Возрождение Феникса. Том 6 - Григорий Володин
Обратно от Багратиона я ехал вместе с Волконским в княжеской машине. Следовало кое-что обсудить. Затем мы погрузились каждый в свои мысли. Я вот думал, как объявить Дарико, что теперь она моя невеста. Любая подача новости немного смущала, если честно.
Волконский же то и дело поглядывал на меня. Тоже, поди, мотает на ус, старый морж. Обдумывает многоходовку как меня женить еще и на Анфисе, сто процентов. Я же, типа, бог. А это сильные гены, как минимум, внуки-полубоги обеспечены, вроде как. А в перспективе так вообще возвышение Анфисы до богини. Конечно, всё это полная чушь, но князю откуда знать, он спокойно может напридумывать всякого, благо, что простора для фантазии хватает с лихвой.
На ужине, как обычно, собираются все домашние.
— Сынок, всё хорошо? — взволнованно спрашивает Елизавета Юрьевна. — У тебя очень задумчивый вид.
— Ага, братик, складочка на лбу образовалась, — Лена засовывает в рот ложку варенья. — Некрасифо, луффе не морфись.
Не слушая, я внимательно смотрю на Дарико. Барышня, ощутив мой взгляд, слегка розовеет лицом и спрашивает:
— Сеня?
— Мама, я женюсь, — объявляю, усаживаясь за стол.
— Что?! — вскрикивает мама. — Сеня! Свароже, что случилось?! Неужели Катя забеременела?!
— Нет, что ты. Катя не причём, — я принимаю кружку чая из рук служанки. — Спасибо.
Горячий напиток приятно греет горло. Люблю горячее, люблю огонь. Я ведь Огненный лорд.
— Тогда для начала скажи на ком? — Елизавета Юрьевна берет себя в руки.
— Конечно, — отставляю чашку на блюдце и произношу громко. — Я женюсь на Дарико Костас асули Беридзе. Мама, благослови.
— На Дарико?! — переспрашивает Елизавет.
— На мне?! — пищит барышня. Карие глазки блестят нестерпимым блеском, а на раскаленных щечках, наверняка, можно жарить яичницу.
— Ура! — хлопает в ладоши Лена. — Одна есть. Зарочка, дай пятюню.
Вторая сестренка послушно поднимает руку, и белокурый демоненок хлопает по ладошке.
— Дарико и Сеня, — строго спрашивает мама. — Я услышу внятное объяснение только что сказанному? Дарико, неужели ты беременна от Сени?
— Я? — вспыхивает барышня, хотя, казалось, сильнее краснеть уже некуда. — Нет, конечно, Елизавета Юрьевна! — и смотрит на меня ошеломленно. — Ведь нет же, Сеня? — я отвечаю ей якобы недоумевающим взглядом, и она тут же подхватывает виновато всплеснув руками. — Ой, да что я такое несу?! Конечно, Сеня не мог так поступить! Елизавета Юрьевна, не беспокойтесь на этот счет, — берет себя в руки девушка.
— Мама, успокойся, пожалуйста. Наш брак — результат переговоров Волконского и Багратиона, — решаю объяснить свое громогласное заявление. — Чтобы Беридзе не имели претензий к Дарико, мы с ней обручимся, а когда станем совершеннолетними, поженимся, — я смотрю на барышню. — Дарико, ты согласна выйти за меня?
Она округляет глаза и смотрит на меня взволнованно и счастливо.
— К-конечно!
— Каких это еще переговоров? — супится Елизавета. — Почему такие вопросы Волконский решал без меня?!
— Мам, я же там был, — напоминаю. — Этот вопрос решался со мной.
— Но ты же сам еще ребенок! — неожиданно вспоминает аристократка. — Тебе нельзя решать подобные вопросы!
Подождите-ка. Что за глупость я только что услышал?
— Эм, то есть вопросы выживания рода мне можно решать, а моего собственного брака нет?
