Рэндалл Биллс - Мечта
– Пришло время нам с Николаем пожениться, Андрей, – Дженнифер взорвала эту бомбу столь будничным тоном, будто заказывала пару сотен канцелярских скрепок.
Челюсть Андрея медленно отвисла. Краткий миг спокойствия был сметен водоворотом эмоций. Он несколько раз перевел взгляд в Николая на Дженнифер и обратно и, наконец, понял выражение глаз Николая – и ощущение собственной силы, которое буквально излучала Дженнифер.
– Когда? – он чувствовал себя круглым идиотом, но большего из себя выдавить не смог. Дженнифер улыбнулась и сбереженное специально для него презрение засияло на её лице в
полную силу.
– А как ты думаешь, зачем мы вытащили тебя из постели? И почему ты, единственный, тут стоишь?
– Сейчас?
– Ты что, головкой ударился? – её улыбка чуть изменилась – словно танцующие блики при дали ей иное выражение. Теперь она не веселилась, а гневалась. Впрочем, Андрей ни секунды не предполагал, что виной тому свет костра. За что оке ты меня так ненавидишь?
– Джен… – сказал Николай тихим, но явно предупреждающим тоном. Андрей едва не втянул голову в плечи.
Он впервые услышал, как Николай называет её иначе, чем Дженнифер – но более всего его задело то, что они оба использовали для нее одно и то же сокращение. Мысль о том, что он использовал имя, которое является для этой пары уменьшительно-ласкательным и кто знает, каким еще, была для него невыносима… Он благодарил всех, быть может, глядящих на эту сцену богов за то, что его кожа уже и так была красной, как вареная свинина.
– Мы женимся сегодня ночью, Андрей.
– Почему сегодня ночью?
– Почему нет?
Он открыл рот, чтобы выпалить целую кучу возражений, но не придумал ни одного. Потому что ни одного просто не было. Если он правильно посчитал, они были парой вот уже пять лет. Этого было достаточно хотя бы для брака по привычке. Они были взрослыми людьми, имеющими возможность самостоятельно распоряжаться своей жизнью.
Почему же это событие отозвалось какофонией тревожных сигналов в его сознании?
– А где священник? – спросил он лишь потому, что больше ничего толкового не придумал. Николай бросил на него вопросительный взгляд, но Дженнифер опередила его возражения:
– Священник, Андрей? Пастор? Я и не знала, что ты ударился в религию. Это твой дружок Хаттиб на тебя так повлиял?
Он медленно покачал головой.
– Нет. Просто… просто… – он пожал плечами, не найдя подходящего ответа.
– Просто все так делают, правильно? Ут, – теперь презрение слышалось и в её голосе. -Да.
– Уж кто-кто, а ты-то должен знать, как мало это значит. И как мало мы придаем этому значения.
– Андрей, – Николай кивнул Дженнифер.
– Андрей, если Бог существует, то он примет клятву верности, которую мы принесем друг другу, причем неважно, будет ли нашим свидетелем священник или её вообще никто, кроме
нас, не услышит. Если Бог есть – для него имеет значение лишь то, что в наших сердцах – так учила нас мать. Мы уже так давно посвятили себя друг другу, что в наших собственных глазах мы уже давно женаты. Но так же, как пришло время формально объявить миру об основании кланов, Андрей – и совершенно неважно, как долго они уже существуют в моей голове – так же пришло время объявить миру о нашем браке.
Андрей заглянул глубоко в глаза своему брату. Он искал… он сам не знал, что искал. Однако что бы это ни было – он вынырнул назад из ледяных глубин на поверхность, не найдя ничего. Так что он ответил первое, что пришло в голову:
– Тогда почему здесь? Почему не на центральной площади, где это увидят все?
Лицо Николая, если это вообще было возможно, замкнулось еще больше и танцующие блики костра затенили его.
– Потому что это наше личное дело, Андрей. Священный момент для меня и Джен. И для тебя.
Последнюю фразу он добавил холодно и отстраненно, словно исполнил обязанность. Напоминание, что присутствие младшего брата, вообще-то, не обязательно.
Тогда зачем эти воины, Николай? Для чего они тебе нужны? Просто, как часть твоей священной церемонии? Или тебе нужна их защита от тех, кто желает тебе зла? Ты в самом деле хочешь так жить?! Наконец-то ему удалось сбросить путы, сковывавшие его дух последние два дня – и он неожиданно задался вопросом, кем были эти воины. У тебя есть восемь сотен фанатично преданных тебе бойцов. Кто из них предан тебе настолько, что заслужил это? Его шейные мускулы затекли от напряжения – он справился с желанием оглядеться вокруг, вознося благодарность своей счастливой звезде за то, что не задал этих вопросов. Он удержал взгляд на своем брате. Есть время задавать вопросы и время держать рот на замке, включаясь в разворачивающееся действие – и какое именно время настало сейчас, сомнений не вызывало.
