Алексей Пехов - Последний Завет

Верхние ярусы остались за спиной, на третьем уровне Герман зажег химфонарь. Ральф последовал его примеру.

— Мы как куропатки в Парке, — пробурчал он, крепко сжимая в руках ружье.

— А что ты предлагаешь? Выбросить химфонари? В темноте мы далеко не уйдем.

— Мы точно никуда не уйдем, если он нас пулями нашинкует, — пробурчал Ральф. — Мы же у него как на ладошке. Светлые такие мишеньки.

— Пока мы можем не волноваться. Он на шестом ярусе прячется, — успокоил охотника Герман.

— А ты откуда знаешь? — с подозрением спросил Ральф.

— Гнев чувствует, — соврал Герман, не желавший распространяться о запретном, — и мне рассказывает.

— Ну-ну. — Ральф хмыкнул и положил руку на свой химфонарь, приглушая и без того скудный свет.

Четвертый уровень. Пятый. Шестой. Прежде чем сойти с лестницы, Герман осторожно выглянул в темный коридор, но, естественно, никого не увидел — согласно его данным, Деррик скрывался немного дальше.

— Он может быть где угодно. — Ральф сплюнул. — Тут технических помещений больше, чем блох на твоем крысокоте. Почему ты уверен, что он именно на шестом? Может, начнем прочесывать с седьмого?

— Он здесь, — упрямо проговорил Герман; закололо в висках, но все же потянулся к запретному, чтобы подтвердить направление их движения.

Да, Деррик все еще был на шестом ярусе. Где-то совсем близко. Герман услышал, как бьется сердце предателя — громко, ритмично, спокойно. Похоже, Деррик даже не предполагает, что его ищут.

— Эй, ты в порядке? — Ральф дернул застывшего Германа за рукав.

Выражение лица Ральфа говорило само за себя: “угораздило же меня связаться с этим чертовым психом”.

— Он недалеко, — прошептал Герман, — двадцать, может быть, тридцать метров отсюда.

— Гнев поделился? — спросил Ральф. Герман кивнул.

— Должно быть, это возле первого пересечения коридоров, — сказал Ральф, решив, что если Герман решил поиграть в эту игру, то он ему подыграет. — Крысокот не сказал, Деррик вооружен или нет?

— Ему это неизвестно. Зато я точно знаю, что на седьмой уровень, к хранилищу Кра, он спускался. Так что у него, скорее всего, полный боевой комплект.

— Ясно, — вздохнул Ральф, уверившись, что Деррика они на шестом ярусе не найдут, — я пойду впереди.

Герман кивнул, и Ральф осторожно двинулся вперед, прижимаясь к стене. Герман решил держаться противоположной стороны коридора. Позабыв о боли, он все еще продолжал цепляться за запретное, поэтому время от времени замирал, выпадая из реальности, но возвращался быстро, чтобы не упустить Ральфа из виду. Ставки были слишком высоки, чтобы обращать внимание на все усиливающуюся головную боль. Сердце врага билось в обычном ритме, похоже, тот не подозревал об их присутствии. Охотники шли почти бесшумно, правда, Ральф время от времени оглядывался на постоянно отстававшего Германа и шепотом бормотал проклятия. Оружие они держали наготове.

Вскоре охотники добрались до пересечения коридоров Убежища. Гул сердца Деррика стал оглушительным, а боль в висках нестерпимой, Герман решил, что пора отказаться от запретного. Теперь стало совершенно очевидным, что враг находится в противоположном коридоре. Слева. Биение сердца исчезло, остался лишь шум, доносившийся из генераторного отсека. Герман жестом привлек внимание Ральфа, ткнул пальцем влево Охотник понимающе кивнул и, сняв с пояса химфонарь, положил его на пол. Герман проделал то же, избавился от химфонаря, убрал арбалет и сжал в руках световую гранату. Ральф усмехнулся и приложил приклад ружья к плечу. Из противоположного коридора на перекресток падали едва различимые лучи от химфонаря Деррика…

Гнев вдруг разволновался, почуял присутствие врага, рыкнул и, прежде чем Герман успел отдать команду, метнулся за угол. Раздался испуганный вскрик, две коротких очереди и отчаянный визг. Герман выругался и рванулся вперед. Ральф едва успел схватить его за плечо и удержать.

— Герман! Ты ли это, дружище?!

Охотники молчали.

— Герман, я же знаю, что ты здесь. Твоя тупая тварь никуда без тебя не ходит! Я ее, кстати, пристрелил!

Герман заскрипел зубами и снова рванулся вперед, Ральфу пришлось приложить все силы, чтобы удержать его.

— Ге-э-эрман! А Герман? Что там за возня такая? Давай поговорим, как взрослые люди!

— Мне не о чем с тобой говорить! Бросай оружие и выходи! — рявкнул Герман.

— А не то что? — явно издеваясь, поинтересовался Деррик. — Сильно рассердишься?

— Если не выйдешь, умрешь медленно, — пообещал Герман.

— Боюсь, когда наши войдут в Убежище, тебе придется хуже всех. — Деррик весело засмеялся. — Ну, иди же скорее сюда. Мне не терпится посмотреть, как твой жалкий арбалет поспорит с моей новой замечательной игрушкой, которую я, кстати, добыл благодаря твоей подсказке на складе Кра. Забыл тебе сказать спасибо.

— Почему ты на стороне Мегаников, Деррик? — выкрикнул Ральф. — Твой клан — Ветродувы. Как ты мог предать родной клан?

— Это кто там с тобой, Герман? Голос знакомый…

— Это Ральф.

— Приветствую тебя, Ральф, — выкрикнул Деррик, — значит, вас там двое. Или, может, еще кто-нибудь есть?

— Ты не ответил на мой вопрос. — Герман заметил, что палец охотника подрагивает на курке. — Почему ты заодно с Меганиками?

— Ты читал Последний Завет? — Голос Деррика вдруг стал вкрадчивым и торжественным, словно ему было известно нечто, чего не знали другие, будто он владел какой-то особенной удивительной тайной, знанием, которое давало ему уверенность в собственных силах и правоте.

— Какой еще завет, Деррик? — крикнул Ральф. — О чем ты, черт тебя дери, говоришь?

— Мне не о чем говорить с тенью! — презрительно изрек Деррик.

— Тенью?! Да ты такой же, как я!

— Блаженны тени, узревшие свою суть, ибо примет Он их в свои объятия, — продекламировал Деррик.

Герман больше не мог сдерживаться, он высунулся из-за угла, наугад пальнул в коридор и отпрыгнул назад. По стене тут же застучали пули, брызнула бетонная крошка, небольшой осколок, отскочивший от стены, ударил Германа в лоб и поцарапал кожу.

— Дьявол! — выругался Герман. — Да у него там целый арсенал! Деррик, ты мне ответишь за смерть моей собаки!

— Это не собака, ибо тень, порожденная мраком, не может быть созданием Господа нашего!

— Мне надоели твои дурацкие изречения! — рассвирепел Герман и швырнул в коридор световую гранату.

Полыхнуло огнем. Застрекотал автомат, и вокруг зажужжали пули, они били в стену, ложились в пол, оставляя в сером бетоне длинные темные выбоины. Герман решил, что Деррик ослеплен и палит наугад. Но огонь был настолько интенсивным, что высунуть голову из-за угла было бы сущим безумием. Предатель все стрелял и стрелял.