Алексей Калугин - Время - Назад! (сборник)
Император брови недоуменно сводит.
– И куда ж это он вышел?
– А шут его знает, — безразлично пожимает плечами референт. — Может быть, в Швейцарию, а может быть, к Вам на родину, Ваше императорское величество, в Америку Латинскую, стало быть.
Последнее Иван сказал, понятное дело, только затем, чтобы императору польстить. Да только император на то внимания совсем не обратил.
– А где премьер-министр? — спрашивает.
– Тоже вышел, — с улыбкой отвечает референт. — Этот, по слухам, — в Бразилию лыжи навострил.
– Выходит, воры они! — возмущенно взмахнул скипетром император.
– Ну, отчего ж сразу воры? — Иван вроде как даже обиделся за соотечественников. — Просто работа у людей такая — все при деньгах да при деньгах. Тут, знаете ли, Ваше величество, у кого хошь крышу снесет. Рано или поздно, конечно.
Что и говорить, умел Иван-референт императора утешить.
– А Дума чем занимается? — спрашивает Дон Хуан.
А Иван про себя смекает: «Ну, раз уж про Думу речь завел, знать, точно присмирел».
– Дума, — отвечает референт, — как ей и полагается, думает.
– О чем? — спрашивает император.
– Про то, — разводит руками референт, — мне неведомо.
– Но сами-то думцы знают, о чем думают? — вновь начинает волноваться Криптозоев.
– Полагаю, что нет, — качает головой Иван, но не скорбно, а вроде как даже весело, чем вводит императора в полнейшее непонимание. — Сами поглядите, Ваше величество, — указывает Иван на телевизор, что как раз репортаж из Думы показывает. — Ежели б они знали, о чем думают, так давно бы все уже решили и по домам разбежались, чай семья да дети у каждого. А раз все еще сидят, выходит, думу думают.
– Логично, — подумав, согласился император. После чего с тревогой в голосе спросил: — А народ как?
Настроения в народе более всего беспокоили Дона Хана. Что, если народ не поймет причин, а потому и не одобрит задержку в ходе реформ?
– Народ безмолвствует, — успокоил императора референт.
Облегченно вздохнув, велел Криптозоев Ивану нового премьера подыскать, а заодно и министра финансов, да чтоб таких, у которых голова на плечах крепко сидит! — и принялся своим бессмертным приятелям названивать да мейлы раскидывать, чтобы, значит, дополнительные инвестиции присылали.
Бессмертные, само собой, по первому делу удивились. После орать принялись, да все насчет того, что лишних денег у них, мол, нет. Врали, конечно, — цену себе набивали. Но Криптозоев, поднаторев малость на императорской-то должности, конкретно заявил бессмертным, что коней на переправе не меняют и раз уж взялись за реформы, то нужно вести их до конца. Каким бы он ни был. Конец то есть. Бессмертные затылки плешивые поскребли и поняли, что, как тут ни крути, — прав Криптозоев. Деньги в развитие Российской империи вложены уже немалые, и, не доведя дело до конца — в смысле до логического конца, — назад их не воротишь.
И снова потекли в Россию инвестиции.
И снова сидел в своем императорском кресле Дон Хуан Криптозоев, счастливый и довольный, смотрел телевизор и радовался тому, как, точно розовый куст по весне, расцветает под его чуткой и любящей дланью Россия.
И снова пел песни да плясал для императора Иван-референт. До тех пор, пока не пришло время сообщить вседержителю, что инвестиции снова закончились.
– Быть того не может! — в ярости подскочил на месте император. — В прошлый раз ты говорил, что все дела наполовину сделаны. После чего мне инвесторы еще столько же денег дали, что и вначале. Значит, до конца хватить должно было!
Иван даже глазом не моргнул.
– Верно, — соглашается. — Да только с прошлого раза времени вдвое меньше прошло, нежели от начала работ до середины.
– И что с того? — не понял император.
– А то, — отвечает ему референт, заглядывая для блезиру в папочку. — Ежели те же деньги в два раза быстрее кончились, следовательно, и дел сделано вдвое меньше.
Такая логика была Дону Хуану не по зубам.
Спросил император на всякий случай про премьера с министром финансов и был ничуть не удивлен, узнав, что оба сгинули невесть куда.
А Дума, как ей и полагалось, думала.
А народ — безмолвствовал.
– Скажи мне честно, Иван, — жалобно посмотрел Дон Хуан на референта. — Какая часть намеченных работ выполнена и много ли еще осталось недоделок?
