Оксана Велит - Спускаясь к звездам
– Лучше бы это была еда.
Казалось, в этой квартире находилось что угодно, кроме еды. Множество вещей непонятного назначения лежали на столах, стояли на полках или просто валялись на полу. Но ничего из этого было не похоже на то, что можно съесть.
Необследованным осталось всего одно помещение, и Ольт с Улкауном двинулись туда. Они толкнули белую дверь в конце небольшого коридора, и тут же отпрянули, сбитые волной сладковатого запаха разложения. Теперь стало понятно, откуда по квартире разносился этот странный запах, на который обратил внимание Ферулан. Но если в гостиной эта вонь была едва уловимой из-за открытых окон, то здесь ею пропитались все стены и мебель.
Ольт прикрыл нос ладонью и вошел. Это помещение казалось живым и копошащимся из-за насекомых, тучей роившихся под потолком. Посекундно отгоняя мух, так и норовивших сесть ему на лицо, Ольт осмотрелся. В этом небольшом помещении было два стола – один у стены, второй посредине, у батареи стояло ведро с водой, из которого торчала швабра – видимо, хозяева собирались заняться мытьем полов, прежде чем их остановил обнулительный луч.
Возле окна находился высокий белый ящик, наподобие тех, что странникам уже приходилось встречать в закусочных, только меньше. Как правило, в этих металлических ящиках странники находили только гнилую и заплесневевшую субстанцию, но оставался шанс, что где-то там также могут стоять железные круглые банки, в которых еда не портится.
Ольт сделал шаг к холодильнику, обогнув стол, и замер. На полу между стульями лежало тело старика. Оно не было похоже на ставшие уже привычными человеческие изваяния. Кожа не обтягивала иссохшую фигуру – она посерела, вздулась и кое-где свисала пластами, открывая взору кишащее личинками мясо – такое же серое. Глаза старика были выпучены, изо рта вывалился почерневший язык. Рядом с телом сидело небольшое пушистое животное и, не обращая внимания на незваных гостей, с аппетитом вгрызалось в шею старика.
– Так вот откуда этот запах, – пробормотал Ольт.
– Какая гадость, – сказал подошедший сзади Улкаун. – Как такое вообще возможно? Ну, я имею в виду, почему с ним не случилось то же, что и с остальными?
– Видимо, он умер за пару дней до того, как мы запустили обнулитель, и действие луча не коснулось отмирающих тканей.
– Что будем делать?
– Ну мы же сюда пришли искать еду. Вот и давай искать, – ответил Ольт и открыл холодильник.
От резкого толчка изнутри порхнуло зеленоватое облако плесневых спор и запахло гнилью. Но этот запах был почти незаметен на общем фоне.
– Ну как там успехи? – донесся из гостиной голос Ферулана.
Ольт бегло осмотрел холодильник и на дверце обнаружил несколько вожделенных металлических банок. Он сгреб их в охапку и, прижимая к груди, понес в комнату, где ждал отряд.
Странники скромно позавтракали уже знакомой тушенкой, зеленым горошком и сгущенным молоком. В одной из банок обнаружились консервированные фрукты, и они тоже пошли в дело – каждому досталось по небольшому кусочку.
– Там больше ничего не осталось? – спросил Ферулан, когда с едой было покончено, и поднялся из кресла.
– Я бы на твоем месте туда не ходил лишний раз, – сказал Ольт.
– А что там?
– Всё, что угодно, но только не еда.
В это время из кухни, поддев прикрытую дверь лапой, вышел кот, который несколько минут назад увлеченно обгладывал шею старика. Он вальяжно прошелся по коридору и остановился посреди гостиной, рассматривая пришельцев.
– Вы посмотрите, какой славный! – воскликнул Ферулан.
Зверек будто понял сказанное командиром и, легко прыгнув ему на колени, принялся тереться лохматой головой о Ферулана. Затем коте непринужденно свернулся в клубок и уснул.
– Нам тоже нужно поспать, – сказал Ферулан и с хрустом потянулся. – Лично я буду спать здесь. ИА вы уж ищите себе места.
Странники разбрелись по комнатам и улеглись кто где. Те, кому не хватило места на кроватях, уснули прямо на ковре, укрывшись легкими покрывалами, найденными в шкафу.
Ольт открыл глаза, когда за окном снова стало темно. Многие уже проснулись и теперь собирались в дорогу. Ферулан прохаживался по комнате, разминая мышцы, другие натягивали сапоги или проверяли шлемы. И только животное всё так же спало, свернувшись в кресле.