– Тогда это честь для меня. Николай, Дженнифер… – он повернулся и кивнул ей тоже. Он попытался избежать её взгляда, но он горел ещё горячее, чем костер.
– Да, Андрей, это честь для тебя.
Он снова кивнул, опасаясь любой другой реакцией лишь ухудшить ситуацию. Он закрыл глаза и мог поклясться, что веки заскрипели о пересохшие глазные яблоки. Свет от костра проникал даже скозь закрытые веки, не оставляя ему путей для отступления. Он вдруг сообразил, чего они ждали, и сделал два широких шага назад. Даже такое малое расстояние принесло желанную прохладу.
Николай и Дженнифер подошли ближе друг к другу и взялись за руки. Они переплели пальцы и подняли руки на уровень плеч. Потом они взглянули друг на друга. Сначала заговорил Николай, потом Дженнифер. Рев пламени проглотил слова и Андрей немного наклонился вперед.
Однако тут же резко выпрямился, сообразив, что был приглашен увидеть этот момент, однако то, что они говорили, касалось только их двоих.
Он смотрел на две одетые в белое фигуры, стоящие едва ли не в самом пламени, близкие к тому, чтобы быть проглоченными огнем, и воспоминания о мистических созданиях проплывали перед его внутренним взором, словно страницы потерянного десятки лет назад учебника.
Неожиданное понимание охватило его, и Андрей осторожно взглянул направо и налево от себя – на стражей, казавшихся не более, чем смутными тенями за пределами огненного круга, однако каждый – воплощение внимания, полностью прикованного к разворачивающемуся перед ними спектаклю.
И когда он вновь повернулся к новобрачным, он уже точно знал, зачем эти воины были здесь. Он знал: их было как минимум по двое от каждого клана. Двое свидетелей этого события.
Два голоса, которые станут говорить о величии этой свадьбы в огне, сами того не желая, превращая действительность в миф, который привяжет кланы к Николаю и его супруге, Дженнифер.
Слезы Андрея испарились задолго до того, как они смогли оставить след на его покрасневших щеках.
18
Катюша-сити, Новая Терра
Страна Мечты
Скопление Керенского
29 декабря 2807 года
– А ЧЕГО ТЫ ОЖИДАЛ?!! – Разозленный и разочарованный своим братом, Андрей отвернулся.
– Я ожидал, что они выполнят приказ, – голос Николая напоминал ледник, овеваемый колю чим полярным ветром.
Андрей продолжал буравить взглядом стену. Он вонзил ногти в собственные ладони, чтобы не разразиться потоком ругани. Вечно эта злость!
– Николай, речь идет не о повиновении приказам. Мы говорим о требованиях, которые дале ко превышают распорядок военной службы.
Он на секунду запнулся. На языке вертелось: «Далеко выходят за рамки службы тебе», но он пересилил себя и промолчал.
– Мы говорим о их частной жизни. Они женаты. Счастливо женаты. А ты пытаешься вмешаться?
– Можем ли мы разлучить их более основательно?
Андрей непроизвольно сжал кулаки и его ногти вонзились в ладони еще глубже. Он судорожно сглотнул. Обычно голос Джен оказывал на него такое воздействие.
Он медленно повернулся и увидел её, стоящую в дверном проеме офиса. Она была одной из немногих, кому позволялось входить без стука. Даже я нарываюсь порой на ледяной взгляд. Но не Джен. О нет, Джен – никогда. Почему? После всего, что было, я всё ещё не понимаю, каким образом она добилась подобного влияния на моего брата.
– Что ты имеешь в виду? – спросил он, хотя отлично знал, что она подразумевает. Она это подразумевала многие годы. Но была ли это только твоя идея, Джен, или Никки сам до тако го додумался, чтобы довести наших людей до белого каления? Чтобы довести меня до белого каления? Хотя Андрею пришлось долго бороться за тот минимум уважения, который проявлял по отношению к нему Николай, бесконечные годы манипуляций все еще тяжелым грузом ле жали на его плечах и представление о невидимых ниточках марионетки, легкими подергивани ями вызывающих у него нужную реакцию, всё не уходило из его сознания.