Пожалел Иван Криптозоева и с последней прямотой ему ответил:
– Ничего, Ваше императорское величество, не сделано. Дороги даже и не начинали ровнять. А дураки… — Референт улыбнулся — не то с сожалением, не то лукаво. — Что ж с ними сделаешь, Ваше величество, с дураками-то? Дурак, ведь он как солнце — всем светит.
Император вначале призадумался над словами референта, а после грустно вздохнул.
– Ну а мне-то теперь что делать? Ведь не дадут же мне жизни инвесторы бессмертные, чума их забери!
– Ну, Ваше величество, — с искренним подобострастием посмотрел на Дона Хуана Иван, — не волен я вам советы давать. Вы император — вам и решать. Но если бы меня кто спросил…
Сделав театральную паузу, референт уставился на мышь, что шебуршилась в дальнем углу императорских покоев.
От охватившего его возбуждения Криптозоев аж затрясся весь.
– Говори, Иван, говори!
– Видите ли, какое дело, Ваше величество, — рассудительно начал Иван, — у нас в России правители обычно плохо кончают. Особливо императоры. Кто на бомбе подорвется, кого свои же приближенные втихаря ночью придушат, а кого и пристрелят попросту. Нет, вначале их, понятное дело, все любят!..
Референт хотел еще что-то добавить к сказанному, но император его уже не слушал.
– Так что ж мне-то делать?! — взвопил благим матом Дон Хуан.
Прежде чем ответить, Иван вздохнул озабоченно и окинул императора оценивающим взглядом — как будто «мерс» подержанный покупал.
– Я так полагаю, Ваша величество, — неторопливо начал референт, — что для императора, так же, как и для спортсмена, главное — вовремя уйти.
– Куда? — в отчаянии заломил руки Криптозоев.
– Мир велик, — загадочно улыбнулся референт и, подойдя к занимавшей полстены карте мира, ткнул пальцем в один из тихоокеанских островов. — Сюда, к примеру. Чем плохое место?
Дон Хуан взглянул на указанный островок, и в голове его мелькнула предательская, а может, совсем наоборот — спасительная мысль: «А в самом деле, почему бы и нет?..»
– Но как? — вновь обратился император к своему верному референту.
– А вот тут уж, Ваше величество, как говорится, не извольте беспокоиться, — улыбнулся Иван. — Для такого случая у нас в России свое, что называется, ноу-хау имеется!
Сказал это Иван и распахнул перед Криптозоевым платяной шкаф. А там, где прежде рубашки атласные, фраки да мундиры с позументами красовались, в которых император олигархов местных да послов заграничных принимал, висит только одно платье женское. Нежно-голубое, с оборочками и воротничком кружевным, крестиком вышитым. Взглянул на это платье Дон Хуан Криптозоев и понял, что иного пути у него нет.
– Спасибо, — расчувствованно шмыгнул носом Дон Хуан и, не тратя время попусту, начал переодеваться.
– Да не за что, — ласково улыбнулся Иван, глядя на то, как ловко натягивает на себя женское платье Криптозоев — будто всю жизнь лишь такую одежку и носил.
Так и пропал невесть куда первый бессмертный император России.
А второго уже не было. Кому ни предлагали, все отвечают:
– Дураков нет!
А в России Дона Хуана долго еще вспоминали. Все судили да рядили, удалось бы Криптозоеву Россию обустроить, подойди он к проблеме с другого конца. Ну, скажем, начни он не дороги строить да с дураками счеты сводить, а, скажем, олигархов мочить где ни попадя? Мнения на сей счет разделились.
РУКА ОБ РУКУ
Голова-комод
Не помню точно, где я впервые прочитал о том, что человек не в состоянии осознанно контролировать более трех важных дел одновременно. Возможно, это был какой-то научно-популярный журнал, из тех, что сейчас уже не издаются, — я нашел его на даче и, прежде чем бросить в костер на растопку, удосужился прочитать страницу. Даже не прочитать, а просто скользнуть взглядом.
Но мысль-то какая! Сногсшибательная!
Если ты пытаешься удержать в голове более трех дел одновременно, то ни в одном из них успеха не достигнешь!
Боже, когда я узнал об этом, я сразу понял, в чем причина всех моих неудач, — нужен строгий контроль за тем, что творится в голове. Сортировка нужна. Контроль и учет.
Но, когда я рассказал об этом открытии двум-трем своим приятелям, меня на смех подняли.
«Ты че, — говорят, — какой учет в голове? В голове как был кавардак, так он навечно там и останется! Голова — это штука такая, в которую без молотка и зубила лучше не соваться!»
