Алексей Штейн - Проходная пешка
Ну а крупнее фунтов - пуды. Как и положено - сорок фунтов - шашнаццать кило. Тонны тут тоже свои - пятьдесят пудов, восемьсот кило. Да и ладно - просто запомню, мне такие значения вряд ли понадобятся. Артиллерия тут, надо заметить, меряется не по калибру - а 'двухфунтовая, однопудовая' - по весу снаряда. И оттого в калибрах и снарядах - разброд и шатания. С удивлением узрел в справочнике минометы. Ну или точнее по-местному - 'бомбометы'. Впрочем, у нас миномет бомбометом тоже долго называли. А эти и есть натурально те самые бомбометы - как легкие пушки, на колесах, с лафетом, хотя и коротким и с мощной плитой. Да еще зачастую и со щитом. Заряжаются не со ствола, а с казны - навроде как наши тяжелые минометы, эдак переломкой. Только стреляют они и навесом, и настильно - правда, нарисована картинка - наводчик целится, а остальной расчет сидит на опорной плите, вцепившись как коты в чемодан, все шесть человек. А вот мины - вполне приличного вида, обычные. Калибра, кстати сказать, невеликого эти бомбометы - три-четыре дюйма, больше редко, пятидюймовые только в крепостях, стационарно. Но вот чего нет - так привычных минометов "треногой". Не додумались, выходит. До ракет додумались - а до такого - нет.
Ракеты надо сказать, тоже специфические. Тоже лафет с колесами, навроде обычной пушки - а на нем ствол-пусковая. Вроде как и не поймешь - то ли ракетница, то ли безоткатка. Есть и залповые, но калибра малого, три дюйма - на том же лафете пакет из двенадцати трубок
Иттитска сила! А вот натуральный гранатомет! Типа американского, как его там - здоровенное ружье, переломка, с коротким стволом. Полтора дюйма, фунтовая граната, или четверть фунта картечи. ВнушаетЬ. Да, что-то тут местами совсем не так как у нас...
Ну, на последок, разобрался с мерами объема. А то ведь - если не знать например, в питие меры - то плохо. Можно ж выпить меньше. Ну, в технических всяких расчетах конечно пользовали дюйм-куб и метр-куб, оно понятно. А в быту - система тоже оказалась простой и утилитарной. Кружка - фунт воды - выходит, около четыреста миллилитров. Четверть кружки - ну, как перевести - чарка, стопка? Сто грамм, оно и в Африке сто грамм... тока где та Африка. Больше кружки - ведро. Полпуда воды, восемь литров. Пять ведер - бочонок. Малая бочка - пять пудов воды - восемьдесят литров, большая - вдвое больше.
Заучил, благо не сложное все - да и задумался. Мир тут какой-то... неравномерный. Непонятный местами, и неправильный. Какой-то диссонанс. То ли слишком развитый местами - для здешнего малолюдства. То ли слишком малолюдный для уровня развития. Может, это просто здесь, в Валаше так? Аграрная, отсталая страна... а в том же Союзе все иначе? Посмотрим...
***Утром Кэрр сказал, что раз Бэзо попалился, то в город с ним пойду я. Какие-то у него интересы тут были серьезные, раз сразу не уехали. Связываться с этими бунтарями отчего-то Кэрр не хотел, но и дела доделать надо. Старательно подобрали мне прикид - Кэрр объяснил, что играть я буду роль его охраны, да собственно и не роль вовсе - просто дело будет сидеть в уголке и приглядывать, как бы чего не случилось. Нацепил я на себя кобуру с коротким военным револьвером, Керр выдал мне короткий черный плащ - тут у купеческих охранников такая плащ-накидка - вроде профодежды. Новый берет на голову - ну, вполне брутальный видок. Рожа-то небрита, решил пока что отрастить усы аль бороду.
Кэрр же оделся 'с претензией', эдак с шиком и напоказ - правда, наряд пребывал в некоторой художественной растрепанности. Что в сочетании с моей небритой мордой и красными с некоторого недосыпу глазами - вполне рисовало картину 'мы бухали' То есть босс бухал, а трезорка хмуро наблюдал. И сейчас требуем 'продолжения банкета'.
Что, в общем, и случилось. Счет кабакам я потерял уже к обеду - благо на обед мы завернули в непримечательную харчевню в подвале - и там хмурая девка подала нам отличное жаркое с лепешками и крепкий чай. Кэрр старательно наворачивал мясо, выбирая самые жирные куски - ясно, что захмелеть в его планы не входило. После обеда передохнули - и понеслось по новой. Кэрр старательно посещал кабаки, угощая там за свой счет всякий люд, собирая компании и ведя задушевные беседы. Я же сидел в сторонке, присматривал, и на выходе с заведения - отсекал упавших на хвост халявщиков - когда просто хмурым взглядом, когда парой слов, а пару раз и кулаком да увесистой деревянной дубинкой - благо, дело это тут привычное, и питухи беззлобно ворча насчет 'хозяйский пес и сам не ест.ь, и другим не дасть' отваливали восвоясьи. Не впервой расторговавшийся купчина загулял, да и служба у охраны тоже известная.