Наученные опытом прошлой ночи, странники достаточно быстро нашли еще несколько точек в городе, среди которых был и супермаркет. Они без разбору сгребали с полок консервы и складывали их в найденные тут же холщевые сумки. Ферулан старательно отмечал на карте нужные места, чтобы позже штурмовой отряд мог вернуться и пройти свой путь по этим меткам.
Найти машины тоже не составило труда – они во множестве были разбросаны по дворам, иные стояли брошенными на улицах города. Но самой приятной находкой стал желтый автобус с двумя поперечными полосками по всему кузову. Внутри на сиденьях были всё те же скорченные в агонии тела, но гораздо меньшего размера. Это были дети, которые утром двадцать третьего декабря так и не доехали до школы.
– Какая удача, – сказал Ферулан. – Этих-то будет полегче выносить.
Он подхватил одну из человеческих статуй, которая по весу действительно не слишком превышала вес макуавитля, и легко выбросил в проход. В углу сиденья командир обнаружил раскрытый пластиковый пакет с вязкой и вкусно пахнущей субстанцией светло-коричневого цвета. Окунув в неё палец, с удовольствием облизал.
– Сладкое, – констатировал Ферулан. – Ну ладно, за работу.
Странники освободили автобус и загрузили в него всё добытое добро. Ферулан сел за руль и, весело просигналив, двинулся в путь. Остальные странники расселись по другим машинам и последовали за ним.
Процессия из девяти машин двигалась по пустынным улицам города, огибая припаркованные машины. Странники знали, что, возможно, за ними наблюдают – за каждым окном, за каждой стеклянной витриной могли скрываться внимательные глаза – но теперь они знали, что сила на их стороне и больше не прятались. Ночью разведотряд уничтожил несколько групп мародеров, и теперь, по словам Тоина, в городе осталось всего несколько десятков напуганных. жмущихся друг к другу дикарей, которые не могли представлять серьезной опасности даже для легко вооруженного разведотряда, не говоря уж о группе штурмовиков, которая прибудет сюда совсем скоро.
По дороге странники заехали за оставленным в квартире оружием. Затормозив у разбитой витрины оружейного магазина, они увидели, что тела мародеров всё еще лежат там, и каждый почувствовал на губах сладкий вкус победы.
– Если они даже не хоронят своих мертвецов, значит их дела плохи, – вслух сказал Ферулан.
Он знал, что его никто не услышал, поскольку каждый из отряда, не считая Ралтауна, сейчас находился за рулем отдельного автомобиля. Но знал он также и то, что все подумали то же самое.
Глава 9
Пока Ольт с Тоином находились в отъезде, остальные члены команды АС-86 обживались в лагере, искали свое место под австралийским солнцем. Тая отправили разбираться с устройством пригнанных автомобилей и другой добытой в ближайших поселениях техникой, Нес и Сау продолжали заниматься тем же, чем занимались на корабле. Сау лечил странников от укусов местных насекомых и смазывал солнечные ожоги успокаивающей мазью в местном лазарете, Нес целыми днями сидела у себя в палатке, принимая тех, кто никак не мог вжиться в новые обстоятельства.
Заполучить такую выгодную должность ей помогла счастливая случайность. Один из странников, не сумевший смириться с положением заброшенного на чужую планету беженца, попытался перерезать себе горло собственным боевым ножом. Но сделал это весьма неуклюже и потому остался жив. Врач подоспел как раз вовремя, чтобы обработать рану антисептиком и наложить швы, но, лежа в лазарете, неудавшийся самоубийца продолжал бредить возвращением домой и в редкие минуты просветления хватал врачей за руки и просил добить его. Видя, что положение не улучшается, врачи подали командованию прошение о выделении им еще одних рабочих рук, а точнее – рабочей головы.
Так Нес и оказалась в лазарете. Сеанс гипноза и несколько задушевных разговоров с ней буквально возвратили самоубийцу к жизни – он отбросил навязчивую идею о «возвращении домой» и даже начал есть с аппетитом, дожидаясь того момента, когда он снова сможет вернуться к военным учениям, которые регулярно проводились в лагере по настоянию Келгани.
Тут же нашлись и другие пациенты, которые молча боролись с депрессией и проигрывали в этом бою раунд за раундом. Если Келгани поначалу и сомневался в необходимости должности психолога в лагере, то теперь он своими глазами видел, как после разговора с Нес до этого угрюмые и безынициативные странники становились активными и улыбчивыми – теперь они были не просто способны смириться с настоящим, а верили в светлое будущее и готовы были ради этой цели трудиться без сна и отдыха.
