Уильям Форстен - Спуск к океану (ЛП)
— Мне было почти двадцать лет, когда я стал солдатом. Прежде, я был научным сотрудником, интересующимся трудами древних и их философиями, — ответил Джурак. — Я знаю как повернуть ручку и станет светло, чтобы я смог почитать, но попросите меня объяснить, почему зажегся свет, а я понятия не имею.
— Все же, то, что вы нам рассказывали, мы будем стараться работать над этим.
— Вы пробудили моё любопытство кое насчет чего.
— И что это?
— Ваши людские особи. Я знаю вы чувствуете презрение из-за лунного праздника. Я наблюдал за вами с близкого расстояния этим вечером.
Веламак неопределенно махнул рукой. — Примитивно, но интересно. Я полагаю, что вы были гораздо сильнее обеспокоены, чем я когда-либо буду.
Снова Джурак слегка рассердился, но затем это прошло. — Существует некое отличие насчет ваших людей. Я слышал слухи об этом.
Веламак улыбнулся. — Да, они другие.
— И чем они отличаются?
— Они на нашей стороне.
— Но вы сказали, что истребили их на островах.
— Низшие существа. Нет, мы говорим о тех, кто живет внутри империи, некоторые из них на протяжении сотни поколений или больше.
— И они рабы? Вы питаетесь ими?
— Время от времени, но это не существенно, и не касается их.
— Тогда в чем заключается разница?
Веламак улыбнулся. — Шив. Мы разводим их. Мы разводим их в соответствии с тем, что мы желаем от них.
— И что это?
— Раса воинов. Выведение породы путем, каким вы разводите лошадей. Тех, кого мы не отбираем, мы уничтожаем или стерилизуем. Только самые лучшие продолжают размножение, поколение за поколением.
— Боги. Они могут быть семенами вашего собственного краха.
Веламак улыбнулся. — Нет. Из-за ордена, который контролирует их, и у них есть что-то, чего вы никогда не давали вашим человеческим особям.
— И что же?
— Вера. Вера в божественность нашего творения. Они — Шив, элита элит, и когда республика встретится лицом с легионами Шив, она погибнет.
— И что насчет нас, в таком случае? — спросил Джурак, холодная дрожь страха пробежала по нему, когда вся чудовищность того, что он услышал, пронзила его.
Веламак улыбнулся. — Он из моего ордена, как я полагаю, он прямо сейчас движется в направлении к окончательному контролю, он будет вести нас.
Джурак опустил голову. Впервые с момента встречи этого посланника, он наконец почувствовал, что понял, что скрывалось в нем. Этот казан был не просто посланник, он был фанатиком, верующим, который появился приготовить путь грядущему безумию.
— Итак, вы выжили после всего, Хазин.
Хазин улыбнулся, низко кланяясь перед Великим Магистром своего ордена. Он видел настороженный взгляд, перемещение Великого Магистра, когда он чуть-чуть наклонился вперед, готовый отпрыгнуть, если Хазин сделает угрожающее движение.
— Мой господин, я должен выразить протест из-за унижения при личном досмотре перед входом в ваши покои, — ответил Хазин, — я не настолько нелоялен, чтобы ударить вас сейчас.
Фразу Хазина Великий Магистр сопроводил саркастическим ворчанием.
— Весь город пребывает в смятении с тех пор как пришвартовался ваш корабль, интересно, какие новости вы принесли.
Хазин усмехнулся. «Так они не были уверены. Боже».
— Ханага мертв, как вы и приказали.
Раздался выдох облегчения.
«Ага, так он боялся тайного сговора внутри заговора. Прекрасно, это отвлечет его размышления на данный момент».
— Не было никакого смысла в сохранении этих новостей скрытыми. Я уже отправил одного из наших аколитов во дворец передать его Высочеству хорошие известия. Я подумал это самое лучшее, тем не менее вам я сообщаю лично.
Великий Магистр шелохнулся. — Вы уверены, что он мертв? — теперь его голос был наполнен угрозой.
— Если вы сомневаетесь, вызовите Шив, которые были на борту корабля и подвергните их допросу. Они избавились от тела после того, как мы закончили.
— Вы должны были оставить какое-нибудь доказательство для удовлетворения Ясима.
— Аколит несет с собой корзину с головой Ханаги. Является ли это достаточным доказательством, мой господин?
Раздалась усмешка. — Скорее всего его стошнит от такого зрелища.
— И стошнит снова, когда вы потребуете оплату, — ответил Хазин.
Великий Магистр кивнул, подобрал кинжал, покоящийся на его столе и проверил лезвие.
