Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных

— Здравствуйте, господа. Очень рада вас видеть, хотя и при не очень радостных обстоятельствах. В общих чертах Света мне рассказала, ну а частности сами выяснятся, не так ли?.. Спасибо вам! Мы готовы.

— Коротко и ясно, — с одобрением молвил Зверев. — А звать вас, простите?..

— Тамара Викторовна. Можно просто Тамара.

— Очень приятно. — Неожиданно для всех бравый омоновец стал сама любезность. — Это ваши вещи? — указал он на сумки в руках Гусева.

— Наши, — сумрачно ответила Света.

— Нормально. — Михаил кивнул. — Ну, едем.

С появлением новых людей сразу стало веселее. Тамара Викторовна обладала на редкость живой, бодрящей аурой, ее энергия наполнила салон, все заулыбались, зашевелились… А Игорь, тот как-то особенно разволновался — крутил головой, привставал, словно от всего этого события шли быстрее.

— Не маячь, наука, — миролюбиво заметил Михаил. — Скоро будем на месте. Как там мои коллеги, Леха, едут?

Алексей глянул в зеркало: «десятка» послушно катилась следом, в ней неясно различались две физиономии в полумасках.

— Едут, — сказал он.

Почему-то вспомнилась та несчастная… Климова Лена — женщина, превращенная невидимой дрянью в зомби, вспомнилось ее роскошное тело… и журналист сдержанно покряхтел от сложного синтеза чувств.

Он еще не знал, на что способны эти нановиты…

Кроме Павла Рябинина, «трудоголиков» из разных курсов и групп, пришедших утром на занятия в лабораторный корпус, оказалось пятеро. Кто-то, подобно Павлу, приперся из принципа, кто-то просто ничего не слышал и не знал. Так все и встретились у проходной, где обретался низенький, полноватый, благодушный охранник.

— Отменены занятия сегодня, — говорил он с таким видом, точно объявлял о снижении цен на все товары в мире, — до особого распоряжения! ЧП в городе. Это ясно?

— А завтра как же? — напирали студенты.

— Сказано — до распоряжения! Завтра и узнаете.

— Но пройти-то можно? — сердито спросил Павел.

— Так нет там никого, — удивился страж. — Чего ходить?

— Ну, расписание посмотреть хотя бы!..

— А-а… — протянул тот, подумал и возражать не стал: — Ладно, сходите. Только нет там никого, это я точно говорю.

Студенты переглянулись и решили, что вправду ходить незачем, а лучше скорее по домам… Но Павел упрямо потащился в корпус.

Охранник остался стоять близ проходной, уставясь вдаль и неизвестно о чем думая. Тревожные шумы утреннего города постепенно усиливались, обещая нечто очень нехорошее… но это не доходило до его сознания. Оно по жизни пребывало на дистанции, в ровном, невозмутимом бесстрастии. По сути дела, охранник Геннадий Юрьевич Сачков был стихийный стоик, хотя и ничего не знал о теории и практике стоицизма.

С известных пор все учебные заведения перешли на как бы полувоенный режим охраны, включавший в себя разного рода пропуска, сигнализации, дяденек и тетенек в форменной одежде… Идиллические советские времена, когда никто ни о чем подобном не думал и в любой институт можно было зайти как к себе домой, давно миновали. Теперь подобные вещи регламентировались строгими инструкциями, но… но в том-то и дело, что бумага все стерпит, а эти грозные, даже как бы пугающие указания наполовину оставались на бумаге.

Кто были те охранники, что несли службу… ну, вот хотя бы здесь, в политехническом? Ясно кто — пенсионеры, да те, кто больше ни на что в жизни не пригодился. Ну, и совсем уж в виде исключения — Сачков, мужчина философического душевного склада, много чем в жизни занимавшийся, даже под землю лазавший вместе с местными диггерами, — племянник его увлекался этим делом… Наверняка бы Геннадий Юрьевич на что-нибудь сгодился, но судьба почему-то обошла эту проблему стороной — и вот результат…

Итак, он стоял у ворот, мысли его витали в неведомых сферах бытия, а когда все-таки спустились на землю и взор переключился на события этого мира, то этот взор увидел нечто странное…

Территория технопарка с незапамятных времен ограждалась кирпичным забором, а также задними стенами гаражей и подсобных помещений. Проходная примыкала к одному из таких зданий, которое не раз достраивалось, перестраивалось и стало наконец длинным несуразным ангаром, где хранились ГСМ, запчасти для машин и еще бог знает какой хозяйственный хлам. Взор сторожа, снизойдя с метафизических высот, оказался направленным именно вдоль этой стены — и узрел там большую группу людей, идущих прямо на него, Сачкова.

