Владислав Жеребьёв - Я – обычный
– Езжай потише, – попросила меня Женя. – Вдруг кто живой остался? Увидят наш автомобиль и дадут о себе знать.
– Хорошо, – я послушно сбавил скорость, но тут же надавил на кнопки управления стеклоподъемниками, заставив закрыться передние стекла.
– Думаешь, кинутся? – Девушка кивнула в сторону группы ходунов, сгрудившейся над какой-то непонятной кучей, не то тряпья, не то отходов.
– Не до того им. – В первый раз воочию, вблизи я видел, как питаются бешеные. Для чего это им было нужно, понять было сложно. Может быть, в мертвом организме под воздействием вируса все-таки происходили какие-то физические процессы, а может, делали они это в силу привычки, но зрелище было, мягко говоря, отвратительное. Стоя на коленях, несколько ходунов, словно дикие звери, вгрызались в мертвую плоть, выдирая зубами солидные куски мяса. Получив таким способом свой кусочек «пирожка», бешеный садился на землю и принимался мусолить его челюстями.
– Мда, – сморщилась Женя. – Даже в салоне чувствуется.
– Психосоматика. – Я надавил на педаль акселератора, стараясь как можно быстрее покинуть место жуткого пиршества. – Кажется тебе просто. На самом деле в салоне пахнет новой кожей и лимонным освежителем воздуха.
– А по мне так мертвечиной.
– Не сгущай краски. В конце концов, сама со мной поехала.
– Не поехала, сожрали бы тебя в салоне. – Женя показала мне язык и обиженно отвернулась.
Здравствуйте, пожалуйста! Ну вот что я сказал? То, что сама со мной пошла, даже напросилась, так это все слышали. То, что от верной гибели спасла, так я это тоже признал. Похвалил даже, что мне особо не свойственно. На что тут обижаться?
Всю оставшуюся дорогу ехали молча. Женя демонстративно смотрела в окно, на пустынный и заброшенный город, а я не спешил нарушать молчание. Мысли меня мучили опять самые разнообразные. В первую очередь остро стоял вопрос с топливом и боеприпасами. Первая часть, на мой взгляд, решалась достаточно просто, стоило просто поторопиться, обогнав мародеров и прочих охотников до чужого добра. Найти в городе пустую бочку проблем не составляло. Достаточно было завернуть в первый попавшийся по дороге автосервис, а вот с патронами выходила заминка. Доступа до арсенала мы не имели, и единственным выходом из сложившейся ситуации было посещение отделения полиции. Пробраться в него было несколько сложнее, чем можно представить. Решетки на окнах, двойная дверь на входе, а также непредсказуемое количество шатунов в погонах делали эту задачу если не выполнимой, то крайне сложной.
Евгения все-таки нарушила молчание. Видимо, несколько недель в изоляции, без живого собеседника, перед монитором с мигающим в окне чата курсором, давали о себе знать.
– Костик, – чуть помедлив, произнесла она, – почему вы с Марком называете тварей бешеными?
– Причина тому есть, – начал разъяснять я. – Первое наше столкновение с вот такими, – я кивнул за окно, мысленно отметив, что шатунов прибавилось, – произошло достаточно спонтанно. Вылез один такой субчик с нижнего этажа и ну давай кидаться. Думали сначала, может, припадок какой, ну а потом уже поняли, что к чему, из новостей. Кличка эта как-то сама собой и осталась.
– Почему не зомби?
– Не знаю, – я пожал плечами. – Не реальное это какое-то название для них, киношное. Бешеный заставляет напрягаться, вести себя осторожно и экономить патроны, а зомби в фильмах Рамиреса.
Девушка хмыкнула и вновь замолчала, оставив меня один на один с моими мыслями.
– Еще я их шатунами называю, – решил я разрядить обстановку. – Они когда вялые, с утра особенно, забавно так передвигаются. Будто пьяные.
– Не видела, – улыбнулась Женя, сменяя гнев на милость.
– Увидишь еще, и не раз, – заверил я ее. – Что там у нас по карте?
Развернув изъятую у Марка карту города, Евгения принялась сверять маршрут, что-то беззвучно бормоча одними губами.
– Минут двадцать по прямой, потом огибаем квартал и на месте, если место точно указано.
– Точно, – заверил я свою спутницу. – Григорий сам отписал, где сидит. Даже об отдельном входе упомянул.
Свернув в указанном девушкой направлении, я покатил по широкому шестиполосному проспекту. Три полосы вели из центра города по направлению к КАДу и были почти завалены брошенными в панике машинами, а вот наши три являлись вполне себе свободными и затруднения не вызывали.
– Что будем делать дальше? – вновь подала голос девушка.
– Гришку вытаскивать и Марию.
