Дэвид Хэгберг - Терминатор 3: Восстание машин

Люди за стеклянными стенами, казалось, не обращали внимания на царящий снаружи хаос.

Но они пуристы, подумал генерал. Они создавали фрагменты и кусочки, и волноваться о целом им не следовало.

Среда для них вполне комфортабельна. ИКС убедились в этом.

— Они в безопасности, — заверил один из старших инженеров. Брустер не помнил его имени. — Затронут только гражданский сектор — интернет, воздушное сообщение, электростанции.

— Но что потом? — спросил Брустер.

— Несколько минут назад до нас дошли сведения, что управляющие компьютеры в Ванденбурге полетели.

— Мы думали, это сбой соединения, — включился в разговор другой старший инженер. Брустер предполагал, что его зовут Тобиас.

— Но? — потребовал Брустер. В деле слишком много «но».

— Похоже на вирус, — допустил Тобиас.

На Фликинджере имелась гарнитура, соединяющаяся с главным сервером. Он покрепче прижал к уху динамик. Даже с внутренними коммуникациями возникли проблемы. — Система раннего предупреждения на Аляске накрылась, — сообщил он.

Брустер остановился на полушаге. — Почему? — Этого просто не может быть.

— Сигналы с половины наших спутников искажаются до неузнаваемости, — доложил еще один инженер.

— Что насчет ракетных шахт и подводных лодок?

— Связь пропала, — доложил Тобиас.

Для инженеров это лишь проблема интеграции систем: технический сбой, трудность, которую в авиационной промышленности называется ННВ. Неизвестность неизвестных величин. Неприятности, всплывающие при запуске любой сложной системы. Большинство из них ожидаемы. Но всегда случаются проблемы, которые немыслимо предугадать. Кроме предсказания, что они в принципе возможны.

С всемирной сетью коммуникационных систем случилась как раз ННВ, как говорят военные «техническая середина».

— Боже мой! Вы говорите, что страна полностью открыта для атаки? — ужаснулся Брустер.

Главный инженер посмотрел на остальных и кивнул. — Теоретически, нас уже могли атаковать, а мы и не в курсе.

— Кто такое сотворил? Иностранная держава? Или хакер-подросток у себя в гараже?

Фликинджер покачал головой в недоумении. — Не получается отследить вирус. И выявить источник.

— Ничего подобного мы раньше не видели, — добавил Тобиас. — Он продолжает расти. Изменяться. Словно у него собственный разум.

Брустер двинулся к стеклянной стене энергетической лаборатории. На тестовом стенде покоилось гуманоидное туловище, грудная клетка открыта, видна пара энергоблоков, лабиринт электронной схемы и сервоприводов. Техник-лаборант в белом костюме изучал данные анализа частотного спектра. Провода от нескольких тестовых устройств змеились в кибернетическое устройство.

Для техника все предельно ясно. Все они работали сверхурочно, но рано или поздно он пойдет домой, возможно, к жене с детишками. Холодное пиво, душ, ужин, а потом занятие любовью. Брустер почувствовал себя бесконечно далеким от простого и ясного существования. С каждой звездочкой, пришпиленной к погонам, он делал гигантский шаг прочь от нормальной жизни.

— Я не понимаю, — обратился он к инженерам. — Этого просто не может быть!

Наблюдая за работой техника-лаборанта, Брустер раздумывал, согласился бы он поменяться с ним работой, предложи тот? Или более — жизнь на жизнь. Но ответа не находил. Все непросто.

— Сэр, Пентагон на защищенной линии, — доложил Фликинджер. — Председатель на связи.

Брустер оторвал взгляд от технической лаборатории и кивнул. — Хорошо.

В конце коридора они прошли через двойные двери в двухэтажный компьютерный центр, занимающий все крыло НИОКР[2]. Десятки техников и операторов, одни в военной форме, другие— гражданские, копошились у компьютерных консолей, разбросанных по залу. Многие находились в четырехгранных открытых кабинетиках, остальные — в главном контрольном центре за стеклянными перегородками. В помещении не было окон, только решетки с крупными отверстиями для вентиляции.

Гул кипучей деятельности здесь во второй половине дня ненормален. Мигающие огни, торопливые переговоры операторов, пытающихся восстановить связь, мерцание компьютерных экранов, сообщения об ошибках, свидетельствующие о том, что глобальная сеть полностью разрушена.

Брустер зашагал прямиком к дежурному посту, схватил красную трубку защищенного телефона и нажал на огонек шифратора.

— Брустер, — рявкнул он. Инженеры и несколько техников собрались рядом узнать, в чем дело.