Поил Кэрр самых разных людей, системы я не увидел - а может просто не старался видеть. И гуляющие 'чистые работяги', и солдаты, и какие-то мелкие чинуши да такие же торговцы, вполне понимающе взиравшие на 'отмечающего хороший контракт' колегу. Несколько раз Кэрр даже подсаживался к компаниям обычных работяг или мужиков - те малость с опаской притихали, но видючи 'веселого барина' - довольно быстро размякали. Халявное пиво - оно вообще размягчает. Чорт его поймет, зачем Кэрр гробит день и переводит деньги - да видать не зря. Вон в обед сидел и в свою книжицу закорючки какие-то писал. Наверное, прикидывает рынок и прочее - спрашивал поди крестьян про урожай, работяг - про то как какая фабрика работает, и прочее. Информация в бизнесе - она дорого стоит, дороже одного дня и горсти серебряков. Это даже я понимаю.
Где-то уже под ужин завершили. Зашли передохнуть в тихий... даже не назвать кабаком - ресторанчик, пожалуй. Тут снова перекусили, и еще отведали крепкого, ароматного кофе. Ну, то есть, конечно, не кофе - но больше всего похоже на кофе. Как если бы в кофе добавить какой-то пряной отдушки. Имбиря, что ли. Но - вкусно и бодрит. Кэрр снова что-то чирикал в свою книжицу, потом вышел в санузел и приводил себя в порядок - а когда вернулся - и следа не осталось от 'гуляющего купчины'. Одежда стала именно 'с претензией', да и весь вид был не 'купеческий', а скорее 'деловой человек'. И вскоре стало и мне ясно, отчего так - пошли мы уже можно сказать, почти в центр города.
Тут все сильно отличалось от окраины. Горели фонари - не у трактиров и гостиниц, а вдоль улиц, проезжали экипажи, чинно гулял народ. Ну, прям кино. И наряды такие... как и должны быть. Дамы в кокетливых шляпках, немного кружев, платья. Мужчины в костюмах. Ну, вот если по киношным и прочим штампам - как раз что-то из эпохи начала века двадцатого. Освещенные большие рестораны, с открытыми площадками, заплетенными зеленью. Музыка - натурально, скрипка, и поют что-то дуэтом, по цыгански. Должно, 'Очи чОрные'. Или 'Чйьорные глаза', не знаю. А вот тут судя по звуку - что-то навроде гитары - и поют понятно, пралубофф. Ну да, они еще думают, что это - шансон. Не знают, что надо - хрипло, не в ноты, и про Магадан. И это хорошо.
Посетили пару мест - скорее эдакие клубы, в одном билльард, в другом дискотЭка - танцы, значит. Клубы 'для людей' - я оба раза оставался ждать у входа, в компании таких же охранников и денщиков - в оба клуба приходило много офицеров. Охрана вяло трепалась между собой, но кто хотел - дремал стоя в сторонке. Как я например. Один усатый веселый солдатик пытался было меня зацепить на разговор - мол, откуда сам, куда к кому? Я вежливо ответствовал, местным аналогом 'С какой целью интересуетесь?' - и солдатик, весело кивнув, отвалил. И сам стал кому-то рассказывать - а я слушал. Солдатик оказался ветераном той самой Северной войны, о которой рассказывал как-то Кэрр. Долгая, кровопролитная и в целом бессмысленная война - ибо в итоге Северная марка, за которую дрались - наполовину обезлюдела и лежала в руинах, так что победитель довольствовался больше моральными лаврами, чем звонкой прибылью. А солдатик все вспоминал, как в Юргетской пуще их взвод почти полностью перебили егеря, и они с оставшимися товарищами метались от одного трупа к другому, отыскивая гранаты - в болотном лесу, с толстыми голыми стволами редко стоящих деревьев, да против ловких и метких егерей - ручные гранаты да гранатометы оказались лучше всего прочего. Вспоминал, как выжигали из подземелий Штральфасского форта остатки гарнизона - а потом их самих загнали туда же подоспевшие вражеские саперы-штурмовики. Отсиживались в сточных ямах, по уши в нечистотах, пряча оружие и патроны под телами товарищей - а потом встречали чистильщиков огнем. Так продолжалось двое суток, пока один отчаянный сержант не вылез по колодцу наверх, перерезал часовых и устроил там маленький Сталинград - и всем остальным удалось под шумок выбраться и уйти. Рассказывал, как с его нонешним командиром, тогда еще кадетом-юнцом неделю пробирались через Ледяной Хребет, а за ними шел озлобленный горец - кадет застрелил его брата. Горец их почти настиг, обессилевших от голода - но на их счастье забывшего осторожность горца застрелил случайный патруль. В общем, было о чем послушать.
