Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Проблема в другом.
Бессмертные имеют огромную фору.
Взять, например, Кобалию. Полтора столетия — это вам не хрен собачий. И ведь она продолжает тренироваться, ежедневно совершенствуясь во владении клинками. Какие у меня шансы сократить отставание? Правильно: нулевые. Что удручает. Однажды я нарвусь на матёрого рубаку, который завалит меня, несмотря на весь тысячелетний опыт.
В теории, я могу подтянуть физуху за десять-пятнадцать лет, отточить рефлексы. В сочетании с моими навыками из прошлых перерождений это даст определённый профит. Опять же, всё относительно. На каждую хитрую резьбу найдётся свой болт. Применительно к этой реальности можно сказать так: есть бесы в русских селениях. И не только в русских. Те же инквизиторы собаку съели на борьбе с ушлыми еретиками. В том числе, одарёнными.
Какой у нас вывод?
Надо освоить навык проницаемости. Стать неуязвимым… в прямом смысле этого слова.
И я вот ещё что подумал: раз я могу регулировать плотность преград и даже делать призрачным собственное тело, почему бы не отнести к объектам приложения Дара оружие? Не своё, чужое. Ударил меня бес катаной — а мне нипочём. Катана превратилась в туман.
При таких раскладах неважно, кто лучше владеет мечом или кусаригамой. Тренируешься пять веков? На здоровье. Просто в момент схватки твоё оружие станет бесполезным.
Дар, полученный от Администратора, заиграл новыми красками.
Изначально я рассчитывал применять новые способности в узком формате. Стрелять через двери и зашторенные окна, а также лёгкие фанерные и гипсокартонные конструкции. Через корпуса машин — тоже вариант. Я бы мог «сканировать» дом прежде, чем в него войти. Отмечать позиции охранников, следить за перемещениями жертвы. Выглядело круто, но Администратор дал мне гораздо больше.
Опять же, всё упирается в тренировки.
Моя задача — изучить полученные навыки по всему спектру. Отточить в совершенстве применение ки с последующим медитативным восстановлением. Добиться того, чтобы в нужный момент всё получалось автоматически. И выйти на второй ранг, что позволит черпать энергию в неограниченных количествах. На всё это уйдут годы, но оно того стоит.
Возвращаясь домой, я не мог избавиться от ощущения слежки.
За мной наблюдали, но очень аккуратно.
Я побродил по кварталу, примыкающему к Цветочной площади со стороны моря, делая вид, что покупаю нужные вещи. Задержался у газетного киоска и приобрёл «Маяк Фазиса» с программой телепередач на следующую неделю. В кофейном ларьке раздобыл турецкий кофе со специями и неспешно побрёл к пансионату. Благодаря перечисленным действиям я незаметно осмотрелся, срисовал парочку подозрительных личностей, но… Личности оказались обычными барыгами, один из которых попытался мне впарить экскурсию в горы. Источник слежки вычислить не удалось.
Наверное, я становлюсь параноиком.
За каждым углом мерещатся проекции Чёрного Ока.
Пока я играл в шпионские игры, Фазис начал погружаться в сумерки. Дома я наскоро перекусил, поиграл с Федей в шахматы, спросил у Джан насчёт Проектора. Девушка заверила, что поиск ведёт, но пока без особых результатов. Даже рисунок, сделанный в библиотеке, не помог. Мне ничего не оставалось, кроме издевательств над малолетним оружейником. Начал я с проверки домашних заданий, затем переключился на физическую подготовку толстяка и минут десять посвятил отработке приёмов самообороны, показанных мальчишке накануне.
— Когда сделаешь дагу? — бросил я через плечо, не отвлекаясь от метания ножей.
Очередной клинок с глухим стуком вошёл в центр мишени.
— А тебе срочно?
— Я уже две недели прошу.
— Завтра могу.
— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня.
— Ну… — Федя отчаянно искал отмазки, повторяя движения из сегодняшней программы. — Я собирался фильм про Инквизитора Луку посмотреть.
Инквизитор Лука — это местный аналог Крутого Уокера и Джеймса Бонда в одном флаконе. Начиная с 1954 года на киностудии «Москва» вышло около двадцати частей этого нескончаемого сериала. Для мальчишек каждая премьера Луки становилась событием. Если кто-то пропустил ленту в прокате, можно было подождать месяц-другой и увидеть ленту по одному из государственных каналов.
Лука сражался с чёрными каббалистами, производителями оружия и революционерами из тайных обществ. Это был суровый дядька в сутане, предпочитавший действовать жёстко и без лишних церемоний. Детективная составляющая не напрягала мозги зрителей, упор делался на зрелищные экшен-сцены.
