Алексей Евтушенко - Пока Земля спит

– … даже те, кому кажется, что он спит без сновидений, – закончил я фразу после короткой паузы.

– Верно, – окинул меня острым взглядом Эльгожо. – Сны видят все. Но, как ты правильно отметил, не все их запоминают. И уж точно не все видят те сны, которые им хотелось бы видеть. Отсюда и потребность. Чаще всего от просмотра чужого сна послевкусие ярче, и запоминается он лучше своего собственного. Что такое послевкусие от сновидения надо объяснять?

– Кажется, догадываюсь, – сказал я. – Это даже не воспоминание о сновидении, а ощущение от него, которое держится иногда очень долго, но обычно проходит в первые же минуты после пробуждения. Так?

– Именно. И как раз оно, послевкусие, и является наиболее ценным компонентом любого сна. Это своего рода наркотический или алкогольный кайф, если ты понимаешь, о чём я. Один кайф резкий, бьёт по башке, словно молотком, другой мягкий и долгий, как поцелуй любимой, третий вселяет в тебя необычайную бодрость, четвёртый, наоборот, расслабляет до полной неподвижности. Ну и так далее. Однако, в отличие от алкоголя или наркотиков, потребление чужих сновидений не вызывает болезненной зависимости. И похмелья от этого не бывает.

– Какая-то зависимость, пусть даже чисто психологическая, наверняка должна возникать, – решился высказаться я. – Есть же люди, которые не могут жить без книг, кино или видеоигр. Вернее, якобы не могут. Или того же Интернета. Сами, помнится, об этом упоминали. Так и здесь, наверное, хоть я и не специалист.

– Правильно, – кивнул Эльгожо. – Для некоторых потребителей нашего продукта он стал уже еженощной и необходимой пищей. Но, повторяю, сновидения – не наркотик.

– Однако пользуются бешеной популярностью, – подсказал я. – Особенно, как я понимаю, сны человеческие.

– Верно понимаешь. Вы, земляне, раса отсталая. Но сны у вас первоклассные. Яркие, парадоксальные, глубоко эмоционально окрашенные, запоминающиеся. Будь иначе, мы, каравос Раво, не стали бы заниматься этим нелёгким делом.

«И незаконным», – подумал я, а вслух произнёс:

– Так что с продажей своих снов, гваро Эльгожо? Помните, вы говорили, что можете купить мои удивительные, яркие, глубоко эмоционально окрашенные сны? Так вот, если предложат хорошую цену, то я готов продать. Учтите также, что рано или поздно я узнаю, почём идут те или иные человеческие сны на Торгуне, и, если вы меня обманете, то впоследствии вам же и будет стыдно.

– Стыдно? Мне?! – переспросил Эльгожо и плотоядно ухмыльнулся. – Вряд ли. Самое страшное, что может со мной случиться, – я пересмотрю условия первоначального договора в сторону увеличения закупочной цены за товар. Небольшого увеличения. Как говорится, не нравится – поищи другого покупателя. Но и также учитывай, что клан Ружебо контролирует шестьдесят два процента рынка сновидений. Осознал?

– Осознал, – бодро сказал я. – Так какова, вы говорите, у нас средняя закупочная цена?

Часть вторая

Глава 1

Ко времени прибытия на Торгун я думал, что более-менее подготовлен к встрече с ним.

А что? Языком каравос Раво – спасибо специальным обучающим программам, буквально за минуты впихивающим в мозг такие объёмы информации, на которые при обычном способе получения знаний уходят часы, я овладел на уровне достаточном, чтобы понять сказанное или прочесть написанное. И, соответственно, ответить устно или письменно. Участвовать в философском споре мне было явно рановато, но общаться с кем угодно, не чувствуя себя неучем из убогой галактической провинции, я мог вполне. То есть надеялся, что могу.

Но оказалось, что подготовиться ко встрече с Торгуном невозможно. Как невозможно, к примеру, подготовиться к встрече с радугой, вспыхнувшей на небе после затяжного ливня.

Тебе известно, что радуга бывает. Но всякий раз её появление – это полная неожиданность и детский восторг.

А теперь представьте себе человека, которому раньше показывали радугу лишь на фото или видео, и вот он узрел её впервые по-настоящему. Стоит такой человек, открыв рот и задрав голову, и с места не может сдвинуться от восхищения.

Правда, много времени на восторги мне отпущено не было. Ровно столько, чтобы понять, что я его испытываю. Испытал, ахнул, охнул, захлопнул рот и сразу окунулся в дела и события. Да такие, что только успевай поворачиваться и соображать, что к чему. А не успеешь – пеняй на себя. И никакие красоты и чудеса Торгуна здесь не помогут. Потому что они сами по себе и уже давно радуют и поражают обитателей Галактики, а ты своего красивого и поразительного успеха ещё только хочешь добиться.

