Змей – история одного злодея - Алексей Юрьевич Булатов
Позавтракав, я направился в образовательный модуль, где прослушал вводную инструкцию по тому, как нужно пользоваться сканером и коммуникатором, что мой гражданский долг помочь любому попавшему в беду человеку вне зависимости от его национальности и социального статуса. В этом мире цена человеческой жизни была на таком недостижимом уровне, что просто далеко за орбитой Земли. Вот удивительно, что в таком прекрасном месте человечество не нашло ничего лучшего, чем вымереть. Хотя чему я удивляюсь? Я вот несколько лет прожил в Пакистане, в стране, где рождаемость била все рекорды, несмотря на полное пренебрежение правительства к своим гражданам, в стране, где детская смертность в 10–15 % считалось нормальной даже в конце 20 века. Но при этом женщины рожают и постоянно свадьбы. Даже я, прожив несколько лет, не просто женился, но и завел двух детей. А в странах, где все создано для того, чтобы человеку было хорошо, дай бог один ребенок на семью и женщины совершенно не хотят рожать. Хотя, думаю, не только в женщинах дело, мужики-то тоже вот через одного не той ориентации, это, видимо, тоже как-то связано. В Пакистане только за один намек о нетрадиционной сексуальной ориентации могут и камнями побить. Тот же Петр все время был вынужден доказывать окружающим, что он не тот, и все время встречался с девушками и женщинами, с кем он мог это делать, не наступая на те грабли, на которые наступил я.
Модуль, прочитав мне инструкции, задал вопрос, есть ли у меня желание узнать что-то, и я попросил его подыскать мне на середине пешего пути место, где я могу позавтракать.
– Вы можете позавтракать и у нас, но если вы предпочитаете сделать это в городе, то на вашем пути будут рестораны с кухней всех пяти государств, с их особенностями и прелестями. Например, специально для вас повар в ресторане “«Катилусская рыба”» может приготовить прекрасную рыбу, это самое дорогое и вкусное, что вы можете отведать в Табуле.
– Ну, рыбу я, наверное, в самом Катилу отведаю, а какая кухня именно местная, которой тут гордятся?
– О, какой правильный вопрос и какое похвальное желание! Вы должны отведать каре ягненка по-табульски в ресторане “«Небеса”», он будет у вас по пути, но вам нужно будет подняться на лифте до пентхауса. Это прекрасный ресторан под открытым небом, в башне Зеленой.
В момент своего рассказа образовательный модуль показывал на большом экране и ягненка по-табульски, и саму башню, и все виды, которые из нее показывали. Все это на фоне улыбающихся людей, которые сидели абсолютно счастливые в этом ресторане.
– Скажи, модуль, это на видео люди?
– Нет, это автономные модули, могу сообщить их имена.
– Нет, не нужно, спасибо. Пожалуй, ты меня убедил, побывать на самой высокой башне города это хорошая идея.
– Я прошу прощения, но это не самая высокая башня Табула, вы просили рестораны по пешему маршруту до вокзала. Вы хотите посетить самую высокую башню?
– Нет, благодарю, я просто имел в виду… А неважно, зачем я оправдываюсь, этого мне достаточно.
Двойственное чувство, когда разговариваешь даже пусть и с умным, но все-таки роботом. Все равно общаешься, как с человеком, но в то же время ловишь себя на мысли, что это машина, которая определенным образом запрограммирована.
Я вышел из госпиталя и неспешным шагом направился по указанному маршруту. Город был и жив, и мертв одновременно. Бесчисленное количество машин делало этот город максимально удобным и комфортным для проживания в нем человека. Асфальт тут мыли, видимо, с шампунем, я был уверен, что если я его начну лизать языком, моему здоровью ничего не угрожает. Все буквально сверкало чистотой и свежестью, все витрины были идеально чистыми и красивыми. Я зашел в пару магазинов по пути, просто для того, чтобы посмотреть, что же в них продается. Тут были маленькие городские магазинчики, которых в мегаполисах всегда очень много. Все магазины работали, в каждом из них были товары, я даже проверил сроки годности и даты выпуска колбас и сыров в соответствующих магазинах. Все было максимально свежим. Роботы к открытию магазинов доставляли самую свежую продукцию, а к вечеру они собирали по прилавкам продукцию с истекшим сроком годности и увозили ее из города. Я почитал в интернете, что с ней происходит, и отметил про себя, что основным девизом данного измерения была бережливость. Ничего не расходовалось впустую, и ничего не выбрасывалось. Вся упаковка была многоразовой. Вся продукция пускалась обратно на корма и перерабатывалась. Если говорить про целесообразность, то этот мир или эта планета была максимально целесообразна.
Где я находился, в другом мире или на другой планете, я старался все еще не думать, так как без источников данных я просто мог сойти с ума. Мой мозг в этой части был разрушен начисто, и держать себя в равновесии приходилось с большим трудом. Иначе я мог, как в Радужном, выдернуть какую-нибудь железную палку и крушить все вокруг себя, потому что мозг отказывался воспринимать реальность. Ну, точней, теперь он это делал, но я все-таки беспокоился за свое состояние, и потому старался выкидывать из мозга те моменты, которые ему мешали сосредоточиться на деле. Меня так учили, и я так и поступал.
На что я еще обратил внимание, что человекообразных роботов было очень немного. В магазинах, куда я заходил, я вообще не видел никаких роботов, только на выходе, когда со мной попрощался кассовый аппарат, я понял, что он в этом магазине и есть главный. В магазине сыров говорящей оказалась витрина, где и лежали эти сыры. Когда я подошел к ней, чтобы посмотреть сыры поближе, она вдруг проговорила приятным мужским голосом:
– Дорогой друг, разреши предложить тебе попробовать жемчужину нашего магазина – самый свежайший сыр из козьего молока, “«Трумбахер”».
– Да, можно, – удивленно сказал я, озираясь по сторонам с большим удивлением.
Но два манипулятора вышли из-под верха витрины и, ловко развернув одну из пачек сыра, отрезав тончайший ломтик, протянули его мне, предлагая либо взять руками, либо сразу взять кусочек ртом. Я решил все-таки воспользоваться руками, и, уловив мой жест, манипулятор опустился пониже, чтобы мне это было максимально удобно сделать. Я откусил кусочек сыра, сыр действительно был само совершенство.