И что-то в этих людях было не то.

В Геннадия Юрьевича был вложен воистину философский дух. Когда надо, Сачков мог странствовать по надзвездным мирам, а когда надо — мог очень быстро соображать в делах земных. Вот и теперь он сразу сообразил, что дело худо. Толпа — человек десять — молча и быстро шла вдоль стены. И он ощутил, как спину и затылок его окатило ледяной волной.

Эти люди, казалось, связаны невидимыми узами. Так ходят в строю — но это все же был не строй, это была толпа. И тем более жутким выглядел ее синхронный ход, в котором чудился зловещий порядок…

Хотя, наверное, семь пядей во лбу иметь незачем, когда на тебя прет безмолвная орава с неживыми лицами и пустыми глазами, — тут всякий смекнет, что дело табак. Но ведь Сачков не просто смекнул! Он услыхал — не иначе, от ангела-хранителя «Беги! Спасайся!»

И не потерял ни секунды: на вид мешок мешком, он юркнул в дверь проходной, лязгнул засовом и дунул по территории быстрее ветра.

Очень вовремя он это сделал. За спиной раздался адский грохот, затем скрип, скрежет, звон разбитого стекла — толпа ломала ворота, и Сачков, не оборачиваясь, поднажал еще. Мудрый инстинкт вне всяких рассуждений метнул его к лабораторному корпусу — при том, что Сачков ни на грамм не представлял себе, зачем.

Шум и гром за спиной он расценил верно. Группа набросилась на двери, будку и ворота люто, нечеловечески, кто-то перемахнул через ограждение, вмиг вынесли окна, распахнули дверь, затем разошлись в стороны створки ворот — и атакующие россыпью кинулись по двору.

Конечно, это были не обычные люди. Даже совсем не люди. Это были зомби.

Покой, царивший в технопарке, стал стремительно превращаться в хаос. Кто-то яростно замолотил по гаражным воротам, вдрызг расшибая замки, кто-то разносил окна, вцеплялся в решетки, норовя выдрать их с корнем… И вот уже не выдержали какие-то запоры, вылетели рамы, в помещениях раздался грохот, посыпались со стеллажей запчасти, приборы, ящики с химикатами, а кое-где — еще хуже! — попадали бочки с бензином и соляркой, на их бока, днища обрушились удары, и вот уже из пробоин брызнули струи горючих жидкостей с резким запахом…

Экспедиция Зверева прибыла к технопарку именно в этот момент. Раскрытые ворота, битые стекла сразу сказали опытным взглядам, что тут произошло.

— Ага, — тоном врача, готового к диагнозу, произнес Михаил. — Вот оно!

— Зомби. — Голос Игоря дрогнул. — Да, похоже, не один. Похоже…

— Что «похоже»? — переспросил Алексей.

— Да не хотелось бы… — пробормотал Рябинин. — Господи, неужели они стаями начали ходить?!

Тамара Викторовна с живым любопытством слушала все это.

— Стая? — переспросила она. — Как интересно! Что вы…

— Потом! — цыкнул Зверев. — Леха, тормозни. Тут, по идее, охранник должен быть…

— Удрал, — предположил Алексей.

— Вон лабораторный корпус! — воскликнул Костя. — Видите здание?..

— Постойте, — вмешалась Тамара. — Вы что, не слышите?

Все притихли. И тут стали различимы глухие шумы — словно орава сумасшедших барабанщиков лупила по всему, что ни попадя.

— Да, — сказал Зверев. — Вон там, похоже… Стойте, я ребятам скажу.

Он выпрыгнул из машины, призывно махнул рукой. Сержанты тоже вышли из «десятки».

— Слушай сюда… — начал Зверев, но закончить фразу, оказалось, не судьба.

Одна из гаражных дверей со скрипом отворилась, из нее выступила мужская фигура с разводным ключом в руке…

…Впоследствии Меркурьев из чисто психологического интереса пытался вспомнить внешность хоть одного из тех бывших людей, с кем он столкнулся в технопарке, — и не смог. Ни единой черты! И дело тут не только в стрессе, который, конечно, был. Невидимая смерть, прокравшись в человеческие тела, изменила их облик, сгладила, стерла то особенное, что делает человека неповторимой личностью. В лицах исчезла мимика, в глазах — блеск, лица стали масками. Хуже! Это ведь был не карнавал, не пляски. Это были лица теней, обитателей подземного царства, где нет света, нет добра, нет смерти, но нет и бессмертия — а есть бесконечное небытие…

Так думал Алексей потом. А сейчас думать ему стало некогда.

Фигура замерла на мгновенье, обратив лицо-тень в сторону людей.