Резиденция клана Ружебо располагалась на Большом Торгуне – центральном астероиде Системы. Ничего удивительного – самые богатые и сильные всегда стремятся занять лучшие, центральные места. И даже не потому, что им это положено по рангу, заслугам или количеству денег. Просто тот, кто силён и богат, обычно любит управлять, а осуществлять управление всегда лучше из центра.

Как я уже упоминал, на Торгуне почти повсюду царило искусственное тяготение той или иной силы, создаваемое и удерживаемое множеством гравигенераторов.

Практически выглядит это следующим образом.

На территории космопорта и вообще на открытых пространствах Большого Торгуна гравитация естественная. Я, например, там вешу ещё меньше, чем на Луне, и чувствую себя, будто дирижабль на привязи: вроде бы лёгкий, но, как только надо повернуть, затормозить или ускориться, немедленно возникают проблемы. Потому что вес уменьшился, но масса осталась прежней. А значит, вспоминайте школьный курс физики и сами всё поймёте. Передвигаться на своих двоих, до тех пор, пока не приспособишься, не слишком удобно, но зато для всяческих перемещений тяжестей и грузов, а также движения транспорта – неимоверная лафа. Одно дело доставить на определённое расстояние предмет весом в сто килограммов, и совсем другое – тот же самый предмет, но уже десятикилограммовый. По-настоящему осознать разницу может или тот, кто испытал это на себе, или прирождённый инженер. Я отношусь к первой категории.

Поэтому и транспорт на Торгуне в основном воздушный, и дорог, в нашем понимании данного слова, почти нет. А зачем они, если до всего, что тебе нужно и не нужно, можно легко добраться по воздуху? По земле же лучше всего не куда-то добираться, а спокойно гулять пешком. Для этого там и тропинки с дорожками имеются. В некоторых местах.

Но вот уже в общественных и жилых зданиях сила тяжести опять становится привычной. Это значит около 0,98 от земной. Именно такой она была на давным-давно погибшей родной планете каравос Раво и такая же поддерживалась в их космических кораблях. Природу-то не обманешь. Оно, может, и хочется чувствовать в теле лёгкость, но привыкшему за миллионы лет эволюции к определённому тяготению организму находиться долгое время в ином гравитационном режиме вредно. Не говоря уже о невесомости.

Как я узнал позже, гравитационный режим на большинстве планет Галактики, населённых разумными существами, примерно одинаков и колеблется в пределах 0,8–1,2 от земного. Исключение составляет родина ирюммов – разумных ящеров, где сила тяжести в два с лишним раза больше, чем на Земле. Ну так ведь ирюммы и не гуманоиды. Правда, лируллийцы ещё в большей степени не гуманоиды, а гравитация у них сравнима с нашей… Как бы то ни было, но существующее положение вещей с гравитационным полем, в котором обитают разумные, для всех оказывается весьма удобным – не нужно особо приспосабливаться и тратить на это лишнюю энергию гравигенераторов.

Из космопорта в резиденцию клана Ружебо мы добирались на рубби – транспортном средстве, напоминающем, по моим представлениям, какой-нибудь флайер или глайдер из фантастических романов.

Между прочим, меня всегда слегка забавляло использование слова «флайер» для обозначения летательных аппаратов будущего, поскольку самый первый самолёт братьев Райт, поднявшийся в воздух при помощи крыльев и примитивного двигателя внутреннего сгорания, как раз и назывался «Флайер»…

Кабина рубби, в котором летели Эльгожо и я, пропускала свет в одну сторону. Снаружи она была абсолютно непрозрачной и лишь отливала бледным золотом под светом двух солнц Торгуна, зато изнутри можно было любоваться окружающим пейзажем до полного обалдения. Кажется, подобный фокус называется поляризацией, но я не уверен, что здесь был применён именно этот физический принцип, а вдаваться в детали не счёл нужным. Хватало иных впечатлений.

Только вышеупомянутые два солнца – красный гигант Бонво-Здар и жёлтый карлик Мули-Здар (Бабушка-Звезда и Внучка-Звезда, если перевести на русский) чего стоили, не говоря уже о различимых в небе простым глазом четырёх астероидах, входящих в Систему.

Для того, чтобы увидеть остальные три астероида, нужно было пересечь экватор Большого Торгуна и попасть в его южное полушарие. А те десятки и сотни астероидов помельче, которые находились вне Системы, но тоже являлись Торгуном в широком смысле данного понятия, были отлично видны ночью, которая длилась здесь ровно два часа и четырнадцать минут по моим часам. Именно на такой срок оба светила полностью одновременно скрывались за горизонтом. Во всё остальное время стандартных суток Большого Торгуна – двадцать три часа и сорок пять минут здесь царил день. Той или иной степени интенсивности.