Михаил Анечкин - Точка отсчета
И вдруг Старшой встал. Сначала я решил, что это Монолит окончательно сделал из него зомби и он сейчас попытается напасть на меня. Только Старшой двинулся вперед, а не назад. Я следил за ним, затаив дыхание. Как во сне, тот достал что-то из нагрудного кармана, повозился немного и положил предмет прямо на верхнюю грань Монолита. Яркая вспышка убедила меня, что это действительно «солнце», оно вспыхнуло, просигналив, что Старшой его активировал, и начало пульсировать. Сергей неуверенными, словно пьяными шагами двинулся в моем направлении, с трудом удерживая равновесие, но через пару метров его ноги окончательно подкосились, и он осел прямо в вонючую жижу.
Вдруг «солнце» зажглось. Старшой упал очень вовремя, это его и спасло. Волна раскаленного воздуха с громким хлопком пронеслась над спиной напарника и поднялась вверх, оставив после себя лениво струящееся марево. Верхушка Монолита тут же подалась вниз, оплавляясь под действием чудовищной температуры, и «солнце» скрылось внутри камня, продолжая плавить его своим яростным жаром. Старшой поднялся на ноги и уже увереннее и быстрее побрел-побежал вперед. Еще минута, от силы полторы, и «солнце» расплавит камень полностью. Тут же я понял, что стальные объятия, сковавшие мой мозг, начинают разжиматься. За отпущенное мне время нужно убраться как можно дальше, иначе конец. И я побежал со всех ног. Побежал так, как никогда раньше не бегал, так что легкие разрывало от нехватки кислорода, а ноги отнимались от предельного напряжения. Только побежал я не от Монолита, а, наоборот, к нему, туда, где, запинаясь и проваливаясь в болото, из последних сил пытался подняться на ноги и падал снова мой друг и мой напарник.
Жар от разогревающегося «солнца» проникает в легкие, а свет ослепляет глаза, заставляя повернуться к плавящемуся камню спиной. Я хватаю Старшого под мышки и забрасываю его руку себе на спину. Какой же ты тяжелый, чертов бугай! Вперед, быстрее, кричу я Старшому, но крик быстро пропадает, потому что мне не хватает дыхания. Старшой обмякает с каждым шагом, и тащить его становится все труднее. Я перехватываю Старшого поудобнее и судорожно рвусь вперед. Еще совсем немного, и мы укроемся за холмиком, который даст нам небольшую надежду выжить.
Каждый следующий шаг дается все труднее и труднее. Дыхание с противным хрипом вырывается из судорожно сокращающихся легких. Если выберемся, брошу курить. Нога проваливается в какую-то ямку, и я падаю лицом вперед. Старшой пытается встать, но у него даже это получается с трудом. Я взваливаю его себе на плечи, так что ноги Старшого волочатся по болоту, и как могу быстро двигаюсь вперед. Сил уже нет совсем, но какое-то странное упрямство овладевает мной. Нет, *censored*н ты сын, чертово ты создание, я не сдамся и не брошу своего напарника. Я напрягаю все тело и рывками продвигаюсь вперед. Кажется, сейчас я не смогу сделать и шага. Две секунды остановка, а теперь пошел! Сдавленный полурык-полустон вырывается через стиснутые зубы, и из последних сил я протаскиваю нас еще метров пятнадцать. Зеленая поверхность болота прыгает на меня, и я понимаю, что снова упал. Как же хочется застыть и не двигаться! С всхлипом, шатаясь, я поднимаюсь на колени, а затем и на ноги. Старшой уже не двигается, кажется, он потерял сознание. Я хватаю его со спины, пропускаю свои руки под его руками и сцепляю кисти у напарника на груди. Теперь спиной вперед, рывок, еще рывок. Где-то тут должен быть холмик, нам туда. Метрах в пятидесяти, позади пройденного пути лежит оставленное нами оружие, а значит, укрытие совсем рядом. Я уже даже не хриплю, дыхание с каким-то жутким свистом вырывается из полностью обессиленных легких. Из носа давно течет кровь, а по щекам катятся слезы. Вот он, холмик, но пальцы уже не могут удержать Старшого, и он выскальзывает из рук. Ломая ногти, я хватаю его за ворот, за какие-то ремешки на рукаве и продолжаю ползти вниз по холму, чтобы получить хоть какое-то укрытие. Мы проваливаемся по грудь в какую-то яму, и я поддерживаю Старшого, чтобы он не задохнулся. Сергей и сам вроде бы приходит в себя и пытается встать. С моей помощью ему это удается, и тут прямо за кочкой вырастает огненный шар.
Глухой взрыв ударяет в уши, огненный вихрь проносится над нашими головами, и внезапно все стихает. Я умер или все кончилось? Мы все стоим и стоим в воде, не в силах поверить, что спасены. Я совсем потерял счет времени. Когда мы пришли на болото? Час, десять минут, сутки назад? Дыхание немного выравнивается, так что я, наконец, могу говорить.
– Жив, Бритва?
– Ага. Слышь, Старшой, ты чё такой здоровый, а?
