Владимир Марышев - Избранные
— Может, и никакого. А может, это нам когда-нибудь пригодится. Кто знает?
Ворохов немного подумал.
— Так, значит, этот самый Макаров меня и «расшифровал»?
— Именно он. В сущности, это и была его основная работа. Много еще вас бродит по свету… неорганизованных, не знающих, кто они на самом деле. Но не подумай, что Виктор Владимирович просто-напросто разгуливал по улицам, надеясь случайно напасть на чью-нибудь кси-волну. Всем нам пришлось потрудиться. Во-первых, мы изначально знали, что в нашем городе очень много кси-людей. Откуда знали? Ну, это тебе Кирилл Ильич разъяснит. А зная это, мы начали прощупывать все каналы. В частности, залезли в Сеть и обнаружили там твои опусы. Это был шок! Стадник сразу заявил, что такое мог написать только один из нас. А вот дальше все было очень просто. Мы «вычислили» тебя и послали Макарова — удостовериться. Он-то, кстати, и сказал, что у тебя есть еще какой-то необычный дар. Когда все сомнения отпали, тебя пригласили на известный банкет.
— Так-так… Говоришь, много еще гуляет нас, неорганизованных? Неужели по всему свету?
— Ну, Антарктиду можешь смело исключить. А на остальных материках наша организация обосновалась прочно.
— Организация? И как же она называется? Надеюсь, не «Коза ностра» или что-нибудь в этом духе?
— Официально, если этот термин вообще применим, — «Сообщество Кси». Но обычно мы называем ее просто — Клан.
— Ух ты! Точно — все как у мафии.
— Думай что хочешь. Мы не вкладываем в это слово никакого криминального смысла.
И тут Ворохову пришла в голову одна мысль, которая заставила его похолодеть.
— Макаров нашел работу применительно к своему дару. Не значит ли это, что твоя работа…
Зеленые глаза Марго сузились, как у разъяренной кошки.
— Запомни на веки вечные, — сказала она, — я свободный человек и никогда не торговала собой. Уяснил?
Мне никто не смеет указывать, с кем спать! Не скрою: Кирилл Ильич туманно намекал, что Клан нашел такого славного парня — Андрея Ворохова. И что неплохо было бы мне к нему приглядеться. Я посмеялась — только и всего. Надо знать нашего Кирилла Ильича. У него есть такой пунктик: он почему-то считает, что от браков между кси-людьми должны рождаться особо одаренные дети. Я думаю, что это миф. У самого Кирилла Ильича жена «кси», но детей нет. У Михаила Игоревича жена тоже из наших. Дети уже взрослые — и самые обыкновенные. Да и не в этом дело. Пусть бы даже его теория стопроцентно подтвердилась — что из того? Уж поверь: окажись ты заурядным драным мартовским котом, не помогли бы никакие высшие соображения, никакие евгенические изыски. Я сама положила на тебя глаз. Понимаешь? Я сама! Ты что, себя недооцениваешь? Считаешь, что затащить тебя в постель можно только по указке сверху?
— Извини, Марго, — буркнул Ворохов. — Не знаю, что на меня нашло…
— Дурак, только и всего! — с чувством сказала Марго. — Настоящий мужик должен считать, что он — самый лучший, что все бабы только и мечтают упасть к его ногам. Всегда презирала тех, которые покупают любовь. А что касается моей работы… Видишь ли, Клан — разветвленная организация. Чтобы строить свою политику, он должен располагать информацией разного рода. Я — профессиональный информатор. Видел компьютер? Это и есть мое рабочее место. Копаюсь в Сети, а заодно просматриваю англоязычную прессу. Неплохая работа. Интересная. Сведения со всего мира! И денежная. Это, поверь, имеет для меня некоторое значение. Деньги дают известную свободу. Ты согласен?
Ворохов смотрел на недоеденный бутерброд. Аппетит пропал начисто.
— А откуда дровишки? — спросил он. — То бишь, деньжата? Ваш Клан что-нибудь производит?
— Я думала, ты догадаешься. Каждый член Клана в какой-то области одарен. Как ты думаешь, есть среди нас гениальные бизнесмены? Разумеется, есть, и немало. Они зарабатывают миллионы долларов и содержат все Сообщество.
— Просто так, из чистого альтруизма?
— Андрей, ты до сих пор не можешь понять, что такое Клан. Это же как одна семья, хотя и разбросанная по пяти материкам!
