Валентин Холмогоров - Проклятие Галактики
Что-то приглушенно пискнуло, Ник покосился в сторону укрепленного на стене пульта. Тусклый и запыленный дисплей внезапно ожил, запульсировали зеленоватые цифры, замелькал секундами обратный отсчет. Пять минут. Похоже, Эстер не заметила этого либо не придала значения подозрительному звуку, раздавшемуся в тишине крошечного помещения. Что ж, тем лучше.
– А вас не удивляет, что у меня каким-то чудом имеется доступ практически ко всем внутренним помещениям корабля? – пожал плечами Ник и, опустившись на корточки, принялся собирать рассыпавшийся по полу контейнер, герметичную упаковку с соком и запаянные в пластик одноразовые столовые приборы. – Что системам контроля доступа прекрасно знакомы мои биометрические данные? Не вижу ничего странного и в том, что мне известны внутренние управляющие коды.
– Вы подозрительно спокойны, сэм Фадеев.
– По крайней мере ужаса вы мне не внушаете, – вновь поднялся на ноги Ник, – к тому же я уверен, что вы не выстрелите.
– Почему же?
– Потому что вы бортинженер. А это – шлюзовая камера. Под декоративной обшивкой – легкий корпус, полметра межкорпусного пространства с трубопроводами и трассами коммуникаций, затем – герметичный прочный фюзеляж. Дальше – космос. Заряд излучателя пробьет этот сандвич насквозь в долю секунды. Это вызовет разгерметизацию отсека. И вырывающийся наружу поток воздуха испортит вашу очаровательную прическу.
Четыре минуты десять секунд.
– Черт…
Эстер смущенно оглянулась по сторонам, словно ожидая, что оттуда придет неожиданная подмога, затем неохотно опустила оружие.
– Надеюсь, вы не броситесь на меня с кулаками?
– Я имею привычку бросаться на женщин с несколько другими намерениями… – улыбнулся он, и эта улыбка, кажется, придала ей немного уверенности. – Однако боюсь, сейчас не тот случай.
– Прослушай, Кри… Послушайте, Ник. Я действительно не собираюсь стрелять. Я просто хочу понять, что ты… Что вы затеваете.
– В настоящий момент я планирую забраться в спасательный бот и задраить люк.
– И что потом?
– Если честно, я не знаю, Эстер. У меня просто не было времени разработать детальный план.
Три минуты пятнадцать секунд.
– Ясно. Вы мне не доверяете. Впрочем, у вас нет причин мне доверять. Просто учтите, что эта попытка бегства только усложнит ваше положение. Баррозо станет вас искать, тщательно искать. Он бросит на это все силы, а они у него есть. И причины у него тоже есть. Он не остановится.
– Я знаю.
– И найдет.
– А вот в этом сомневаюсь. Я умею хорошо прятаться.
Две минуты девятнадцать секунд.
– Послушайте, Ник, давайте оставим это. Давайте просто поговорим. Я уверена, мы сможем найти решение.
– Боюсь, сейчас на это нет времени. В другой раз.
– Другого случая может уже не представиться, – покачала головой Эстер. – Подумайте, подумайте еще раз.
Минута пятьдесят три.
– Я подумал, – ответил Ник. – И все уже решил.
Он сделал шаг вперед, Эстер испуганно отшатнулась, и этого ее секундного замешательства вполне хватило, чтобы с лязгом захлопнуть ведущую в шлюзовой отсек дверь. Не слишком-то вежливо, ну и пусть. Из коридора донеслись невнятные и, судя по интонациям, весьма раздраженные крики, но толстый металл заглушал доносившиеся снаружи звуки, и Ник не сумел различить слов. Впрочем, сейчас это и вовсе не имело никакого значения.
Внутреннее пространство спасательного бота было рассчитано только на одного человека и потому оказалось ужасно тесным. Узкий ложемент, куда забрался Ник, был жестко соединен с корпусом бота, и для того, чтобы задраить за собой люк, ему пришлось сначала встать на четвереньки, а потом пятиться спиной вперед. Сверху беззвучно опустилась страховочная скоба, зафиксировав его в полулежащем положении, корпус бота едва ощутимо вздрогнул: это закрылись створки внутреннего гермошлюза. В следующий миг в животе образовалась ледяная пустота, и ребра защекотало изнутри ощущение возросшей перегрузки.
«Проклятие Галактики» выплюнул в окружающее пространство с десяток небольших шаров, тускло блеснувших глянцевыми боками в отраженном свете близкой планеты. Если бы эту картину наблюдал кто-либо со стороны, он увидел бы, как боты, казавшиеся крошечными горошинами на фоне огромного корабля, устремились к голубоватому диску Калориса, как прямо из гладких корпусов словно по волшебству выдвинулись прямоугольные площадки солнечных батарей, как раскрылись аккуратные зонтики параболических антенн, как мигнули и погасли стартовые ускорители, придавая спасательным капсулам требуемый импульс, чтобы дальше они могли двигаться, опираясь только на силы гравитации и собственную инерцию. Но никто, конечно же, не мог видеть этого.