На линии был адмирал Джеймс Ф. Моррисон, председатель Объединенного комитета начальников штабов. — Мы тут, черт побери, надеемся, что ты сможешь решить проблему, — заорал он. Таким свирепым Брустер его не слышал. А адмирал известен вспыльчивостью.

— Понимаю, на что Вы намекаете, сэр, но Скайнет пока не готов к подключению всей системы, — постарался выдержать спокойный тон Брустер.

Вашингтон давил на него по поводу активации Скайнета. Высокотехнологичное оружие и прочие игрушки могут подождать. Но Скайнет, по крайней мере, по оценкам многих людей в Конгрессе и Правительстве, уже готов. К их числу относился и адмирал Моррисон. Брустер оказался между сторонниками запуска Скайнета и противниками, не менее могущественными.

— А твои коллеги-гражданские дали мне другую информацию! — набросился Моррисон. — Они говорят, что новый взрывной проект, на который потрачено пятнадцать миллиардов долларов, сможет остановить проклятый вирус!

— Сэр, сначала нужно попробовать другие шаги для…

— Боб, у меня нет времени на чепуху, — перебил адмирал. — У меня атомные подводные лодки и бункеры, а я, блин, не знаю, какие сообщения им рассылает вирус.

Брустер посмотрел на своих сотрудников. Он оказался на проигравшей стороне в споре.

— Понимаю, есть определенные опасения, но твои мальчики говорят, если мы подключим Скайнет ко всем нашим системам, он раздавит вирус как жука и вернет мне контроль над военными.

Возможно, Шелби внушил эти мысли адмиралу. Но Шелби лишь счетовод.

— Господин председатель, должен внести полную ясность, — начал Брустер. Он хотел попытаться притормозить Моррисона и заставить задуматься. — Если мы подключим Скайнет, он возьмет контроль над всей военной инфраструктурой.

— А вы будете контролировать его, правильно? — перехватил инициативу Моррисон.

— Верно, — осторожно ответил Брустер.

— Ну, так приступай, — приказал Моррисон. — И, Боб. Если сработает, ты получишь любые средства.

— Так точно, — Брустер медленно положил трубку.

Он постоял некоторое мгновение, размышляя. Сеть рухнула, поэтому само подключение к Скайнету проблематично.

Но, и это сильнее занимало мысли, если удастся подключить Скайнет, и тот разделается с вирусом, смогут ли они так же легко отключить его?

Скайнет разрабатывался крепким и изобретательным. Он способен мыслить самостоятельно и адаптироваться к любым угрозам, направленным против него.

Брустер пытался представить, когда все будет сказано и сделано, не посмотрит ли Скайнет на человечество как угрозу?

Он повернулся к подчиненным. — Ну ладно, запускайте, — приказал он.

— Да, генерал, — козырнула Патриция Тэлбот, главный системный техник ИКС.

Она пересекла зал в направлении главного контрольного центра, раздавая приказы, словно капитан эсминца, ведущий судно в бой.

Глава 24

На большом дорожном указателе значилось: АВИАБАЗА «ЭДВАРДС», ВОРОТА РОЗАМУНД, 16 КИЛОМЕТРОВ. Через сотню метров стоял другой указатель: ВЫЕЗД 6. ЛАНКАСТЕР. КВАРТЦ-ХИЛЛ, 1,5 КИЛОМЕТРА.

— Поверни здесь, — приказала Кейт Терминатору.

Пока их не преследовали. Небо сверкало чистотой, вертолетов не наблюдалось, а движение на шоссе достаточно свободно для трассы государственного значения.

Кейт еще дважды попыталась дозвониться до отца, но безрезультатно. Телефон не ловил сеть. Даже радио не работало, особенно в диапазоне FM, хотя получалось подобрать нечто отдаленно напоминающее музыку на волнах AM.

Терминатор съехал с федерального шоссе и рванул на восток через пустыню. Три дороги вели в «Эдвардс»: к воротам Розамунд по дороге 1-14, к северным воротам по 58-му шоссе и к южным воротам на юго-восточной оконечности озера Роджерс Драй.

Южные ворота реже использовались служащими авиабазы, через них проходили в основном сотрудники ИКС из отдела НИОКР.

Авиабаза занимала большую территорию, более 1300 квадратных километров, включая сторонние проекты, вроде ИКС. Она тщательно скрывалась от глаз общественности.

Кейт прежде была здесь лишь дважды. Первый раз, когда перерезали ленточки на церемонии открытия ИКС. Еще до ее поступления в колледж и развода родителей. Немногим позволили привести членов семей, и Кейт вспомнила, как гордилась папочкой. Он недавно получил вторую звездочку на погонах, и казался ей в тот день исполином не менее шести метров в высоту.