– Я нечаянно, напарник.
– Чтоб ты сдох со своим нечаянно, понял?
– Не дождешься.
– Ты в порядке?
– Как эта бяка накрылась, так сразу в себя пришел, не переживай.
Как же здорово просто стоять и дышать прохладным воздухом, пусть даже к нему примешиваются запах гниющей травы и застоявшейся воды. Я медленно вылезаю на пригорок и снимаю берцы, чтобы отжать мокрые носки. О том, что в двухстах метрах от нас совсем недавно стоял могучий артефакт, напоминает только огромное пятно чистой воды и опаленные кусты в радиусе метров пятидесяти вокруг. Солнце уже почти касается верхушек деревьев. Надо бы торопиться.
– Давай, Бритва, заберем оружие и сроем отсюда.
– Старшой, слушай, тут такая просьба у меня. Только не удивляйся.
– Валяй.
– Не зови меня больше Бритвой, а? Дурацкое имя.
Сергей с удивлением и, как мне показалось, одобрительно посмотрел на меня.
– Ну, тогда, Напарник, двигаем за стволами?
– Двигаем.
Оружие в общем-то уцелело. Деревянные части автомата покрылись черной копотью с открытой стороны, а на ружье, взятом у егеря, слегка оплавились пластиковые части. Детали механизма не пострадали, так что оружием вполне можно еще пользоваться. Я вполне оправился после происшедшего, и задремавший было во мне инстинкт сталкера тут же проснулся. Это же Монолит! Не поискать вокруг было бы преступлением.
– Погоди секунду, Старшой.
– Напарник, ты сдурел?
– Просто я профессионал. Понятно? А профи остается собой в любых обстоятельствах.
Старшой поперхнулся и от изумления не смог сразу ничего возразить. Здорово я его срезал, а? Это Батя мне как-то сказал такую фразу, а я запомнил, вот и пригодилась.
– Старшой, видишь вот эти шарики, как будто стальные?
– Да вижу, надеюсь, ты не собираешься собирать их все?
– Нет, потому что ты их соберешь.
– Ты точно перегрелся возле своего Монолита.
– А если я тебе скажу, что эти шарики можно использовать как мины? Они, кстати, так и называются, без затей, «мины».
– А ну подробнее.
– Если их стукнуть посильнее, то через минуту-другую они переходят в боевое состояние. Если что-то живое, крупнее собаки, пройдет мимо, то «мина» взорвется. Эффективность взрыва уступит, конечно, противопехотной мине, но зато, если сутки– трое ничего не произойдет, «мина» дезактивируется и ее можно использовать снова. Большой стоимости не имеет, но сейчас, я думаю, нам сгодится. Эй, складывай осторожнее, слышишь? Их положено носить в ящиках с поролоном, так что аккуратнее, а то взорвется в кармане.
– Давай свой рюкзак и снимай куртку, все равно мокрая. Переложим твои «мины» для страховки тканью.
Мы принялись торопливо собирать артефакты, но у меня была еще одна цель. Недалеко от опаленного испарившимся Монолитом круга лежало нечто совсем необычное. Старшой уже застегивал набитый под завязку рюкзачок, когда я, наконец, дошел до незнакомого артефакта. Я не видел его раньше, но очень много о нем слышал, как и любой сталкер Зоны. Еще не веря своей удаче, я поднял находку и поднес к глазам. Увесистый и твердый камень формой больше всего напоминал кусок мыла, которым пользовались не один день. Сквозь красноватую основу просвечивали пальцы руки и какие-то мелкие элементы внутренней структуры. Некогда рассматривать его подробно, да это и не безопасно.
– Что за дрянь ты там отыскал на этот раз, Напарник?
Если умолчать, то весь куш достанется мне одному. А классно все-таки, когда есть кто-то, кто называет тебя «напарник» и на кого ты сам можешь положиться. По мне так такое ни за какие деньги не купишь, а значит, и продавать его нельзя.
– Очень много всего хорошего, Старшой. Схрон, набитый всякими полезными штуками, новый костюм самого лучшего качества, тюнинг для моего АКМ и многое, многое другое. Твоя доля – половина, не забывай. Только выбраться отсюда надо.
Алекс Нейл. Морская пехота США, рядовой
Все-таки они выжили, эти русские. Я уже почти похоронил обоих, но, когда они мокрые и грязные вышли из леса, у меня как камень с души свалился. Конечно, когда у них там рвануло, стало понятно, что ребята задуманное исполнили. Только вот живы они или нет – неизвестно. Через пару минут после взрыва наши, те, которые за болотом отстреливались, такой огонь открыли – только держись. А минут через пять, наоборот, все стихло. Потом радиостанция заработала, да еще так устойчиво, что сигнал почти перестал рваться. Оказывается, их атаковали мутанты, да так активно, что ребятам почудилось, что вся Зона на них ополчилась. Потом так же неожиданно все прекратилось. А потом передали самое главное – наши потеряли сигнал от монолита и теперь не знают, что делать дальше. Еще минут через пять прошла информация, что русские тоже остановились, и тут уже Старший и проводник вышли из леса.
