Алан Фостер - Фальшивое зеркало
– Мы провели некоторые исследования, используя за отправную точку ваши рассказы. – Манера разговора женщины была очень спокойной. Раньи даже не представлял, что люди могут быть такими. – Вы и ваши родные на самом деле спаслись во время побоища среди мирного населения.
– А, – сказал Раньи.
Женщина продолжила:
– На планете была колония. Но не Хусилата. Мир, чьё название теперь связано с бессмысленным разрушением. Он был разрушен некоторое время назад в результате непредвиденной и необъяснимой атаки криголитов. Это произошло ровно столько лет назад, чтобы объяснить вам и вашим друзьям, что вы тогда ещё находились в утробе матери.
Были уничтожены целые регионы. Впервые за современную историю для уничтожения поверхности планеты было использовано оружие массового уничтожения. Командующие криголитов были наказаны и их властями, и самими амплитурами; Если же основываться на том, что вы нам рассказали, мы пришли к выводу, что это не помешало всегда прагматичным амплитурам не найти возможности вмешаться в эту ситуацию.
Тогда думали, что никто не сумел спастись. Тела, найденные на поверхности, были обуглены. Точный подсчёт погибших сделать было невозможно. Поэтому было просто невозможно сказать, сколько детей, мужчин, женщин, или… – голос её сорвался, – беременных женщин было взято в плен. Учитывая беспрецедентный масштаб уничтожения, так оно и было рассчитано. – Она попыталась продолжить, но не смогла, и говорить продолжила её коллега.
– Вы были взяты в плен амплитурами, а не спасены, – сказал мужчина коротко. – Конечно, вы этого не помните. Изъятие было произведено до вашего рождения.
– Рассказ об этом побоище мы внесли в школьные учебники, – в первый раз заговорила более старшая женщина-массуд. – Как лучшее свидетельство войны без правил.
– Мои родители, – бормотал Раньи. Под угрозой оказалась не только его самообладание. Он сам оказался под угрозой, он был напуган, он был в ужасе, он почувствовал свою беззащитность.
Он узнал слишком много. Слишком много, чтобы сразу всё услышать, понять и впитать. Слишком много, чтобы думать обо всём сразу. Картинки и слова, истории и факты. Ложь, ложь! Они хотят свести его с ума.
Женщина была безукоризненна:
– Как только вы родились, вас забрали у матери и отдали приёмным родителям – ашреганам. То же самое можно сказать и о вашем брате. – Она сделала паузу. – Мы подозреваем, что ваша сестра – результат искусственного зачатия и последующего имплантирования в утробу матери. С достаточно хорошим медицинским оборудованием чрево ашреганки может выносить человеческий зародыш. Это сделает последующее сходство ещё большим. Амплитуры всегда заботятся о деталях.
Ничто из сказанного не может быть правдой, сказал он сам себе. Ни слова правды. Потому что это означало бы, что его настоящие родители были уничтожены амплитурами, как только стали бесполезными. Это означало, что два существа на Коссууте, которых он всегда называл отцом и матерью, были ни кем иным, как агентами амплитуров, которые посвятили свою жизнь тому, чтобы чудовищный обман внушить невинным детям. Это означало, что всё, чему он посвятил жизнь, всё, за что он боролся, было ложью, что на самом деле он лишь стал орудием в выполнении планов амплитуров по биоинженерии.
– Обман, – бормотал он. – Обман и ещё раз обман. Вы пытаетесь убедить в том, что я не есть то, чем являюсь на самом деле. — Неожиданно беспокоившая его неуверенность исчезла. Вновь он был спокоен и расслаблен. Страх от того, что они, вероятно, правы, что всё, чему он служил всю свою жизнь было ложью, испарился моментально под холодным светом знания.
– Если я не ашреган, а человек, – торжествующе спросил он присутствующих, но особенно двух людей. – Как же так, что я мог иметь умственный контакт с амплитурами, и человеческий невроцеребральный защитный механизм не вступил в действие? Я испытал это и никакого вреда не было ни мне, ни Учителям. Ни один человек не смог бы этого сделать, даже если бы очень хотел.
Первый-по-Хирурги проконсультировался с о’о’йанами и гивистамом. Вынув лист из конверта с ложью, старший хирург приблизился к пленнику во второй раз.
– Вы помните это изображение?
Раньи взглянул на пластиковую пластину. – Возможно.
– Я вновь привлекаю ваше внимание к этому участку, обведённому красным цветом. Это более глубокое сканирование, чем что-либо иное. Оно изображает небольшую деталь внутренней части вашего мозга с правой стороны коры головного мозга.
– Если вы так говорите, – ответил он безразлично. – Что это? Ещё один трюк?
Зубы гивистама слегка заскрежетали, когда он медленно начал объяснять:
– Этот участок является нервным центром. Узел нервных окончаний и связей. У нас ушло определённое время на то, чтобы обнаружить это, мы не сразу сумели его выявить. У нас ушло много времени на его обнаружение. – Лист слегка зашуршал в его руках. – В человеческом мозгу нет подобного узла.
