Алексей Бессонов - Ночь пляшущей тени

– Ну, что было, то было, – пробормотал Брамбеш. – Но сейчас об этом вспоминать не очень хочется. Сколько лет прошло… Сейчас я как раз намерен заниматься совершенно «чистыми» делами – уже годы, знаете ли. Хочется покоя. Хорошее легальное дело – это как раз то, что мне сейчас требуется. А там, глядишь, – свой домик, невеста из обнищавших барончиков: детки, семейные ужины на лужайке. Ох-хх…

– Ладно вам, – прервал его излияния князь. – Я свое слово сказал. Где и во сколько?

– Если вас не затруднит – через три часа ровно на площади у лицея печатников. Это совсем недалеко от вашей гостиницы, и любой извозчик знает. Я буду ждать вас на входе в «квадратный садик», вы его сразу найдете, не перепутаете.

Глава 8

Аккуратный, недавно покрашенный фаэтон остановился не возле угрюмого двухэтажного здания лицея, а по диагонали – у двух кирпичных башенок, за которыми начинались темные аллеи сада. Ян Эрмон рассчитался с возницей и осмотрелся по сторонам, но ни Брамбеша, ни его машины нигде не было видно.

– Мы вроде вовремя, – пробормотал навигатор. – Он что же, решил опоздать?

– Такие люди не опаздывают, – улыбнулся Маттер. – А вот ты стал недостаточно наблюдательным. Вот же он…

Эрмон повернул голову в сторону, в которую указывал князь, и увидел хорошо знакомую фигуру, торопливо петляющую среди прохожих на тротуаре.

– Мы все же прибыли раньше, – заметил Маттер. – Чем, конечно, изрядно смутили нашего приятеля.

Он оказался прав: подбежав, Брамбеш принялся витиевато извиняться, но Маттер только махнул рукой:

– Мы пойдем пешком?

– Они уже ждут нас, – ответил Брамбеш. – Тут, в харчевне… в соседнем переулке. Я предупредил их о вашем участии в деле, господин князь…

– И?..

– И ничего. Мои партнеры выразили свою радость по поводу того, что «заверяющим посредником» в нашей сделке окажется столь уважаемый человек. Вот, знаете ли, и все.

– Хм.

– Я сказал себе точно так же, ваша милость.

Господин консультант провел своих спутников вдоль забора сада и уверенно свернул в узкую улочку, уходившую вниз к старому порту. Скоро он распахнул перед князем резную дверь с мутным оплывшим стеклом:

– Это здесь, ваша милость.

При виде Брамбеша из-за столика, на котором стояли несколько чашек и тарелка со сладостями, поднялись трое мужчин. Одеты они были солидно, но неярко, и Эрмон решил про себя, что люди эти – явно не с Юга, более того, прибыли они недавно. Ничего необычного в этом не было, Майли становился весьма привлекательным местом для помещения капитала, и ехали сюда многие.

– Роха Панниц, – представился старший из троицы, рослый мужчина лет сорока пяти с короткой подстриженной седой бородой. – Мои друзья и деловые партнеры с Восточного берега – господа Салмон и Берсик. Мы искренне рады знакомству с вами, господин князь: ваша слава достигла самых, я бы так сказал, удаленных пределов Королевства Пеллийского, и мы…

– Не преувеличивайте, – оборвал его Маттер. – В деловых кругах, особенно столичных, мое имя действительно известно, но не более и не далее. Здесь, к счастью, обо мне мало кто слыхал. Впрочем, вы, Панниц, – моряк, поэтому я не удивлен, что вам действительно приходилось слышать о князе Лоттвиц-Лоер.

– Все верно, – немного смутился тот. – Мне действительно случалось плавать офицером торгового флота. Для глаза вашей милости это, наверное, заметно хорошо. Ну что же? Нотариус Калтер уже ждет нас.

