Ультиматум под вуалью - Игорь Евгеньевич Кулаков
Он сознательно пошёл на это. Ещё и маленькая личная месть, вот что дополнительно двигало им. Совмещённая со сладостью обретения на тайном личном счету, запрещённом законодательством для чиновников его ранга, и недоступном регулярным проверкам антикоррупционного комитета Сената, суммы, в три раза превосходящей всё его жалованье за все годы безупречной службы.
В общем то, его служба действительно была безупречной. Пусть он не хватал звёзд с небес, но исполнительность и «маленькая помощь» при подъёме к самой вершине карьеры, и за которую он расплатился лишь сегодня, сделали своё дело.
Двое приятелей по Каридской академии, с которыми он начинал карьеру в силах Флота Судебного департамента, когда-то, когда он был немногим старше сидящего сейчас в тюрьме падавана, подшучивали над ним. «Идеальный исполнитель» — говорили они… через несколько лет он перевёлся в Бюро, год за годом взбирался по служебной лестнице, стал Директором, а они оба… точнее, их замёрзшие и изуродованные взрывом патрульного крейсера тела, до сих пор плывут где-то на границах забытой Силой системы во Внешнем Кольце, где их корабль был уничтожен в бою с превосходящим числом кораблей с более мощными турболазерами одного пиратского картеля.
* * *
Директор рассказал Канцлеру почти всё. Вот только истинного места в жизни, и, тем более, имени и фамилии того, кто разговаривал со странным юношей об ещё более странных вещах он не открыл.
И дело даже не в том, что узнай Валорум о том, с кем в действительности общался падаван, то Директор, скорее всего, слетел бы в то же мгновение с его поста с обвинением в государственной измене, а через считанные минуты Стража Сената явились бы исполнять срочный приказ Канцлера.
Или, того хуже, джедаи.
И он не был уверен, кого он боится больше… но приятные мысли о заработанном на старость куше грели его. А если у тех, кто обеспечил ему роскошную старость, возникнут мысли — как-то укоротить его век и гарантированно заставить его навсегда замолчать, то полные голозаписи приезда, визита и встречи в камере дойдут независимо от его личного присутствия в этой жизни, до джедаев, Канцлера и его будущего преемника на занимаемой сейчас посту. Ему будет тогда всё равно, что о нём будут думать.
Впрочем, он не сильно беспокоился о такой перспективе. Те, кто побеспокоился о его приятной старости, вполне могли догадываться, что он подстрахует себя.
Обоим сторонам лучше соблюдать условия сделки…
Глава 8
Окружение героя
Слушаю: Гелена Вондрачкова — Dlouha Noc (2000).
Читая название главы, многие из Вас, особенно если учитывать то, что главному герою кое-кто, весьма неприятной сути, совсем недавно нанёс визит, могли подумать про нечто, угрожающее Белову.
Так вот, Вы думали неправильно:-) По крайней мере, пока ему ничто не угрожает и много ещё хмырей в будущем свои пупки надорвут, пытаясь обидеть Избранного v.2.0 А пока — освобождение из Республиканской каталажки близко. И он получит братские и сестринские объятия и долгожданное официальное признание. А также кое-какие объятия покрепче и пожарче, но только немного позже.
Пока джедаи извлекали своего Избранного Deluxe version с глубинных уровней комплекса Бюро Сенатской Разведки, мы переключимся на рассказ о других личностях. Не всё же замыкаться на юном типе, уже прилично вошедшим во вкус, признаем ради объективности, не самой приятной привычки заранее быть готовым схватить потенциально не нравящихся ему личностей в Ситский захват. А особо настырных так и вообще угостить бодрящим видимым потоком самой Силы. Разного окраса. Ему и так достаётся слишком много внимания. Поговорим о других.
Ибо сегодня речь пойдёт о некоем небезызвестном юнлинге Энакине Скайуокере. И о простой корускантской девушке Адире Корлис. И о попаданке с Земли, по воле Силы «прицепом» приехавшей за тем, кто шагнул в Гиперврата. Людям, совсем не похожим по своему значению для ДДГ. Но место и цели в ней найдутся для всех. И бремя личного выбора. А как Вы думали? Делать выбор и встречать последствия. Так было, так есть, так будет всегда…
Сценка 1. Храм как он есть. Повседневность и примечательности. Энакин Скайуокер
К Храму Энакин привык намного быстрее, чем предполагала его мать. И, пожалуй, быстрее, чем он думал сам. Первоначальное стеснение испарилось без следа, едва он перезнакомился со всеми в своей группе юнлингов, вник в распорядок дня младших джедаев и втянулся в ритм учёбы и тренировок. Свою роль внесло то, что в отличие от Татуина, где он давно осознал (хотя тщательно и скрывал от всех, кроме матери) свою «ненормальность», здесь, в Храме все дети были такие. Отмеченные взглядом Силы. Да, все юнлинги были одарены по разному, отличались их умения и способности в Силе. Но они все понимали про то, о чём он даже с матерью стал делиться и рассказывать только в крайний год жизни.
Хотя то, что он не совсем «обычный юнлинг», он понял очень скоро. Жизнь на Хаттском Татуине приучила к внимательности, осторожности и наблюдательности. Несколько обмолвок опекавших их джедаев-наставников, слабоскрываемые, и пойманные как в Силе, так и доступным всем разумным способом, взгляды Магистров, на мгновенье дольше, чем на всех прочих, задерживающихся на нём, сразу были отмечены им. А после его присоединения к сформированной ранее группе начались периодические визиты членов Высшего Совета к ним, чего его согруппники до его появления особо не отмечали.
Им, правда объяснили это по другому — с их группой проводят эксперимент. По результатам которого, возможно, будет принято решение о изменении некоторых давних строгих правил, касавшихся ограничения доступа родственников и сохранения чрезмерных привязанностей. Мастера и даже Магистры наблюдали за ними и их групповыми и индивидуальными занятиями и тренировками. Иногда сами участвовали в них, показывая элементы фехтовальной подготовки и даже техник Силы. И вели разговоры. О Воле Силы и необходимости тщательнее прислушиваться к ней. Так что присутствие Магистров стало восприниматься юнлингами как дополнительная возможность поучиться у самых известных и прославленных джедаев.
Поразмышляв над данным им разъяснением, Энакин пришёл к выводу, что он, не то, чтобы не поверил наставникам, но отчего то ему казалось, что дело не только в этом. Было что-то ещё. Возможно, касающееся только его одного. Он даже знал, кого он об этом спросит, когда предоставится случай. Вот только возможность всё ускользала и ускользала.
Определённо, их группа была особой. Но даже среди всех, кто был в ней, его выделили. Правда он пока
