Алексей Абвов - За тенью ушедшего Алхимика

— Брось ты это безнадёжное дело! — сказал мне мастер Толис, после того, как обрисовал суть проблемы и расписал объём необходимых работ, а Питс только подтвердил всё сказанное.

Да, если дела обстоят именно так, как говорил мастер, то лучше оставить всё как есть и ничего не трогать. Более того, как теперь выяснилось, при прежнем владельце энергетическая система также была неисправна, просто в чуть меньшей степени. Частично работала лишь бытовая часть, подававшая тепло на амулеты третьего этажа, где размещались хозяйские покои. Но при последнем боевом столкновении вышла из строя и она, когда засевший там маг слишком резко потянул силу через неё для удержания своего щита. Защитная же система была разрушена гораздо раньше, лет двадцать назад, и работала в нынешнем виде с тех пор. Вернее — лишь изображала видимость своей работы. Питающая амулеты конструкция состояла из большой печи, работающей на нефти, где пламя, идущее через многочисленные форсунки, разогревали тепловой накопитель, представлявший собой большой бак, заполненный легкоплавким металлом. Судя по температуре работы этого накопителя около ста пятидесяти градусов, являющейся смесью свинца, олова и других легкоплавких металлов. В бак входили толстые тепловые трубы, толщиной с мою руку, числом четыре дюжины. Затем эти трубы уходили в стены здания и вниз под землю, передавая тепло от накопителя к многочисленным амулетам, питающимся от него. Серьёзным недостатком конструкции оказалась замкнутость этих труб друг на друга, хотя изначально такая схема, наоборот, должна была обеспечить дополнительное резервирование. Если где-либо отказывала одна труба, или сразу несколько в разных местах, то амулеты запитывались от тех, что ещё уцелели. Но у конструкции было два слабых места — удалённые кольцевые распределители тепла, один из которых размещался под внешней оградой, а другой на чердаке особняка. И при выходе из строя одного из них, вся система переставала работать как надо, терялась обратная связь, и управляющий печью амулет просто выключался. Внешний кольцевой контур был исправен. Так же работали тепловые трубы, идущие под землю. Именно за счёт накопления тепла от солнца в этом контуре внешняя система и подавала признаки жизни, но уже была не способна причинить существенный вред какому-либо нарушителю защитного периметра. Спрятанным в землю боевым амулетам просто не хватало энергии. А вот внутренний контур на чердаке был разрушен, как и тепловые трубы, идущие к нему.

Если сейчас растопить печь, то внешний защитный контур будет работать как надо, но только до первого реального срабатывания боевых амулетов. Амулет управления печью тоже повреждён и не может обеспечить необходимое регулирование силы нефтяного пламени. Можно было сказать — 'хорошо, что он перекрыл нефтяной канал, иначе могло разорвать бак с жидким металлом, приведя печь в окончательную негодность. Заменить регулирующий амулет просто нечем, а для того, чтобы починить и настроить имеющийся, требуется устранить неисправность внутреннего контура и тепловых труб в стенах, что крайне сложно. Главная проблема, что тепловые трубы защищены от потерь тепла в нештатных местах, а заодно и защищались от воздействия чужой силой снаружи. Ремонтнику, чтобы добраться до труб и что-то сделать, требовалось разбирать стену, снимать защиту, постепенно восстанавливать внутреннюю структуру, пользуясь переносной печью, снова ставить защиту на место, собирать стену обратно. И так поступать каждые полтора метра, при средней длине внутренних труб около двадцати пяти. За день мастер мог сделать только одну подобную операцию, больше просто не успевал.

— А почему нельзя пройтись вниманием по трубе прямо отсюда снизу вверх, постепенно восстанавливая её и ничего больше не разбирая? — спросил я мастера Толиса, когда вник в суть главной проблемы и серьёзно расстроился.

— Хочешь сам попробовать? — ехидно ухмыльнулся он, показывая своё превосходство, прекрасно понимая, что у меня ничего не получиться.

— Хочу! — в ответ вспылил я, плохое настроение давало о себе знать, требуя непременно вывернуться наизнанку или вывернуть находящихся тут людей. — Причём прямо сейчас. Ты учишь, как это делается, а дальше буду разбираться сам, если ты такой слабосильный мастер.

— Разбежался, — продолжал ухмыляться оружейник, — там одной учёбы на полгода, если заниматься целыми днями, ни на что больше не отвлекаясь. Или ты знаешь более быстрые способы? Если знаешь, скажи — мне самому очень интересно. Ничего не получится, готов спорить на что угодно.

Я внимательно посмотрел на стоящего рядом Питса, с которого при моём взгляде сползла довольная улыбка. Тот уже догадался, что мне пришло в голову.

— Способ есть, — с решимостью во взгляде посмотрел на Толиса, сгоняя улыбку и с его лица. — Прямая передача опыта через специальный амулет.

— Никогда о таком не слышал, — заметил тот, и посмотрел на нахмурившегося Повелевающего мудростью, явно ища у него поддержки.

Тот только утвердительно кивнул, подтвердив мои слова, хотя это предложение совсем не вызывало у него какого-либо энтузиазма. Я же внутренне уже завёлся и не собирался останавливаться. Даже паранойя куда-то спряталась, уступив место холодной злости. Надавив пальцами на виски, снял со своей головы амулет, сразу ставший видимым, и протянул его Питсу вместе со второй частью, специально захваченной мной ранее из мешка. Оружейник же глядел на него с раскрытым от удивления ртом.

— На что угодно споришь, значит? — переспросил мастера, давя злым взглядом на его волю.

— Смотря, что попросишь, — быстро пошел тот на попятную.

— Давай, попробуем обойтись без споров, — тоже решил немного отступить, — проведём сейчас один эксперимент и успокоимся.

— Слишком опасно, — вступил в наш разговор Повелевающий мудростью. — Для тебя опасно, Витос, — поправился он. — Могу отсечь всё лишнее и оставить главную суть, только если передаю в амулет свой опыт. Сейчас же тебе придётся принять на себя тяжелый удар чужих знаний, и совсем не уверен, что сможешь его выдержать, сохранив личность.

— Рискнём! — в другой момент бы отказался от подобной авантюры, но злость во мне требовала немедленного выхода, прямо как в смертельном поединке, когда в живых останется или ты или он.

Только тут и он, и я были одним и тем же лицом, а отступать всё равно категорически не хотелось. Умом прекрасно понимал, что поступаю неправильно, однако решительный настрой настойчиво толкал меня вперёд, а я уже подталкивал присутствующих тут мастеров, так и не решившихся серьёзно возразить мне. Питс надел обучающий амулет на голову Толису, а вторую его часть на свою руку. Оружейнику требовалось тщательно вспоминать свою работу, всё то, что может потребоваться для того, чтобы суметь починить тепловые трубы и постараться не вспоминать что-то лишнее, к делу не относящееся. Этот процесс требовал времени, за которое можно успеть подготовиться к самой работе. Пока мастер вспоминал, Повелевающий мудростью разомкнул управляющий печью амулет, заставив её разогреваться. Топлива было более чем достаточно, форсунки и система подачи воздуха исправны. За два часа, пока Толис вспоминал, металл в накопителе тепла расплавился и набрал достаточную для работы температуру, даже несколько большую, чем используют здешние мастера для работы, но мне она была в самый раз.