– Нет, ты не понял, – она замотала головой. – Вообще? Что теперь делать?
– Не знаю, – честно признался я. – Раньше были планы покинуть город и рвануть на природу, подальше от серых стен и душного асфальта, а вот теперь засомневался. Выехать за город придется, у меня на даче родители.
– Надеюсь, что с ними ничего не случилось. – Маленькая женская ручка легка на мое плечо.
– Надеюсь, – кивнул я. – С твоими-то что?
– Не знаю, – Женя вздохнула, на глаза начали наворачиваться слезы. – Связь потеряла буквально на следующий день. Пыталась обзвониться по родственникам, знакомым, знакомым знакомых или в том же духе, но боюсь, что дело крайне плохо.
– Не сгущай краски, – улыбнулся я. – Живы твои родители, почти наверняка.
– Ты не знаешь папу, – вздохнула Женя. – Он точно ринулся бы меня спасать.
В то, что с моими родителями все нормально, верилось с трудом. Связь с отцом я держал до последнего момента, пока, наконец, не закончилась мобильная связь. Быстро как-то она отключилась, не ожидал. У предков был реальный шанс не заразиться, пусть даже их организмы и не содержали тот редкий элемент. Дача наша стояла отдельно от ближайшего поселка. В доме было оружие и еда, так что, укрепившись за забором, носа можно было не показывать еще несколько месяцев. Насчет родителей Евгении сомнения терзали еще больше. Оказаться на улице, пусть даже в машине, в момент, когда разразилась катастрофа, было не сильно опасно. Страшны были сами последствия, которых можно было избежать, если не соваться на рожон. А отец Евгении, судя по всему, сунулся, и был либо покусан бешеными, либо хапнул вирус другим путем, иначе как объяснить полное отсутствие сведений о его местоположении? Своими соображениями я делиться не стал, решив благоразумно промолчать.
– Патроны нужны, – нарушил я молчание, стараясь отвлечь свою спутницу от мрачных мыслей. – Патроны и горючка, и желательно побольше. Если раздобудем пустую бочку, так вообще хорошо.
– Бочку можно достать в магазинах для садоводов, – выдвинула версию Евгения. – Мы по крайней мере именно так и поступили, когда на дачу понадобилась.
– А патроны? – решил подыграть я.
– Из тира не подойдут?
– Ни разу.
– Ну, тогда не знаю.
Мы дружно расхохотались, и напряжение, висевшее последние несколько минут в воздухе, наконец, рассеялось без следа.
– А если серьезно, – поинтересовался я. – Мысли по поводу боеприпасов есть?
– Ни малейших, а у тебя?
– Есть немного. Думаю навестить полицейское отделение и поскрести по сусекам, что не растащили. Одно даже такое знаю.
– И где же?
– Около моего офиса.
Я в двух словах пересказал Жене печальную историю про выпивоху-снайпера, который оказался запертым за решеткой и погиб в итоге, получив вирус, но тем не менее серьезно потрудился, зачистив все здание.
– Там точно все целехонько, – начал пояснять я. – Мужик один остался, бешеных похлопал как мух, да и бое-припаса не особо израсходовал. Пока жив был, развлекался тем, что с крыши мертвяков снимал. Бывает, сядет на табурет да давай одного за другим. Удивительная меткость была у человека, жалко, что вышла вся, вместе с жизнью.
За разговором и не заметили, как добрались до пункта назначения и, сбавив скорость, я начал красться по улице. Бешеных тут было предостаточно, я бы даже сказал слишком много. Мерно раскачиваясь, шатуны брели мимо, не обращая никакого внимания на проезжающий автомобиль. Видимо, в мертвых головах кусок железа на колесах не ассоциировался с добычей, или как там они еще нас воспринимали. Вновь всплыла в памяти их сообразительность. Это отметила и Женя, видя, как мертвецы стараются уйти с маршрута внедорожника, наращивая темп и расходясь в стороны. Никто на нас не кидался, не рычал, не пытался вцепиться в бок, и, может быть, потому было еще страшнее. Мертвые просто брели по своим мертвецким делам.
– Господи, – ахнул я. Осознание происходящего, будто молнией осенило меня догадкой. – Они же жить продолжают!
– Как это? – не поняла Евгения.
– Да ты на них посмотри повнимательней. – Я кивнул в сторону группы шатунов, бредущих по улице. – Вон мужик идет, с портфелем. Он раньше работал в офисе и ходил на работу. Портфель почти наверняка носил с собой. Видишь, какой он потертый? Зачем трупу он сдался? Да затем, что он и сейчас идет к своему офису. Или вон та пожилая пара, старичок со старушкой, шествуют так неторопливо под ручку, будто гуляют, словно обычная пожилая чета на отдыхе.