Князь бросил взгляд на Брамбеша, но тот лишь пожал незаметно плечами. Нотариусов в Майли было едва ли меньше, чем мух, так что не было ничего удивительного в том, что про какого-то Калтера не слышал никто, кроме соседей да постоянных клиентов.

Моряк Панниц радушно взмахнул рукой, приглашая следовать за ним, и двинулся вниз по улочке. Далеко впереди, над кронами деревьев, росших за перекрестком, виднелись портовые краны и косые струи дыма мощных паровых машин, приводивших в действие различные механизмы. Чуть правее Маттер различил мачты большого торгового судна, стоящего, видимо, у пристани в ожидании разгрузки.

Контора нотариуса обнаружилась через два квартала. Улочка тут стала шире, вдоль тротуаров появилась зелень фруктовых деревьев, и Маттер не сразу заметил двухэтажное строение с большими окнами, построенное, видимо, в прошлом столетии. На стене у двери подъезда висели таблички некоего поверенного и двух нотариусов, одним из которых и был искомый Калтер.

– Все очень удобно, – извиняющимся тоном произнес Панниц, – совсем рядом. И… недорого. В Новом городе дерут как-то уж совсем по-свински, я чуть не упал, когда узнал их расценки.

Маттер безразлично кивнул. Бывший моряк, а ныне негоциант, распахнул перед ним дверь, в которую первым все же протиснулся Эрмон, и князь оказался в полутемном холле, наполненном запахами старого дерева и пыльной затхлости. Помещение, занимаемое нотариусом, находилось на первом этаже слева, за высокой дверью, едва глянув на которую, Маттер покачал головой: перекрашивали ее лет сорок назад, а то и больше. Ясно, что богатые клиенты о такой конторе и слыхом не слыхивали; Панницу и его партнерам, по всей видимости, приходилось экономить на всем.

Никакой опасности Маттер уже не ощущал, ему все было понятно. Не самые удачливые торговцы с Восточного берега, скопив какие-то деньги, приехали в Майли, желая приобрести «дело на ходу», но так как подобные покупки способны выскрести карманы дочиста, даже нотариуса для заключения договора с Брамбешем им пришлось выбирать из самых дешевых. Князю стало скучно, но – слово было сказано, и теперь приходилось высидеть с четверть часа, чтобы потом поставить свою подпись и откланяться…

Калтер, седой длинноволосый старичок – такие прически были в ходу у пеллийских законников три десятилетия тому, – встретил клиентов в прихожей, плотно уставленной шкафами с папками. Шкафы казались старше самого Калтера, папки в них стояли как попало, и отчетливо воняло мышами.

– Прошу вас, господа. Я так понимаю, – он с любопытством посмотрел на Матера, – в сделке появился заверяющий посредник? Это обычное дело… сюда, господа мои.

Кабинет нотариуса, просторный и достаточно светлый, пребывал в таком же «рабочем беспорядке», что и прихожая. Пока господин Салмон доставал из большой кожаной сумки бумаги, пока писец, почти такой же старый, как его хозяин, подбирал себе перья, Маттер прошелся по вытертому коричневому ковру, что лежал на полу у дальней от двери стены. Стена эта была занята все теми же шкафами, но, кроме папок и плетеных коробок для бумаг, князь увидел еще кое-что, показавшееся ему интересным.

На нескольких полках среди ящичков с канцелярскими ножами и старинными чернильницами он разглядел с десяток треугольных шкатулок, густо украшенных резьбой. Некоторые, явно дорогой и по-настоящему древней работы, отличались еще и инкрустациями в давно забытых стилях Южной Пеллии. Маттер знал, что это за шкатулки: в них хранились фигурки и глиняные дощечки, употребляемые при игре в лимбо – игре, считавшейся уделом настоящих ученых и аристократов. Калтер, похоже, был любителем этой довольно редкой в нынешнее время забавы – да не просто любителем, а коллекционером раритетных игровых комплектов.