Мимикрия: Ирбис - Наталья Владимировна Лакедемонская
Марон посмотрел в окно, день был пасмурным. Понять, какое сейчас время суток, было сложно.
— Сколько сейчас времени? — словно читая мысли мужчины, спросила девочка.
Вдруг дверь в хижину распахнулась. Зарий увидел, что Марон очнулся, и просиял.
— Какое счастье, что все получилось! — счастливо воскликнул он.
Гелла резко обернулась на отца.
— Я имею ввиду, у нашего врача все же получилось тебя… — Зарий растерянно покашлял и продолжать не стал.
— Папа, сколько времени? — зевая, спросила Гелла.
— Самое время идти домой ужинать и дать лекарю осмотреть Злого, — нахмурив брови, ответил отец.
Гелла обернулась к Марону и, бросив виноватый взгляд, нехотя поплелась к двери. Как только девочка исчезла, в хижину вошел полный пожилой мужчина с добрым лицом. Несмотря на характерный для западных народов разрез глаз, он выглядел очень располагающим.
— Ну, как самочувствие? С постели уже вставали, отжиматься пробовали? — весело начал расспрашивать лекарь.
Марон изумленно посмотрел на гостя. Он не мог приподнять даже голову, не то что встать или отжаться.
— Я шучу, — махнув рукой, успокоил врач, — В лучшем случае через неделю сможете сидеть. Вам очень повезло, нападавший оставил сильный, но неглубокий порез. Мне удалось быстро остановить кровь и склеить края раны. Теперь нужно осмотреть вашу спину и, сняв излишки клея, закупорить порез.
Лекарь повернулся к Зарию и сказал:
— Мне понадобится помощь, чтобы перевернуть больного.
Зарий вышел на улицу и стал звать Жуда и Мазура.
— А мне надо сходить за сумкой, — сказал лекарь и покинул хижину.
Оставшись один, Марон никак не мог понять, что же сделал с ним лекарь. Он впервые слышал, чтобы раны склеивали, а не зашивали.
Пришли Жуд и Мазур. Вслед за ними снова появился лекарь.
— Нам нужно действовать слаженно, — закатывая рукава белой рубахи, начал инструктировать врач.
Под чутким руководством мужчины помощники Зария ловко перевернули Марона с правого бока на живот. Они действовали быстро, но Марон все равно успел почувствовать пронзительную боль. В глазах потемнело. Пациент застонал.
— Даже не верится, что Дрейкерам второго уровня наносят такие увечия, — хмуро сказал лекарь, осматривая рану.
— Понтий уже поплатился. Его выгнали с острова, — сообщил Жуд.
— Никто не ожидал такой подлости, — возмутился Мазур.
Врач осторожно ощупал воспаленные участки рубца и полез в сумку.
— Вы можете идти, больше помощь не нужна, — сказал он присутствующим.
Жуд и Мазур удалились.
— В целом рана выглядит неплохо, но, если не закупорить шов, зарождающееся воспаление может перерасти в заражение крови, — комментировал лекарь.
Марон не видел, что делает мужчина, но чувствовал, как тот водит по спине и кое-где нажимает.
— Закупоривание — процесс болезненный, но того стоит. Будем делать?
Пациент согласно помычал.
— Хорошо, тогда придется потерпеть. Убирать излишки клея больно, — мягко проговорил мужчина и приступил к делу.
Почти сразу Марон понял, что лекарь его обманул. Убирать излишки клея было не больно, а нестерпимо больно. Марон выл, кусал подушку, сжимал кулаки до судороги и покрывался потом. К счастью процедура длилась недолго, но, несмотря на это, пациент был близок к обмороку.
— Все. Теперь будет легче, а когда смесь начнет застывать, болеть почти перестанет, — утешал лекарь.
В его интонации сквозила такая забота и сочувствие, что становилось легче.
Наносить смесь для закупоривания шва оказалось гораздо дольше, чем отрывать от свежей раны куски засохшего клея. Марон лежал молча и прислушивался к ощущениям. Ему до ужаса хотелось посмотреть, что же делают с его телом, но оставалось только догадываться. Обмазав область вокруг рассечения смесью со странным травянистым запахом, лекарь принялся аккуратно натирать ее чем-то пряным. Запах у лекарств был приятный. Марону захотелось есть. К концу экзекуции голод усилился, и в животе громко заурчало.
— Наличие аппетита хороший знак, — вытирая руки полотенцем, сказал лекарь.
Он начал молча складывать инструменты и глинянные колбы в сумку. В дверь постучали. Это был Зарий.
— Как дела? — поинтересовался мужчина.
— Отлично, — бодро отозвался врач, — Через три дня второй осмотр, а сейчас вы мне должны пять золотых.
«Пять золотых!» — пронеслось в голове у Марона. Теперь вместо спины заболела голова. Нехитрый подсчет выявил, что Марон заработал только полторы золотые монеты. Выплатили ли что-нибудь за последний бой, он не знал. В том, что Зарий возложит оплату лечения на плечи самого пациента, Марон не сомневался.
Когда лекарь удалился, Зарий ненадолго задержался и шепнул лежащему на животе рабу:
— Поскольку это ранение получено не в бою, я сам оплачу лечение. Однако за травмы на ринге расплачиваться будешь сам. Пусть это заставит тебя быть осторожнее.
С этими словами хозяин вышел, оставив раненного переваривать услышанное. Но долго оставаться в одиночестве было непозволительной роскошью. Только взрослые потеряли бдительность, как малышка Геллапрошмыгнула в хижину Марона. Поскольку постоянно ругаться на непослушную дочь Зарию надоело, он просто перестал препятствовать девочке. Та с радостью пользовалась свободой и почти постоянно была с Мароном.
Поначалу ее постоянное присутствие раздражало. Спина болела, двигаться было невозможно, спрявлять нужду можно было только при активной помощи Жуда. Все это утомляло и раздражало Марона. К общим неудобствам прибавилась нестихающая детская трескотня и неумение понять, когда нужно оставить человека в покое. Однако прикованному к постели Марону выбирать не приходилось. К тому же мужчина и девочка достаточно быстро придумали несложный язык жестов, который помогал понять друг друга. Так у Марона появился местами несносный, но очень заботливый помощник. Девочка приносила еду и воду, звала Жуда, когда Марону требовалось в туалет, протирала спину холодной водой, когда та особенно сильно болела или чесалась. А чуть позже бывший Феодал понял, что болтливый ребенок — это отличный источник новостей. Если отсеять восемьдесят процентов не особо информативного словесного потока, остальные двадцать помогали узнать, что происходит за стенами хижины.
— Я подслушала, как доктор разговаривал с моим папой. Говорит, что рана заживает быстро, и завтра можно будет попробовать сесть, — с радостью сообщила Гелла.
Девочка не обманула, спустя сутки приехал лекарь и, проверив ранение, разрешил садиться. Какое же это было облегчение снова иметь возможность двигаться. Как только врач ушел, Марон попытался встать. Вскрикнув от боли, мужчина решил впредь строго соблюдать предписания врача.
Время шло. От лежачего, а затем сидячего образа жизни, Марон набрал вес. Наконец настал тот момент, когда его нельзя было назвать тощим. Когда рана затянулась настолько, что лекарь разрешил физические нагрузки, бывший Феодал начал плавно наращивать мышечную массу.
Глава 14
Прошло полтора месяца. Марон окончательно окреп и оброс солидной мускулатурой. Ему не терпелось вернуться на ринг и продолжить повышать боевой уровень. Стараясь донести свое желание