Инквизитору приписывают ряд крылатых фразочек.
«В этой комнате останется только один из нас».
«Ты — микроб, а я лекарство».
И всё в таком же стиле.
— Когда начинается фильм? — я загнал в мишень следующий нож.
— В восемь тридцать.
— Это через час.
— Угу.
— Достаточно времени, чтобы призвать мою дагу. Я буду в комнате. Если не получу, что требуется, телевизор исчезнет.
— Сергей!
— А если получу… завтра буду мыть посуду вместо тебя.
— Заманчиво, мерзкий еретик.
Ещё одна цитата из «Инквизитора Луки».
Вот как, скажите на милость, мальчишки совмещают несовместимое? Делают огнестрел и с упоением смотрят боевики про инквизиторов?
— Топай в душ, — хмыкнул я. — У тебя мало времени.
Оставшийся час я решил посвятить упражнениям с проницаемостью. Для начала потыкал себя ножом, превращая ладонь в бесплотную условность.
Не устану удивляться этому дерьму.
Часть меня выглядит так, словно живая плоть обернулась голограммой. Я не могу брать призрачными пальцами предметы, наносить удары, выполнять простейшие действия. Чувствительность к боли пропадает, но рука сохраняет форму, а мышцы подчиняются приказам! То есть, я могу растопыривать пальцы, складывать их в разные знаки, шевелить ими. Ладонь взаимодействует с телом, является его логичным продолжением, но с миром контакта нет. Если провести теневую ладонь сквозь предмет, ты не почувствуешь сопротивления среды. Ну, почти. Если надо, рука лежит на столешнице. А если захочешь — проваливается. Даже не хочу искать научное объяснение этому бреду. Понимаю, что так не бывает. Проще списать на магию или на какие-нибудь паранормальные способности.
Сделав левую ладонь материальной, применяю Дар к ножу. Клинок и рукоять становятся бесплотными. Пальцы правой руки сжимают пустоту.
Что за хрень?
Разжимаю кулак.
Нож выпадает из пальцев и проваливается в столешницу.
От неожиданности прекращаю накачивать энергию в клинок. Слышится треск. Наклоняюсь, и вижу странную картину. Нож частично застрял в столешнице, причём в древесине увязла рукоять. Выдернуть оружие получилось с трудом, хорошенько расшатав его в разные стороны. На месте повреждения стола — глубокая выемка.
Хотите сказать, что нематериальный предмет сохраняет массу и подвержен воздействию гравитации? При этом я не могу использовать инструмент по назначению. Форма и очертания есть, масса есть, плотности нет? Чертовщина…
Повторяю эксперимент с тем же результатом.
Успеваю вернуть ножу материальность до того, как он провалится сквозь пол. А ведь мог бы и сгинуть, улетев на седьмой этаж. Или застрять в бетонной плите, откуда его хрен вытащишь.
Оружие с глухим стуком упало на паркет.
Я возобновил свои опыты и вскоре выяснил, что призрачное лезвие не может мне навредить. Ки расходовалась экономно, и у меня возникли подозрения, что количество затраченной энергии напрямую зависит от площади применения Дара. Чем тоньше вмешательство, тем меньше расход.
Дождавшись, когда Федя принесёт мою дагу, я уж было совсем настроился на медитацию, но тут мальчишка заявил:
— Посмотришь со мной фильм?
— Эээ… а ты один не можешь?
— Он часа два идёт. Джан запрещает сидеть допоздна.
Правильно запрещает, хотел я сказать вслух, но…
Глаза мальчишки были такими просящими, что я сдался.
— Ладно. А чай я успею заварить?
— Я уже поставил. Твой любимый, из горных трав.
— Федя, из тебя получится отличный переговорщик.
Рот паренька растянулся в улыбке до ушей.
Мы устроились в гостиной с чаем, морсом и кукурузными палочками. Выключили свет и устроили себе кинопоказ на большом экране. Самом большом, какой только смог собрать Бродяга, опираясь на современные технологии.
Фильм начался с того, что посреди улицы вспыхнул голубой шар, источающий молнии. Когда оболочка шара растворилась в воздухе, мы увидели согнувшегося в три погибели голема. Существо поднялось с колен и неспешно направилось в дальний конец грязного переулка, где потрескивали неоновые буквы. На вывеске значилось: «ТРАКТИР». Голем приблизился к компании подвыпивших бородачей и сходу заявил:
— Мне нужны твоя дублёнка, кепка и мотоцикл.
Бородачи заржали, а потом кто-то попытался отрубить голему руку с помощью мачете. В результате потасовки существо вышло победителем, влезло в чужие вещи и укатило на байке в неоновую