— Но это же другое! — хлопает голубыми глазками мама. — Совсем другое!
Хм, ладно, пропустим этот парадокс.
— В общем, мам, заботься о Дарико теперь, как о моей невесте, — я встаю из-за стола. — Спасибо за чай. Мне пора по делам.
Может, хоть сегодня ночью я доберусь до того англичанина.
Глава 13 — Британский фантазм
Алеся просыпается от брызнувших в лицо утренних лучей. Первым делом она счастливо смотрит на огромный букет великолепных цветов, что в ее комнату принесли вчера. На прилагающейся открытке написано красивым почерком Сени: «Выздоравливай». Эту открытку барышня, едва увидев, всю исцеловала.
— Мррр, — мурчит девушка, довольно потянувшись.
Ползком по постели барышня подбирается поближе к тумбочке с букетом. Зажмурившись, Алеся сладко вдыхает воздушное цветовое сочетание. Персиковые розы, сливочно-бежевые тюльпаны, светлые герберы, зеленые гвоздики, душистая желтая фрезия, лаванда и вереск в окружении декоративной зелени. Сразу наступает расслабление, ощущается гармония. Сеня такой кудесник! Даже собранный им букет успокаивает и снимает напряжение. Интересно, в чем дело? В расслабляющем зеленом цвете? Или в солнечном желтом? Или просто в осознании факта, что этот цветочный восторг подарил ей Сеня?
Алеся падает обратно на подушки и какое-то время просто тащится, не обращая внимания на задравшуюся на животе ночнушку.
Уррр…Как же классно! И плевать на плохого Амирана. Плевать на Яку Ричарда. Плевать на сиюминутную слабость, что она испытала к британскому принцу. Это была не она, это виноваты злые чары Ричарда! И тьфу на него! Сеня ее поцеловал! Вот что важно! Все — вообще все! — видели их с Сеней единение. Их откровение друг другу! Даже княжны Лиза и Анфиса видели. Мой, мой, мой…. Сеня теперь мой хороший!
Мурча Леся зарывается лицом в подушку.
— Мой, мой, мой! — напевает она
Позади еще один матч, еще один бой, еще один шаг к чемпионству. А впереди Алесю и Сеню ждет только хорошее, только чудесное. Они всех победят и начнут встречаться. Они стану парочкой.
После утреннего умывания барышня спускается на завтрак. Дядя Радимир сидит во главе пустого стола. Он читает в полный разворот газету, изредка сворачивая страницу, чтобы глотнуть дымящийся кофе из стоявшей рядом кружки. Дядя любил именно бумажные газеты. Планшеты и прочие гаджеты он не признавал как инструмент ознакомления с новостями. В планшете он, разве что, играл в «Пасьянс». Ну еще раз Алеся его застала за странной игрой «Кексики».
— Как спалось, племяшка? — спрашивает Радимир, выглянув из-за разворота. — Как здоровьице?
— Спасибо, дядюшка. Хорошо спалось, чувствую себя замечательно! — лучезарно улыбается барышня, усаживаясь рядом.
— Отлично, кушай, кушай сырники. А пока я расскажу, как тебе впредь вести себя с отроком нашим ненаглядным.
— С Сеней? — удивленно приподнимает бровки Алеся, тут же оторвавшись от завтрака.
— С ним, с ним, — Радимир откладывает газету на стол. — Понятно, что на том матче творилась полная неразбериха. Кто-то дрался со всеми без разбору, а кто-то целовался.
— Дядя! — вспыхивает Алеся.
— Тише, кушай, а то подавишься. Никого я не обвиняю: ни Беркутова, ни тебя, тем более. Просто констатирую факт. Там же был тот тюленевый британец со своим извратским фракталом. Может, он вас обоих и накрыл так, что вы кинулись друг на друга. В общем, неважно. Важно то, что все это видели. А значит и держаться теперь нужно соответствующе. Отныне, Леся, ты строжишься перед Арсением.
— Я?! — хлопает глазами барышня.