«В самом деле дурак! — подумал Ворохов. — Зациклился: гейша, гетера… Радуйся, что она вообще обратила на тебя внимание — с такой-то внешностью, деньгами, возможностями… Сидел бы сейчас в своей квартирке, один как перст, думал о ней, недостижимой, загадочной, и кусал локти от бессилия. Надо же, профессиональный информатор… Эх, вот здорово, если бы были только я, Марго — и никакого Клана, этого спрута, раскинувшего щупальца по всему миру! Кси-люди… Не хочу, не могу поверить! Неужели мое „я“ так зависит от этой чертовой метки? Неужели, не будь ее, я сидел бы сейчас в каком-нибудь унылом КБ, чертил втулки и муфты, не помышляя о литературе? Удивительно! Я, фантаст, должен прыгать от радости, открыв сверхлюдей, да еще узнав, что сам являюсь одним из них. А у меня почему-то сосет под ложечкой…»
— Клан, семья, — сказал он. — Осталось только узнать, кто у вас работает «крестным отцом». И что это у Клана за политика такая? Я-то думал, что у всех моих новых знакомых при слове «политика» начинается… м-м… легкое недомогание.
— Это не то, что ты думаешь. К власти мы не стремимся. Но подробнее о Клане тебе расскажет Кирилл Ильич.
— А ты? Ты же… информатор? Марго улыбнулась.
— Я думаю, у нас и без того найдется о чем поговорить. Не правда ли, Андрей?
Глава 14. «ЛОМКА»
Николай Аркадьевич Филюшин отдыхал от трудов праведных… вернее, неправедных. Развалясь в кресле, он смотрел телевизор. Новости шли сразу по двум каналам, и Филюшин то и дело переключал их — для сравнения. Да, это было нечто! Близились выборы нового государя веся Руси, и СМИ уделяли повышенное внимание наиболее вероятному победителю. Но если один телеканал изображал его волевым, целеустремленным и благородным — этаким рыцарем в золотых доспехах, то второй представлял кандидата в президенты бесхребетным субъектом, купленным кучкой миллиардеров. Ни дать ни взять облако в штанах, плывущее туда, куда укажут те, кто, собственно, и сшил эти самые штаны.
Филюшин догадывался, что, по большому счету, правы люди, содержащие второй канал: кандидат действительно плотно сидел на «крючке». Поэтому его особенно умиляло то, как «рыболовы», командующие первым каналом, превозносят достоинства своего ставленника. Здешняя пропагандистская машина работала не хуже, чем в Штатах!
Если честно, Николай Аркадьевич и сам не вполне понимал, зачем смотрит этот политический балаган. Он был убежден, что в обозримом будущем результаты каких-либо выборов утратят всякое значение. Карлики воюют с карликами, размахивая деревянными мечами, — ну и пусть до поры до времени тешат себя иллюзиями. Ему-то что? Может, просто доставляло удовольствие разглядывать низшие существа, копошащиеся за стеклом террариума?
В дверь легонько постучали. Филюшин поморщился: кого там принесло?
— Войдите! — сказал он, обернувшись через плечо. В номер проскользнула крашеная блондинка лет под тридцать. На ней было короткое темно-синее платье с широким серебристым поясом, в ушах покачивались длинные, наверняка дешевые, серьги. В руке она держала незажженную сигарету. Филюшин снова поморщился: ноги так себе, не высший сорт, можно было ограничиться и нейтральным миди.
— Извините, пожалуйста, — не очень убедительно изображая смущение, сказала блондинка. — Я где-то забыла свою зажигалку. Может быть, у вас найдется?
— Я не курю, — ответил Филюшин, нетерпеливо вертя в руках пульт дистанционного управления.
— Извините. — Блондинка, разумеется, и не думала уходить. — А можно вас спросить? Вы, наверное, недавно въехали? Я вас раньше здесь не видела.
«Зато тебя здесь, судя по всему, регулярно видели последние десять лет», — подумал Филюшин. Ему нестерпимо захотелось запустить в нее пультом.
— Это вы меня извините, — сказал он. И тут же изменил тон: — Знаешь, милашка, ты немного не по адресу. Я совсем без бабок. Тоже вот где-то забыл, никак вспомнить не могу.
Блондинка недоверчиво оглядела номер — по здешним меркам он, наверное, был шикарным. Но если хозяин не настроен провести с ней ночь — ничего не поделаешь. Или он просто скряга (в это верилось с трудом), или импотент, или ждет другую кралю — помоложе и посимпатичнее. А может, голубой? Тьфу!
— Извините, — холодно произнесла девица и выскользнула обратно.
Филюшин попереключал каналы. Слащавый латиноамериканский телесериал, нудное ток-шоу, игра для дебилов, упивающихся тем, что они знают, какие птицы спасли Рим… Он выключил телевизор и, растянувшись на диване, стал вспоминать.
Конечно, появление американца вдали от столицы могло вызвать нездоровое любопытство. Поэтому Кромптон поинтересовался у своих московских «друзей», не могут ли они раздобыть несколько российских паспортов — на выбор. Они могли. Эти ребята многое могли! Даже не стали задавать вопросов, только лишний раз поинтересовались, не пахнет ли здесь шпионажем, и он лишний раз заверил, что нет. «Ну смотрите, мы ведь можем и проверить», — без слов, одним взглядом, дал понять шеф конторы. «Сколько угодно!» — так же, взглядом, ответил Кромптон.