— Он заплатит. Он знает результат если откажется.
— Ясим с виду может казаться слабаком. Но так ли это?
— Он глупец. Ханага был другим. Однажды гражданская война была бы разрешена и мы все знаем, что он бы повернул на нас. Мы были бы единственной угрозой, оставшейся Золотому трону. Ясим, из-за удара, будет слишком бояться нас. К тому же предложенное богатство было достаточно хорошей причиной переменить стороны и поддержать его.
— Война, однако, теперь закончена, — ответил Хазин. — Играя друг против друга — наш собственный путь к власти. Оставшиеся Знамена покорятся. И что потом?
— Мы укрепим наше владение. С предложенной оплатой мы сможем расширить наши храмы, собрать больше новобранцев. Десятилетний цикл борьбы за престол начнется снова, и в очередной раз мы сыграем в эту игру. Этот новый император морально слаб, но он достаточно силен в своих личных покоях. Довольно скоро народится следующее поколение с которым мы будем играть.
Хазин кивнул, хотя был не согласен. Магистр был стар, огонь покинул его. Теперь он думает как старик, ищет безопасность, тепло и комфортабельное сиденье рядом с Ясимом за банкетным столом и в амфитеатре.
Он не знал в полной мере того, кого он только что посадил на трон. За одну эту единственную причину он должен умереть и за простой факт, что он находился на его пути.
— Путешествие было утомительным, — ответил Хазин. — Могу ли я получить ваше разрешение удалиться?
Магистр кивнул, затем поднял руку, прямо перед тем как Хазин хотел выйти из двери и указал закрыть ее. — Один вопрос.
Хазин сохранил на лице безмятежное выражение.
— Ваш приказ был убить Ханагу. Безусловно маловероятно кому-то пережить такое задание.
— Да, это так.
— Тем не менее, очевидно, что вы все устроили так, чтобы выжить.
— Да.
Момент пришел, подумал Хазин. Если у него есть хоть немного мудрости, он должен убить меня сейчас, в это самое мгновение.
— Вы знали о моем намерении в отношении вас.
— Да, чтобы я также погиб, но этого не произошло.
— И?
— Вы можете убить меня сейчас и узнать результат, или позволить мне жить и узнать результат.
Наступил длительный момент тишины, магистр держал кинжал в своей руке. В своё время, этот священник был первым наставником в ордене. Хазин преданно следовал за ним, поскольку такая лояльность должным образом вознаграждалась продвижением. Теперь оставался один единственный шаг, чтобы достичь окончательного положения в ордене, и магистр знал это.
Хазин, наконец, посмотрел прямо на него. — Лучше та угроза, которую вы знаете, чем наоборот, — прошептал Хазин. — Прежде, чем кто-то еще сможет добраться до вас, им все еще придется сразиться со мной.
Магистр едва различимо кивнул в согласии.
— Взаимоотношения между нами будут сохранять баланс. Если внутри ордена есть еще один соперник, например Кришна или Ульва, они знают, что если нанесут удар по вам, я все равно отомщу, если же я буду сражен, тогда вы свершите месть. Пока мы будем осторожны, мы сможем выжить.
— Вы умоляете сохранить вам жизнь, Хазин? Я всегда думал о вас лучше, что вы никогда так низко не падете.
— Нет, скорее предположение, что либо мы оба сможем жить, либо оба умрем. Я знаю, почему вы мне поручили убить Ханагу. Это было дело нашего ордена и я мог осуществить его.
Он тщательно выбирал тональность своего голоса. Магистр обучал его чтению тончайших нюансов выражения, малейшему изменению в тоне, по миганию века, очень слабо различимому взгляду в сторону, когда говорят ложь. В этом заключалась еще одна сила ордена, обучение быть правдовидцем, тем, кто мог определить ложь у другого, независимо от того, как тщательно она срабатывалась.
Он на мгновение подумал о человеке по имени Кромвель, резкая честность которого была так легко читаема, и тем не менее он так труден для проникновения в его мысли. Затем он отбросил эту мысль в сторону. Он обязал был оставаться сосредоточенным.
— Я поручил вам Ханагу, чтобы заодно избавиться от вас. Потребности ордена сейчас, когда гражданская война подходит к концу, меняются. Вы, Хазин, процветаете на конфликте и манипулировании им в свою пользу. Я не уверен, сможете ли вы выжить теперь, когда это заканчивается.
— Мы все еще должны сразиться с человеческим восстанием на севере.
Магистр фыркнул. — Времени еще предостаточно.
— Я так не думаю.
