Отщепенец. Книга 2 - Алексей Ермоленков
Ближе к ночи, я набрал номер Гольцмана.
— Здравствуйте, слушаю вас, Виктор Андреевич, — бодрым и занятым голосом ответил юрист. А я понял, что он очень рад меня слышать, и уже не так наглеет со своей занятостью. Понятно, что пойти на попятную он уже не может, поэтому придется отыгрывать роль до конца.
— Здравствуйте, Давид Абрамович. Я тут сейчас нахожусь на вечеринке в честь окончания межакадемических состязаний по боевому многоборью, и меня тут приглашают в разные рода и предлагают услуги своих высококвалифицированных юристов, — я услышал, как Гольцман сглотнул от напряжения. — Однако пока вступать в какой-либо род не входит в мои планы. А пользоваться услугами родовых юристов не состоя в их роду, не совсем мне подходит. Но если вы все еще заняты, то я, пожалуй, воспользуюсь их услугами.
На той стороне что-то грохнуло. Наверное, гора упала с души частного юриста. А может мне просто показалось.
— Вы знаете, Виктор Андреевич, после вашего звонка, я очень сильно постарался завершить все свои дела максимально быстро, чтобы освободить свое время для такого щедрого клиента, как вы.
«Вот же сволочь! Чуть не лишился перспективного клиента и все равно намекает на прибавку к гонорару. Это ж какие яйца нужно иметь, чтобы так со мной обходиться.»
— Я рад, что вы нашли для меня время, но моя щедрость напрямую зависит от вашего профессионализма и достижения вами именно моих целей.
— Я все это прекрасно помню. Так чем я могу вам помочь?
— Послезавтра вам нужно быть в определенном месте, но завтра вы подпишите документ о неразглашении. Причем очень серьезный документ, где штрафные санкции за нарушение условий являются вовсе не деньги.
— Подобная услуга стоит очень дорого.
— Это не услуга. Это допуск к той информации, с которой нанятому мной юристу придется работать и подписание этого документа совершенно бесплатная процедура, поскольку каждый юрист обязан хранить тайны своего нанимателя. А этот документ я потом предъявлю его императорскому величеству, если меня спросят, почему у Давида Абрамовича случился такой странный инфаркт, от которого все его тело превратилось в кашу. Разумеется если этот самый Давид Абрамович, подведет меня и разгласит хоть маленькую толику той информации с которой ему придется работать, если он того пожелает.
После моей речи в трубке воцарилась тишина, и я понял, что Гольцману нужно время все обдумать.
— Я жду вашего звонка до утра. Если вы не позвоните, буду считать это отказом, и никаких претензий в вашу сторону у меня не возникнет. Возможно, я еще даже воспользуюсь вашими услугами по мелочам, — произнес я и положил трубку.
Под утро мы с Катей добрались до моего поместья, немного вздремнув в самолете. Дома меня встречали, как императора. Каждый из прислуги очень гордился тем, что работает у меня. Все они видели нашу игру через интернет, и каждый проникся гордостью за своего нанимателя.
Есть мы не хотели, а вот другой голод, явно изводил меня, особенно, когда я задумывался, сколько времени нам с Катей осталось до отбытия в армию. Поэтому мы прямиком направились в огнеупорную спальню и провели в ней время до обеда.
Телефон свой я оставил в соседней комнате, поэтому, когда взял его, то увидел пропущенный звонок от Гольцмана. Кажется, до него начало доходить, что дело он имеет не с обычным пацаном, которому просто везет. Звонок был всего один, надоедать он мне не стал и правильно сделал, ведь пока ничего важного он сообщить мне не мог, а пропущенный от него я так и так увижу и сам приму решение. Я набрал номер юриста.
— Здравствуйте, Виктор Андреевич, — раздался в трубке его голос.
— Здравствуйте. Вы подумали?
— Подумал. Но могу я хотя бы уточнить кое-что?
— Можете, приезжайте ко мне в поместье, тут и поговорим. Если вы откажетесь, я заплачу вам, как за консультацию.
— Через час буду у вас.
— Договорились.
— Кто-то приедет? — поинтересовалась Катерина.
— Да, юрист. Неплохой специалист, хочу воспользоваться его услугами.
— Мне уйти?
— Нет, конечно. Ничего сверхсекретного. Готовлюсь к основанию рода.
— Уже?
— Пока только наметки.
— А не боишься брать юриста со стороны?
— Говорят хороший юрист, правильный. И мы с ним подпишем соглашение о неразглашении, где штрафом станет его жизнь.
— И он на это согласился?
— Пока нет. Приедет, чтобы обговорить детали и принять решение.
— А не проще обратиться к юристам нашего Рода?
— Нет. Мне нужно самому собирать под свое крыло хороших специалистов. Я не могу вечно полагаться только на Фроловых. Это не тупое упрямство, это жизнь. Случись, что я просто останусь без поддержки и буду зависеть от другого рода, а меня это не устраивает. Я должен не просто сам крепко стоять на ногах, я должен иметь возможность поддерживать еще и других, даже в самые сложные времена.
— А ты думаешь, что Гольцман пойдет к тебе, когда он стольким родам отказал?
— Я об этом еще не думаю. Мне просто нужен юрист, который выполнит свою работу качественно и при этом сохранит мои тайны.
— Разумно. Есть пойдем?
— Спрашиваешь. Я жутко голодный.
Мы только успели позавтракать, как управляющий доложил мне, что ко мне прибыл Гольцман Давид Абрамович. Я приказал пригласить его ко мне в кабинет. Ответил на его наводящие вопросы не раскрывая сути дела и получив от него согласие, выдал ему свою версию соглашения, несмотря на то, что он мне подсовывал свою. В моей версии все было просто. Если информация ушла от него, то он несет ответственность своей жизнью.
Гольцману не нравился мой вариант, но я сказал, что другой меня не интересует. Или так, или никак. Он раздумывал около десяти минут, но, все же, подписал его и поставил личную магическую печать. И только после этого я рассказал ему, в чем состоит его задача.
Надо было видеть лицо этого человека. Этот бедолага, стал красным, как помидор. Он-то себе навоображал невесть что, чуть ли не измену императору, а тут какая-то договоренность с каким-то родом о рекомендации на создание своего.
— И это все?
— Давид Абрамович, вы меня удивляете. А много ли родов захотят видеть ровней себе, безродного барона, да еще и антимага? А теперь представьте себе, какие проблемы они могут создать тем родам, которые меня порекомендуют? Многие ведь начнут гадить по-крупному, как только про это узнают. Если, конечно, это произойдет до