Раньи улыбнулся.
– Вот видите. Значит, это и доказывает, что я прав.
Коротышка почесал за ухом.
– Но и в мозгу ашрегана тоже нет такого узла.
Раньи невольно опять поглядел на изображение. Да, так и есть, ворсистое пятно неопределённого размера и очертаний. Разве этого достаточно для того, чтобы признать здравомыслие самого себя?
Первый-по-Хирургии вручил ему другое изображение:
– А вот ещё один снимок. Увеличение больше.
Пятно уже оказалось расчленённым на ячейки, из которых тончайшие нити разбегались в разных направлениях. Это было похоже на изображение, полученное под микроскопом.
– А вот ещё одно увеличение.
Третья картинка давала увеличенное и подробное изображение клеточек и нитей. Ни один биолог не сумел бы идентифицировать их. Если только…
– Что это? – сказал он.
Первый-по-Хирургии сделал над собой усилие и наклонился.
– Наноневральный шов. Место, где нервные окончания были искусственно соединены воедино. – Лицо рептилии повернулось к нему. – В вашем теле нет кода для подобного комплекса. Оно было создано искусственно, а затем введено в ваш мозг. Как если бы создан дополнительный точный инструмент. Он расположен в вашем мозгу и пока остаётся невостребованным. Он, как бы я сказал, пока находится в спячке. Исследования заставляют нас думать, что именно в этой части человеческого мозга расположены центры, которые позволяют Homo Sapiens сопротивляться вторжению влияния амплитуров. Таким образом, логика подводит нас к тому, что этот нервный центр был введён в ваш мозг амплитурами, чтобы сделать ваш мозг податливым и восприимчивым к их влиянию. Своего рода мост. Такой же искусственный и неестественный, как и костные выступы над вашими ушами.
– Они не только создают и разводят людей, похожих на ашреганов, что бы они служили им, – сказала женщина мягко. – Если они сведут вас с пленными людьми, – то сумеют вывести породу существ, которая будет не в состоянии сопротивляться их влиянию. Очевидно, в этом и состоит конечная цель.
– Первый-по-Хирургии сказал уже – они смотрят далеко вперёд, – произнёс её товарищ.
Раньи посмотрел на них безучастно. На затылке он ощутил нервную пульсацию, там, где предполагалось расположение этого узла.
– Я не верю вам, – сказал он наконец. – Если это существует на самом деле, следовательно, этим обладают и все другие люди моей расы. Все ашреганы. Вы хотите сделать меня параноиком, демонстрируя какой-то скрытый, безобидный нарост, и пытаетесь внушить мне какие-то ложные мысли. Но это не сработает. Вы сошли с ума, если полагаете, что можете меня купить просто.
– Нет, этот узел существует только у вас. – Первый-по-Хирургии был настойчив. – Это реально. Такого нет ни у ашреганов, ни у людей. Только у вас.
– Это ужасно, – прошептала пожилая массуд. – Варварство. Нецивилизованность.
– Как и война сама по себе, – сказал низенький человек, оглядев присутствующих союзников. – Только Человечество ещё воспринимает этот факт. Вот почему это открытие лишь удивляет, но не шокирует нас.
– Несомненно, – в словах массуда звучала смесь отвращения и восхищения.
– Ложь, очень умная ложь, – Раньи с вызовом поглядел на двух людей. – Но это вам не поможет. Неужели вы полагаете, что сумеете меня убедить в таком нагромождении лжи на основании каких-то непонятных изображений? Это, – он потряс в воздухе листом бумаги, – ничто! – Он бросил листок так далеко, как только мог. Тот полетел по воздуху. В течение какой-то доли секунды, пока все отвлеклись и глядели вслед листку, Раньи вскочил со своего места и двинулся вперёд. Первый-по-Хирургии отлетел в сторону, когда Раньи мощным ударом сбил его с ног.
Никто больше не загораживал путь Раньи. Он оказался в дверях так быстро, что стражники даже не сумели отреагировать. Вытянутыми твёрдыми пальцами он ударил в горло большему из стражей. Тот упал тяжело, будто его оглушили бревном. Его товарищ попытался достать оружие, но пленник резким ударом пятки нанёс ему сокрушительный удар по лицу. Раньи летел по коридору, его лёгкие и ноги работали слаженно. Сумеет ли он выбраться наружу? Он надеялся, что его ценность как представителя редкой расы спасёт ему жизнь. Он был готов побиться об заклад, что приказ подразумевал лишь то, что его надо напугать, но не убить. Завернув за угол, он налетел на вейса. Птицеподобное существо сидело за металлическим столиком, пол помещения был выложен камешками. Чрез стеклянные стены были видны подземные помещения, которые он помнил с первого дня своего прибытия сюда. Можно было различить несколько машин. Но, – что более важно, – внешняя дверь была открыта. Снаружи виднелось солнце, небо, облака, растительность.
