вчера на этой самой дороге я сражался с десятками диких. Да, их тела мы вынесли из части. Но, если присмотреться, почерневшая кровь на асфальте осталась. Её отмывать никто не стал.
Увиденное заставило меня очередной раз задуматься о нашем деле. О том, чем мы жертвуем, ведя борьбу с астероидом. О том, сколько ещё людей нас покинет, прежде, чем мы одолеем врага.
И одолеем ли вообще? Кудрин нам сказал, что мы теперь на войне. Только вот не стал добавлять, что подобной войны мы никогда не видели. Да что уж там? Человечество за всю свою историю вряд ли когда либо с подобным сталкивалась. Но нам «повезло». Наше поколение либо заложит фундамент нового мирового устройства, либо станет последним.
И, что самое неприятное, астероиду подходил любой из этих вариантов. А вот нам нужен только один…
С этими мыслями я добрался до санчасти.
Во дворе было довольно тихо. А вот внутри жизнь буквально кипела. Всё-таки здесь сейчас находились полсотни раненных. И всем им требовалось внимание врачей.
— Здравствуйте, Максим, — услышал я приветливый голос Анны, как только вошёл в санчасть. На ней был белый халат, на шее висел стетоскоп. Если бы она первой со мной не поздоровалась я бы и не узнал её в таком виде. Всё-таки я привык видеть её в военной форме.
— Добрый день, Анна Степановна, — поздоровался я с женщиной, вспомнив, что она в гражданской жизни была заведующей в травматологии. — Вы решили вернуться в родную стихию?
— Как оказалось, среди медиков на базе всего четыре травматолога, — устало улыбнулась Анна. Сдаётся мне, она до сих пор не ложилась. Вот же крепкая женщина. — Рук катастрофически не хватает. Кто бы мог подумать, что в военной части, где сплошь и рядом переломы и прочие увечья, окажется так мало необходимых специалистов.
— Хорошо, что вы мне об этом сказали, — покачал я головой. — Обязательно доложу Кудрину, что травматологов нужно побольше.
— Спасибо, Максим, — ответила она. — Полагаю, вы пришли навестить наших товарищей?
— Да, — кивнул я. — Не подскажите, где они?
— На третьем этаже, — ответила Анна. — В палате «307» мужчины, а Юля в триста пятнадцатой. Направо от лестницы.
Поблагодарив Анну, я поднялся на третий этаж и первым делом заглянул в палату, где лежали «Порох» и «Бесячий».
Глава 13
Они не готовы
Кроме «Пороха» и «Бесячего» в палате находились ещё четверо бойцов. У всех травмы были идентичные — пробитые насквозь конечности.
Больные выглядели приветливыми, при каждом удобном случае старались шутить. Но, тем не менее, без труда угадывалось, что все они скрывали мучившую их боль.
— Врачи говорят, что сами не понимают, почему эти травмы нас так мучают, — объяснял Сергей. — Разумеется, после такого от боли никуда не деться, это нормально, но чтоб не справлялись даже сильные болеутоляющие… это уже перебор.
— Ничего страшного, прорвёмя! — насмешливо проворчал «Порох» со своей койки.