Да, в общем-то, никому и не было дела до столь незначительного по космическим меркам происшествия. Разве что только одному невысокому и полному человеку, неподвижно сидевшему в глубоком кресле посреди главного командного центра корабля с закрытыми глазами. Но сейчас он мирно дремал, не обращая ни малейшего внимания на окружающее.
– Сэм Баррозо? – прервал его покой дежурный офицер в сером форменном кителе Ассоциации.
– А? Что? – подскочил на месте толстяк, растерянно глядя на потревожившего его человека. – Что случилось?
– Кто-то отдал команду на запуск спасательных модулей по левому борту с технической палубы «Д».
– Сколько ботов стартовало? – Тон Баррозо мгновенно сделался собранным и деловым. Он ловко, несмотря на свой вес, вскочил на ноги и бросился к ближайшему терминалу. Вспыхнул проекционный экран.
– Двенадцать. Мы отслеживаем траектории.
– Прекрасно. Определите места посадки и сразу же доложите мне.
– Это займет некоторое время, сэм Баррозо, – осторожно заметил офицер. – По нашим расчетам, капсулы приземлятся на значительном удалении друг от друга.
– Это не имеет значения, – махнул пухлой ладонью коротышка. – В любом случае подготовьте поисковые группы. Определите, кто из экипажа отсутствует на борту. Поднимите файл автоматического журнала, там должно быть зафиксировано, кто и когда активировал код. Запросите записи камер наблюдения… И найдите мне этого… Фадеева. Быстро.
– Да, сэм Баррозо.
Офицер кивнул и, ловко крутанувшись на каблуках, зашагал прочь.
– Черт знает что такое… – пробормотал Баррозо, устало протирая ладонями слезящиеся глаза.
Найти в переполненном людьми отсеке укромный уголок, в котором никто не помешает записать видеосообщение и отослать его домой, оказалось совсем непросто. Макс несколько раз включал свой «пад», но вокруг было настолько шумно, что устройство неизменно выдавало сообщение о низком уровне сигнала и требовало перенастроить микрофон на большую чувствительность. Наконец Максу пришло в голову, что на всем корабле есть, пожалуй, только одно место, где он сможет спокойно отправить весточку родителям.
Гальюн оказался тесноват, но зато здесь было относительно тихо и достаточно чисто, разве что приторно пахло дезинфекцией и синтетическими моющими средствами. Поудобнее устроившись на металлическом унитазе, Макс активировал «пад» и постарался направить на себя камеру так, чтобы в кадр случайно не попала вмурованная в стену огромная металлическая кнопка, украшенная аккуратно выведенной по трафарету надписью: «ПЕРЕД СЛИВОМ ЗАКРОЙ КРЫШКУ, ПОВЕРНИ ВЕНТИЛЬ».
– Привет, мам, – громко сказал он и попытался изобразить на лице улыбку. Макс почему-то всегда чувствовал себя неуютно перед камерой «пада», слова куда-то терялись, а в голову лезла всякая чушь. Чтобы собрать разбегающиеся мысли в кучу, он на мгновение отвернулся и кашлянул.
– В общем, у меня тут все в порядке. Правда, из нашего взвода осталось всего восемь человек, зато все живы и здоровы, только Студенца ранило, но врачи говорят, легко отделался. Он сейчас в госпитале отлеживается. Еще говорят, во время отлета на Сайноре много наших погибло, но я не знаю точно, мы стартовали в числе последних. Сначала гражданский персонал и раненых пустили, вот этих бортов много сбито. Это же транспорты, у них вооружения, считай, почти и нет совсем. Я сам видел, как один падает… Вот. Наш учебный батальон расформировали недавно, меня на «Доминатор» перевели, это ударный корабль такой. Тридцать шесть плазменных орудий, полсотни дронов, пехота еще. Куда-то летим, но я не знаю, куда. Нам не говорят. И что дальше будет, тоже не говорят. Ребята болтают, что Ассоциация атакует мирные поселения, мол, кто-то в новостях слышал. Но у нас тут все новостные каналы закрыты, военное положение и все такое. Только сообщения отправлять можно. И то не факт, что дойдет. А народу здесь много, десантный отсек на сто коек рассчитан, а нас сюда почти полторы сотни набилось, в общем, спим по очереди. Я с Адамом Ковачем объединился, у нас одна койка на двоих. Ну, в смысле мне отдельной не досталось, поэтому. Он нормальный парень, только странный немного. Зато есть с кем поболтать. Адам с Сайноры, так что ему сейчас непросто, сама знаешь, что с этой планетой сделали… У вас-то там все в порядке? Как там папа? Уже тепло, наверное, и море тоже теплое…
